Александра Смирнова - Тени

Щурясь и пытаясь свести в одну точку несколько картинок виденного мною, я пошевелила пальцами перед глазами, удостоверилась, что мне это не кажется. Потом коснулась лба и поврежденного виска, провела под глазами через переносицу, зарылась всей пятерней в волосах, уронив наконец локоть на подушку. Ощущение гладких, толстых, немного жестких волос между пальцами придавали хоть и не полное ощущение реальности, но хотя бы не позволяли забыть, что это точно не сон.

Аля вернулась через три часа, когда я уже более менее приноровилась к старым, но словно чужим движением. Я серьезно задумалась, что именно это чувствует ребенок, к примеру, впервые вставший на ноги. Вроде, и естественно, и тебе этого хочется, да и можешь, но, черт тебя раздери, это так непривычно и необычно, что кажется совершенно неуместным! Как, ты всю свою кроткую жизнь в несколько месяцев, едва перевалившим за два десятка, ползал на четвереньках, и тут стоишь всего на двух ногах! Вот так и я — вроде и двигаю руками-ногами, но впечатление, что я одна такая — "двигающаяся", что это совершенно неестественно. Выслушав мое мнение, ведьмочка забеспокоилась, торопливо объясняя, попутно тыкая в некоторые точки на моем теле указательными пальцами, от чего оно сотрясалось как после небольшого заряда электричества. Впрочем, ощущения были те же…

— Я боялась этого, ведь это неизбежный эффект подобного… ммм… лечения. Ты слишком много времени провела вне своей телесной оболочки, а значит, и вероятность отторжения сильно увеличилась. Как бы не дошло до осложнений. Реально же переносить сознания пациента в свою душу крайне опасно, и применяется лишь в безнадежных случаях, когда нет другого способа облегчить его страдания, и не рекомендуется продлевать заклинание дольше четырех-пяти дней. Я же сильно задержала. Были причины, очень даже веские. Видишь ли, даже магия, даже вкупе с травами, не способна сдержать такую БОЛЬ! Мне и представить сложно, чтобы я могла почувствовать, отрастая у меня заново рука, к примеру. К тому же я слишком хорошо знаю, как регенерируют эльфы, назвать этот процесс безобидным у меня язык не поворачивается — можешь поверить, приятного в этом мало. Я боялась, что силы заклинания не хватит, чтобы сдержать боль за гранью сознания, и вероятность болевого шока со всеми последствиями будет очень велика. Хорошо, если бы ты только свихнулась — это поправимо, я запросто бы вернула тебе рассудок через декаду, скажем, а с помощью моей подруги и быстрее! Но, ты с той же вероятностью отдала бы концы, к тому же, я не могла прицепить заклинание к твоей ауре, а без этого его долго не удержишь — оно бы соскальзывало с тебя, как с намыленной. Ну и потом, когда ты была внутри меня, мне было куда легче заполнять твою душу энергией. Знаешь, это похоже на то, как калек и старых немощных людей кормят, предварительно пережевывая за них еду, сами они не в состоянии… вот и я "кормила" тебя "питательным бульончиком" из собственного резерва, что куда эффективней и быстрее. Хотя, многое надо отдать и твоей удивительно скорости регенерации, как физической, так и ментальной. Я не сомневаюсь, что и без моей помощи ты бы встала через две-три декады, но куда с большим трудом. Я даже могу предположить, куда делись твои роскошные волосы.

О, волосы занимали меня не меньше, чем все остальное. Из памяти Али я знала, что на момент нашей встречи они были где-то на полтора-два зерета ниже пяток. Сейчас же они едва достигали талии, и с каждым днем неумолимо укорачивались, словно какой-то ушлый домовой старательно каждую ночь отрезал ровно по несколько дигитов, или чуть меньше.

— Поделись, — скорее подумала, чем прошептала я. Губы двигались, но звуки выходили очень слабые и неслышимые. Но Аля догадалась, что я хотела спросить, и потому ответила, продолжая целебную методику ударами слабеньких молний, от чего мое тело оживало до вполне приличного состояния.

— Чтобы залатать все дыры, которые неизвестный доброжелатель так старательно в тебе проделал, твоему телу нужно много энергии, и не только магической, коей я тебя обеспечить могу, но и вполне физической, которая появляется за счет обмена веществ, ты знаешь, что это, или объяснить?

Я знала это прекрасно, потому что хоть и потеряла память, но такие знания из нее не выветрились. В конце концов, стоило только уцепить какое-то слово, и информация послушно всплывала в голове, и если я не могла её благополучно переварить, снова тонула до лучших времен. Но посредственные знания ведьмочки отпечатались намертво — я знала все, что знала она.

— Я, конечно, пыталась тебя накормить, в те редкие минуты, когда твоя тушка не валялась без всякого духа, но получалось слабо. Так вот, поскольку волосы тоже являются частью тебя, они были пущены в расход, и оказались весьма неплохим материалом, учитывая их количество и длину… полагаю, и весят они немало. М-да, одна твоя волосинка вполне сойдет за толстенькую ниточку. Даже эльфы такой шевелюрой вряд ли могут похвастаться. Туда же делся и твой жирок — за эту декаду ты сильно похудела, если тогда ты была очень даже пухлой, то сейчас остались одни только кости да мышцы, отказывающиеся двигаться по твоей воле. Сейчас мы это исправим…

Тело дергалось сначала произвольно, молнии проходили по нервам в мозг, и наконец, в мое сознание, и после этой наполовину приятной процедуры я смогла даже сесть! Ведьмочка вполне удовлетворилась этим результатом.

— Ну, ты добыла продукты? Или за чем ты там еще ходила? — спросила я, отмечая, что горло хоть и неохотно, то есть, со страшными спазмами, но воспроизводит подобие речи, и меня даже слышно.

— Да, обещали принести к обеду… Видишь ли, я хрупкая женщина, и не способна унести такую тяжесть…

— Тяжесть? — уточнила я, соображая, что же она такого накупила. Полполя картошки?!

— Ну, знаешь, я закупаюсь на несколько месяцев вперед, — почему-то смутилась Аля. — Храню в погребе, я специально зачаровала земляные стены, там ничего не портится… по правде говоря, лучше даже не подходи вон к тому квадрату, видишь?

Я внимательно осмотрела небольшой участок пола посередине этой комнаты, которая являлась второй, и была раньше перегорожена занавеской. Аля её убрала, поскольку та мешала бегать между шкафчиком с зельями и моей кроватью. Деревянные полвицы были накрыты аж тремя коврами, свернутыми втрое, а под ними виднелась меховая шкура. Я удивленно подняла брови, Аля закашлялась, смущенно почесала кончик носа:

— Там не просто холодно — так даже белый медведь на пару с ледяным эльфом замерзнет!

М-да, миниатюрный Северный D'earhad, то бишь, Край Жизни, как называли самую холодную землю ледяные эльфы, у себя дома — весьма экзотично, но что-то в этом есть. Я не нашлась что ответить раскрасневшейся магичке, с очередным кашлем признавшейся, что по этой части магии, то бишь концентрации на стихии, у нее была тройка. Как и по многим практическим аспектам не только боевой магии. Но целительница из нее отменная, надо признать, девочка знает свое дело. Почему меня так порывало обозвать её "девочкой" или "ведьмочкой", я не знала, задним местом ощущая, то есть, с подачи неизвестного внутреннего голоса, что я куда старше, чем может показаться на первый взгляд. Проявлялся этот голос редко, но метко, и я все чаще приминала его за собственные мысли, сама себя подло убеждая, что эти знания пришли либо от ведьмочки, либо от сделавшей ручкой памяти.