Лой Штамм - Исповедь мантихоры

Твою!

Меня словно окатило волной ледяной воды, я ощутила парение и то, как безграничная сила протекает сквозь меня, рассеиваясь в пространстве, а из пространства опять впитывается в меня. Вот уж круговорот энергии в Марысе, блин. По-моему, у меня появились проблемы.

Я встала, вампир, полулежащий на скамейке, даже не поднял на меня взгляда, я наклонилась похлопала его по щекам.

– Что дальше? – в его голосе не было страха, не было интереса, там вообще с эмоциями было туго: он понимал, что я могу его убить тридцатью тремя способами сейчас и еще шестьюдесятью шестью потом, – убьешь меня?

– Нет. Уйду, – я чмокнула его в щеку и пошла к выходу с кладбища. Остальных вампиров пока не видно – отлично, это пока. Нарываться не буду. А шаги за спиной – пусть себе идет.

Кладбище не освещалось, но я видела все, словно в полдень: ночное зрение прекрасная вещь, и мне кажется, или после сегодняшнего вечера я стала видеть еще лучше? Интересно, а кем я завтра проснусь, да и проснусь ли вообще? Я чувствовала, что со мной что-то не так, тело словно и не ощущалось вообще, я была легка как пушинка, а пушинок в пятьдесят с копейками килограммов весом не бывает. Может, именно так ощущают себя призраки?

Я задумчиво пнула пустую бутылку из-под пива, валявшуюся на дорожке – совсем молодежь охамела, тоже мне, нашли где пить, парков им мало? Готы, блин… Ну вот, уже говорю как старуха, интересно, мне Шиона через кровь еще и дурной характер передала?

Бутылка улетела с дорожки куда-то между двух оград, показывая, что я еще не призрак, а очень даже материальная и живая. Метрах в семи от себя я услышала тихий звук: снаряд явно нашел свою цель. Вслед за тем звуком раздался обиженный голос, от звука которого я чуть не поседела:

– Эй, ну ты чего швыряешься?

– Я с-с-случайно, а к-к-кто там? – от неожиданности я стала заикаться, коря себя за легкомыслие: не почувствовать запах человека на таком расстоянии, ну это же полный финиш!

– Да не пугайся, девка, не сделаю я тебе ничего, живой я, – с земли поднялся человек, оказавшейся простым бомжем, – рубль есть?

– Д-да, держи, – я вытащила из рюкзака десятку и дала ему.

– О, выручила, – обрадовался бомж, – ай Бог тебе.

– По мозгам и посильнее. – Шепотом закончила я его фразу и, взглянув на часы, быстрее пошла к выходу.

Покойников я не боялась, но сейчас было уже почти два часа ночи, надо ловить бомбиста, а чем позднее, тем меньше шансов на что-то хорошее.

– Кошка! – услышала я у себя за спиной пятнадцатью минутами спустя.

– Как-то ты подозрительно быстро оклемался, – подозрительно посмотрела я на Бродягу. Он смущенно пожал плечами, подтверждая мои опасения: не пригодится деду десятка моя.

– Давай подвезу? – Вампир осторожно улыбнулся, протягивая мне шлем, – метро уже закрыто, а проблем с тебя, полагаю, на сегодня хватит.

Я мгновение поколебалась, а потом подумала: а почему бы и нет? Если уж ехать неизвестно с кем на другой конец Москвы, то пусть хотя бы с красивым.

– На другой конец Москвы, – предупредила я.

– Хоть на край света, – широко улыбнулся блондин, заводя мотоцикл, – садись.

Пока доехали до места, я прокляла и обматерила по очереди вампиров, ночь, холодный ветер, большой город и закрытое метро: на большой скорости немилосердно дуло, а медленно вампир, как я поняла, ездить не умел, и это не смотря на то, что через полчаса гонки он остановился и пожаловал мне свою теплую куртку, с усилием оторвав мои замерзшие руки от своего торса – сама шевелиться я уже не могла. Он тогда долго растирал мне ладони и грел их своим дыханием (я старалась не думать, благодаря чему оно такое теплое). Но всему приходит конец, и я, к своему безграничному счастью, увидела свой дом.

