Дэвид Эддингс - В поисках камня

Белгарат кивнул, рассеянно почесывая бороду здоровой рукой.

— Похоже, он совершенно не принадлежит тебе, — заметил он. — Этот голос, который ты слышишь, он что-нибудь еще делает? Помимо того, что говорит с тобой?

Гарион задумался.

— По-моему, нет. Он говорит мне, что я должен делать, но я так понимаю, что делать должен я сам. Когда мы были во дворце Солмиссры, я думаю, он вынул меня из моего тела, чтобы я поискал тетю Пол. — Он нахмурился. — Нет, поправился он. — Когда я остановился и подумал об этом, он сказал мне, как сделать это, но сделал я сам. Когда мы вышли из тела, я почувствовал его рядом с собой — впервые случилось так, что мы были отделены друг от друга. Правда, я не видел его. Это заняло-то всего несколько минут. Он велел Солмисре все уладить и не выдавать, что мы делали.

— Ты многое сделал с тех пор, как расстался со мной и с Силком, так ведь?

Гарион угрюмо кивнул.

— По большей части это было просто ужасно. Я сжег Эшарака. Ты знаешь?

— Твоя тетка мне рассказала.

— Он ударил её по лицу, — сказал Гарион. — Я хотел за это убить его кинжалом, но голос велел мне поступить иначе. Я дотронулся до него рукой и сказал: "Гори!" Вот и все — просто "гори", и он загорелся. Я хотел потушить его, но тетя Пол сказала, что это он убил моих мать и отца. Тогда я сделал пламя еще горячее. Он молил меня потушить, но я не стал. — Гарион поежился.

— Я пытался предупредить тебя, — мягко напомнил ему Белгарат. — Я ведь говорил, что впоследствии это тебе совсем не понравится.

Гарион вздохнул.

— Надо мне было слушать. Тетя Пол говорит, что если ты раз использовал это… — Он запнулся, ища слово.

— Эту силу? — предположил Белгарат.

— Да, — согласился Гарион. — Она говорит, раз использовав, ты уже не забудешь и станешь делать это снова и снова. Лучше бы я все-таки ударил кинжалом. Тогда это, то что во мне, не вырвалось бы на волю.

— Ты знаешь, что ты не прав, — совершенно спокойно сказал ему Белгарат. Тебя уже несколько месяцев распирало, и ты, сам того не ведая, только на моей памяти воспользовался этим раз пять-шесть.

Гарион недоверчиво уставился на него.

— Помнишь того сумасшедшего монаха за переправой в Толнедре? Когда ты коснулся его, поднялся такой шум, что я думал, ты его убил.

— Ты сказал, это сделала тетя Пол.

— Я солгал, — беспечно признался старик. — Я делаю это довольно часто. Главное, чтобы у тебя всегда была эта способность. Рано или поздно она должна была проявиться. Я не стал бы так горевать из-за того, что ты сделал с Эшараком. Может быть, это было несколько необычно — не то, что я бы сам сделал, — но в конечном счете справедливо.

— Значит, так будет всегда?

— Всегда. Боюсь, это так.

Принцесса Се'Недра испытывала некоторое самодовольство. Белгарат только что подтвердил то, что сама она говорила Гариону. Если б мальчик перестал упрямиться, его дед, его тетя и, конечно, сама принцесса — все они гораздо лучше знают, что правильно и что для него лучше, — почти без труда направили бы его жизнь в нужное русло.

— Давай вернемся к этому твоему голосу, — предложил Белгарат. — Я должен знать про него больше. Мне бы не хотелось, чтобы в твоей голове находился враг.

— Это не враг, — заметил Гарион, — он на нашей стороне.

— Так кажется, — заметил Белгарат, — а то, что кажется, не всегда верно. Мне было бы гораздо спокойнее, если бы я знал, что это такое. Не люблю неожиданностей.

Принцесса Се'Недра тем временем глубоко погрузилась в свои мысли. Где-то в её хитрой маленькой головке вырисовывалась идея — идея, открывающая весьма любопытные возможности.

Путешествие до порогов на Змеиной реке заняло большую часть недели. Хотя жара по-прежнему стояла невыносимая, они уже немного к ней попривыкли. Се'Недра почти все время проводила на палубе с Полгарой, демонстративно не замечая Гариона. Тем не менее она частенько бросала на него взгляды, стараясь различить хоть какие-нибудь признаки мучений.

Се'Недра чувствовала, что, коли уж её жизнь в руках этих людей, их совершенно необходимо расположить к себе. С Белгаратом, решила она, сложностей не будет. Несколько обаятельных детских улыбок, дрожание ресниц, один-два порывистых будто бы поцелуя — и он в её руках. Этим можно будет заняться в любой подходящий момент, но вот Полгара — дело иное. Во-первых, Се'Недру повергала в благоговейный ужас её поразительная красота. Полгара была безупречна. Даже седая прядь в волосах не портила, а скорее подчеркивала её внешность. Больше всего смущали принцессу глаза Полгары. В зависимости от настроения они меняли цвет от серого до темно-синего и все видели насквозь. Каждый раз, когда принцесса смотрела в эти глаза, ей слышался звон цепей. Положительно, она должна завоевать симпатии Полгары.

— Леди Полгара, — сказала принцесса как-то утром, когда они сидели рядом на палубе. Мимо проплывали зеленовато серые джунгли; потные гребцы с силой налегали на весла.

— Да, милая? — Полгара подняла глаза от пуговицы, которую пришивала к рубахе Гариона. На ней было светло-голубое платье, расстегнутое на шее из-за жары.

— Что такое чародейство? Мне всегда говорили, что его просто нет. Принцессе казалось, что это подходящее начало для разговора.

Полгара улыбнулась:

— Толнедрийское образование несколько ограниченно.

— Это какой-то трюк? — настаивала Се'Недра. — Я хочу сказать, это когда одной рукой показывают людям что-то, а другой в это время прячут? — Она играла завязками своих сандалий.

— Нет, милая. Ничего подобного.

— А что именно с помощью него можно сделать?

— Мы не занимались конкретно такими исследованиями, — ответила Полгара, не переставая работать иголкой. — Когда что-то нужно сделать, мы это делаем. Мы не думаем о том, можем мы это или нет. Впрочем, у одних лучше получается одно, у других — другое. Это вроде того, как один более искусен в плотницком деле, а другой — в ремесле каменщика.

— Гарион — чародей, так ведь? Что может именно он?

— Хотела бы я знать, к чему ты клонишь, — сказала Полгара, пристально глядя на девочку. Се'Недра слегка покраснела.

— Не жуй свои волосы, милая, — сказала ей Полгара, — ты испортишь концы.

Се'Недра поспешно вынула изо рта локон.

— Мы еще не знаем, что может Гарион, — продолжала Полгара. — Вероятно, еще рано об этом говорить. Похоже, у него есть способности. Когда он что-нибудь делает, то издает много шума, а это явно указывает на большие задатки.

— Тогда, значит, он, наверное, очень сильный чародей. По губам Полгары пробежала легкая улыбка.