Питер Дэвид - Путь к рассвету

— О чем я мечтал? — повторил я. — О том, чтобы выжить.

— В самом деле? — Мэриэл пожала своими хорошенькими плечиками. — Разве можно это назвать возвышенной целью?

— Я всегда считал, что только жизнь и имеет значение, — возразил я. — И в прежние времена именно собственную жизнь я бы поставил выше нужд моих любимых, выше нужд самой Примы Центавра. Теперь… — я пожал плечами. — Это уже не представляется мне столь уж важным. Собственное выживание — это отнюдь не все, с чем стоит считаться.

Мы замолчали надолго. И это было очень странно. Ведь эта женщина была моим врагом, моим несостоявшимся палачом… А теперь получалось, что она, вроде как, стала совсем другим человеком, едва ли не моим другом. Впрочем, учитывая, с чем мне довелось столкнуться, учитывая, какие силы желали свалить меня… Теперь уже не представлялись достойными ни малейшей капельки внимания давнишние махинации некоей юной центаврианской женщины.

Хотя, пожалуй, уже не столь юной.

Я вдруг обнаружил, что смотрю на Мэриэл, и впервые за долгое время смотрю по-настоящему. Несомненно, она не была старухой, и все же годы уже начинали брать свое. Я не мог понять, почему. Действительно успело пройти много лет, но на самом деле не так уж много, как можно было подумать, глядя на ее лицо. Она почему-то казалась… измученной заботами. Она теперь выглядела намного старше, чем была на самом деле.

— Странно, — медленно сказала Мэриэл. — Мы — и вдруг разговариваем друг с другом подобным образом… После всего, что у нас с тобой было, Лон… Ваше Величество…

— Лондо, — решительно поправил я ее.

— Лондо, — согласилась она после недолгого колебания. — После всего, что мы пережили… Как странно, что мы стоим и разговариваем, здесь и сейчас. Будто старые друзья.

— Именно «будто», Мэриэл. Мы не старые друзья. Потому что я всегда помню, кто я, а кто ты… И никогда не забуду, что ты сделала мне.

Мне было интересно, станет ли она отрицать, что пятнадцать лет назад пыталась убить меня. Станет ли она говорить ерунду насчет своей невиновности в этом деле. Но Мэриэл всего лишь пожала плечами, и без малейшего намека на враждебность ответила мне:

— Вряд ли это хуже, чем то, что ты сделал со мной.

— Ну-ну. Теперь ты еще скажешь, что скучала по мне.

— Невозможно скучать по тому, чего у тебя никогда не было.

— Да, это верно… — Мне становилось все более интересно с Мэриэл. — Но ты так и не ответила мне, почему же ты плакала. Ведь, в конце концов, именно из-за этого я зашел сюда. Ты что, и в самом деле «скучала по самой себе»?

Мэриэл вновь воззрилась на свои опущенные вниз ладони, с еще большим, чем прежде, интересом.

— Нет. На самом деле я скучаю по совсем другому человеку.

— Кто он?

Мэриэл покачала головой.

— Это неважно…

— И все же я желаю знать.

Она вновь надолго умолкла, похоже, обдумывая, как ответить мне. А затем взглянула на меня с таким унынием, что мне теперь даже не хватает слов, чтобы описать его.

— Я высоко ценю, что ты уделил мне так много времени, Лондо… Ценю больше, чем ты можешь даже предположить. Но то, что ты спрашиваешь… Это и в самом деле, вправду неважно. Что сделано, то сделано, я ни о чем не жалею.

— В то время как у меня не осталось почти ничего, кроме сожалений. Ну хорошо, Мэриэл. — Я встал и направился к двери. — Если когда-нибудь ты решишь, что все-таки есть вопросы, достойные того, чтобы обсудить их со мной… Я всегда буду рад уделить им свое внимание.

— Лондо…

— Да?

— Мои сны оказались не более чем детской глупостью… Но я надеюсь, что твои все-таки сбудутся.

Я рассмеялся, но почему-то в этом смехе совсем не звучало веселье.

— Поверь мне, Мэриэл… Если в этом мире я в чем-нибудь и уверен, так это как раз в том, что рано или поздно мой сон сбудется. И, похоже, скорее рано, чем поздно.

Луддиг явно не был самым счастливым из Дрази.

Ему не нравилось здание, в которое его направили. Ему не понравился офис внутри этого здания, в который ему пришлось зайти. Но хуже всего, что обещанной ему аудиенции пришлось дожидаться, сидя в приемной этого офиса.

Луддиг был Посланником Первого Уровня в дипломатическом корпусе Дрази, и он выдержал долгую и упорную борьбу за то, чтобы занять тот пост, на котором он сейчас пребывал. Нетерпеливо барабаня пальцами по огромному столу, возле которого он сидел, Луддиг поневоле спрашивал себя, почему же это каждый раз дела начинали идти вовсе не так, как он того хотел.

Вместе с Луддигом сидел его нынешний помощник, Видкун. Они несколько контрастировали друг с другом, поскольку Луддиг имел крупное телосложение и явно обладал избыточным весом, в то время как Видкун выглядел низкорослым и худым, хотя отнюдь не слабаком. Он был худ, как бич плетки, и некая аура силы распространялась вокруг него. Луддиг, с другой стороны, напоминал непрерывно извергающийся вулкан, намеренный залить лавой любого, кто предстал бы перед ним воинственным и напыщенным. За рамками официальных дипломатических мероприятий, он ни с кем особо не церемонился. Но это ему обычно и не требовалось. Его деятельность в основном сосредотачивалась в пределах его офиса, и лишь изредка включала в себя закулисные маневры.

И именно один из таких маневров и привел теперь Луддига сюда, на Приму Центавра, в здание, которое именовали «Вертикалью Власти». Это было впечатляющее и одновременно элегантное сооружение, которое, если смотреть от входа, казалось, уносится в бесконечную высь небес.

Луддиг, конечно, заявился сюда не с бухты-барахты. Все было заранее тщательно и скрупулезно подготовлено. На его планете никто не знал, что он отправляется на Приму Центавра… по крайней мере, официально никто об этом не знал. Видкуна он взял с собой в основном для компании, чтоб было кому поплакаться.

— И вот так они обращаются с Луддигом, посланником Дрази! — с чувством отвращения говорил Луддиг. Он относился к числу тех, кто придерживался традиционной манеры Дрази говорить о самом себе в третьем лице. — Мы ведь ждем здесь уже целый час и еще половину, — продолжал он. — Ждем, и ждем, и ждем в этой дурацкой приемной этого дурацкого министра. — Он резко стукнул Видкуна по плечу. Видкун никак не отреагировал. Взобравшись по столь крутой карьерной лестнице, он привык не обращать внимания на подобные мелочи. — Ведь мы заключили сделку!