– С-с-спасибо за то, что п-п-подвез, – все равно было холодно, хотя я понимала, что ему должно быть еще неприятнее, и потому как можно скорее вернула ему куртку, которую он почему-то не надел. Ах ты черт, он же вампир, они не мерзнут… – а откуда т-ты так хорошо мой р-район знаешь?

– А у меня тут друг живет, – пожал плечами парень, – совсем недалеко.

– Ааа.. Ясно. Ну ладно, удачи? Приятно было познакомиться, – не удержалась я.

– Ага, и тебе удачи. Мне тоже было приятно, – с непередаваемым выражением лица парировал вампир.

– Ладно, один – один, – фыркнула я, – чао. Ты помнишь, если понадоблюсь, можешь обращаться?

– Помню, а как к тебе обратиться? Как тебя зовут-то? – догадался, наконец, мотоциклист спросить мое имя. Своевременно, надо сказать.

– Марыся. А тебя? – вопрос вырвался сам, моторная память, что сказать.

– Лютомир, – юноша шутливо поклонился, – и, дабы не тянуть, говорю сразу, что мне от тебя кое-что взамен моей крови нужно. Начинать?

– Ну давай, – нахмурилась я, – только не очень большой список, ладно?

– Ну как же, я для тебя, незнакомой девчонки, практически вечностью жертвовал, а ты… – Лютомир прикрыл глаза и взмахнул руками, словно стараясь меня устыдить, затем один глаз приоткрыл. Оценивающе посмотрел, деланно вздохнул и, опустив руки, посмотрел уже серьезно, – ладно, всего два пункта. Скажи свой номер телефона и… что ты делаешь завтра вечером?

*Диаблеро – убийство вампира вампиром. Тяжелейшее преступление, простительное лишь наемникам Ассамитам.

Вот уже десять минут, как я стояла у выхода метро аки памятник и злилась: Мастер опаздывал. Раньше я такого за ним не замечала, совсем он в своей командировке распоясался, что ли? Злость подогревало то, что не видела я его с самого конца мая, смылся он неожиданно и по-английски, то есть не попрощавшись и тихонько прикрыв за собой дверь лифта. Плюс ко всему, он звонил-то в лучшем случае раз в неделю и то больше для видимости, мобильный его все остальное время талдычил одно и то же: "Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, попробуйте позвонить позднее", тьфу, пропасть, к началу августа у меня возникло желание залезть в трубку и придушить автоответчик. И самое главное, что я ни сном – ни духом о том, куда его черти занесли. И вот сейчас то же самое, абонент где-то шляется лишние десять минут, а я стою тут. Слов нет, одни нецензурные.

Внезапно я получила ощутимый толчок в бок, настолько ощутимый, что улетела от него чуть не на метр – такова была его сила. Потирая бок, я злобно оглянулась на источник агрессии: толстенную бабищу.

– Ну чего встала на проходе, кобыла? Людям пройти негде, – пробурчала она и пошла вперед, я же бросила на нее презрительный взгляд и тихонько выругалась. Похудей – и в любую щель протиснешься. К сожалению, взглядом она испепелялась неважно, а ничего действеннее типа бутылочки моющего средства у меня не было. Как утверждает реклама, одной каплей этой чудо-жидкости можно было удалить прямо-таки тонны жира. Так вот на нее я не пожалела бы даже бутылки. Или бутылкой. По голове. Я повернулась к ней спиной и начала наматывать очередной круг вокруг столбов, подпирающих свод входа в метрополитен. Было жарко, хотелось покурить и выпить холодной водички, но за водой я боялась отходить – вдруг дядю пропущу и он подойдет раньше, чем я вернусь, – воспитательный эффект будет совершенно не тот, когда я начну орать на него за опоздание. А закурить я боялась по более простой причине: увидит – голову открутит. Ох, ну чего же так жарко-то? Я чувствовала, как моя черепная коробка раскаляется, мозги вскипают и стекают по спинному мозгу вниз, а потом опять поднимается вверх. Тоже мне, качели устроили… "Сначала в Марысе был круговорот энергии, теперь круговорот мозгов… Прогресс, однако" – с усмешкой подумала я. За спиной бибикнула машина, я резко обернулась: дядя! Ага, конечно. Мой дядя ни разу не похож на тридцатилетнего тучного грузина с такими кавалерийскими усами, что на них можно вешать белье сушиться.