Юморист - Еще один мальчик

— Горацию цены нет, но вечно удерживать его на должности мы не можем. Он и сам постоянно ноет, что устал. Набивает себе цену, конечно… Но доля истины в том есть. Гораций не молодеет.

Если на профессоре Витч лежало выбивание денег из Министерства, то бессменный декан Слизерина, профессор зелий Гораций Слагхорн взял на себя отказников–слизеринцев. Профессор долго и упорно обрабатывал бывших учеников, используя все свои слизеринские хитрости, чтобы уговорить оставить своих детей в Хогвартсе.

— Скажем, выполнять обязанности и декана, и преподавателя Горацию тяжело, значит, стоит снять хотя бы часть?

Витч вздохнула.

— Тут сложность. Мы не можем просто так взять и назначить нового декана Слизерину, их капризное общество его не примет! Вечно сложности с этими слизеринцами… Декана они себе как бы выбирают сами. Нельзя взять кого‑то, не посоветовавшись с ними… Они еще и подумают, но не одобрят! Они находят кандидата, вот Гораций говорил, что ведет переговоры с мадам Анной де Бейль из Швейцарии… А нас информируют, и наше дело подписать назначение. Штемпель поставить. Словно они, а не мы, директоры школы!

— Профессора зелий тоже так трудно найти?

— На нашу ставку профессора зельеварения с зарплатой — да. Никто не хочет слушать, что в Англии только–только закончилось военное время и надо подтянуть пояса…

Гарри вспомнил собственную зарплату и вздохнул. Не будь у него наследства в Гринготтсе, содержать семью из троих детей было бы тяжко.

— Зато в этом году поступает сын Джорджа Уизли, — высказалась Витч. — Можно привлечь Джорджа в Совет попечителей. Джордж с удовольствием поможет родной школе, и он гриффиндорец и член Ордена феникса. Я бы очень на него надеялась.

Гарри кивнул, он любил семью Джорджа Уизли, своего шурина, и двух детей Джорджа, своих почти–племянников.

Он радовался, что дело Джорджа процветает, сеть магазинов открыла филиалы на трех континентах.

Он радовался и тому, что Рон, компаньон Джорджа, тоже нашел свое семейное счастье. Он недавно женился на секретарше компании, они ждали ребенка.

Это Рон, который два года как утверждал, что никогда не женится!

Что все женщины — изменницы!

Хорошо, что его многолетняя рана от потери Гермионы наконец зарубцевалась.

Тут, читатели, Ученый Кот должен дать пояснение.

В проблемах Рона Уизли есть доля вины нашего героя, Бобби Грейнджера…

Как я рассказывал, Бобби знал многих членов Ордена феникса, кто только ни вываливался из маминого камина за эти годы!

Одни ему нравились, другие не нравились…

Рон Уизли Бобби очень не нравился.

Не нравилось, как он смотрит на маму, не нравилось, о чем он думает (не забудьте, Бобби был легилиментом!)

Однажды произошла кульминация. Бобби был тогда довольно маленьким, еще дошкольником.

Рон в тот вечер пришел явно с решением изменить свою жизнь. Он долго готовился, попытался выставить Бобби из комнаты, чтобы остаться с Гермионой наедине…

И Бобби сделал это. То есть, он просто посмотрел на Рона в упор, и …

Из Рона вдруг полезли кактусы.

Его тут же увезли в больницу.

Больше Рон не приходил, Бобби был страшно доволен, а мама в тот вечер так смеялась, что у Бобби отлегло от сердца.

Они смеялись вместе, вспоминая, как смешно Рон плевался кактусами.

В больнице Рона продержали неделю и поразились, какой мощный Бобби наложил сглаз.

Это был один из любимых и первых всплесков его стихийной магии.

— Всё уложили? Зубная щетка, чернила, перо, ножницы…

— Мам, я всё уложил. Всё в порядке.

— Сколько времени?

— Еще полчаса.

— Уф.

Гермиона села на стул и тут же вскочила.

— Так ты уверен насчет домашнего животного?

— Мама, конечно, уверен. Мы еще вчера договорились. Живоглот тебе нужнее, и мне будет спокойнее в школе, если он за тобой присмотрит.

— Какой у меня ребенок заботливый!

— Весь в тебя.

Ученый Кот делает паузу. Как потом страшно казнился Живоглот, что согласился с планом Бобби и отпустил его в школу одного, как каялся!

Для нас же это означает, что рассказ о школьных подвигах Бобби перейдет от Живоглота в надежные лапы общины хогвартских котов и кошек. Особенно ценные сведения рассказала моя троюродная тетушка Норрис.

У Гермионы запиликал мобильник.

— Шеклбот… Внеочередное заседание по поправкам о магменьшинствах… Ну тролль, только не сегодня! — рявкнула Гермиона. — Ребенка в школу проводить не дадут! Ничего, подождут.

— Мама, ты успеешь в Министерство. Если мы сейчас выйдем и ты быстро посадишь меня на поезд.

— Я тебя провожу как следует, — твердо сказала мать. — Никаких «быстро». Хотя, раз всё готово… Отдых всё равно испорчен!

Пошли?

— Проводы — это хорошо, но магменьшинствам тоже нужна защита, — мудро заметил отличник Бобби. — Пока мы сидим в теплом коттедже, они не имеют крова и дома, и в Хогвартс им сегодня не поступить…

Гермиона одарила его мрачным взглядом.

— Палочка! Палочка у тебя где?

— В чемодане.

— Не в джинсах, точно?

— Точно.

— А то смотри, если забыть палочку в заднем кармане…

— … то можно лишиться ягодиц.

— Кто это сказал, помнишь?

— Аластор Грюм?

— Пять баллов Гриффиндору! Отличный был человек… Хорошо, что ты это запомнил.

— Про него много в «Новейшей истории магии».

— Отлично. Трогаем?

Утром первого сентября на вокзале Кингс–Кросс царил хаос.

Ухали совы в клетках, мяукали коты, галдели возбужденные дети. Некоторые «потерялись» на вокзале, расхаживая между платформами и недоуменно таращась на билет. Сотрудники вокзала привыкли, что первого сентября их обязательно и неоднократно спросят, где платформа 9 ¾; кто‑то явно путал первое сентября с первым апреля!

Перед стеной–порогом на платформу 9 ¾ творилось форменное безобразие: кто‑то готовился к первому в его жизни подвигу — пройти насквозь каменную стену, кто‑то уже боялся, большинство закрыв глаза и с визгом разбегались, чтобы врезаться в мнимую кладку; даже старшекурсники, свысока глядящие на неопытную молодежь, подавали им плохой пример и закрывали глаза перед стеной, надеясь, что этого никто не заметит.

Веселый человек всюду найдет развлечение — один первокурсник, штурмом взяв многострадальную стену, не остановился на этом. Таранить страшную преграду ему очень понравилось, он развернулся и проехался обратно на вокзал. Его мама хмурилась, а папа подбадривал.

На момент моего рассказа мальчик штурмовал стену уже в шестой раз!

— … А вот и платформа 9 ¾.

— И это всё?

— Ваше высочество чем‑то недовольно?

Перед стеной появилась очередная пара — мама, указавшая сыну на стену, и сам мальчик–первокурсник.