Генри Олди - Пасынки восьмой заповеди

Вылепил себя — еле-еле мякиша хватило, пришлось даже кусок корки слюной размочить — совсем маленького себя, но похожего; вылепил и поставил поодаль. Чуть развернул остальных, чтоб не видели его, потом посидел-посидел, глядя на тарантас и действо вокруг повозки, и уверенно протянул руку.

Двоих взял.

Себя и того, в берете с рыжей иголкой.

Сжал в горсти.

И долго потом смотрел на получившийся комок.

— Ой, туман, туман в долине…

Есть такие минуты между жизнью и смертью, когда одна ещё не началась, а другая уже кончилась, а вот которая теперь начнётся и которой конец придёт — это неизвестно, и поэтому в такие минуты возможно всё, о чём только способна помыслить душа человеческая.

Старый Самуил-баца знал это лучше других. Груз земной жизни не отягчал больше его плеч, новый груз ещё только ждал, прежде чем навалиться и заставить вновь забыть прошлое; и сейчас Самуил из Шафляр отчётливо видел себя на облучке тарантаса, себя в заломленном берете, себя, чью душу рвали изнутри в клочья собственные воспитанники… он видел дни, когда его звали Великим Здрайцей.

И даже сейчас холодный пот проступал на его лбу, когда вспоминал он эту ночь и последовавшую за ней вечность, в течение которой ад бурлил внутри него, требуя дани, требуя душ человеческих, заставляя опустевшую равнину полыхать коптящим пламенем, а надменный профиль на лунном диске усмехался с презрением — шалишь, дьявол, не вытерпишь!..

Он вытерпел.

Он умер.

Катары-«чистые» и впрямь прозревали многое — они только не задумывались над тем, что время безразлично для мёртвых и неродившихся, они просто не знают, что это такое, время человеческое, и, возрождаясь, душа путает в беспамятстве «вчера», «сегодня» и «завтра». Жил сегодня, а будешь жить вчера, и кому какое дело?! Ведь именно так и жил Самуил-турок, Самуил-баца, начав новый отсчёт задолго до ночи на шафлярском кладбище, когда воры-Ивоничи вцепятся в Великого Здрайцу над домовиной батьки своего.

Что такое время?

Ответьте, кто знает…

Вот он, комок мякиша, бывший дьяволом в берете и вором из Шафляр, вот он, кусок хлеба, и есть ли для него прошлое, настоящее и будущее?

Старик устало сдёрнул берет и вытер им вспотевшее лицо.

Там, в тумане, исчезли дети сердца его, дети таланта его, ростки его ствола, плоть от плоти души его — и как теперь сложится их жизнь, не знал никто, в том числе и старый Самуил, уже снова начинавший забывать, что когда-то его звали Великим Здрайцей, как не помнил он этого в течение всей оставляемой им сейчас жизни.

Только сейчас, в эти невозможные минуты между «да» и «нет», он осознал с ясностью завершения: в отпущенные ему годы Самуил-турок стремился отыскать, вернуть, вновь ощутить рядом те несчастные души, которые однажды уже были частью его.

Частью долгой и безнадёжной, но всё-таки закончившейся жизни Великого Здрайцы.

Дотянуться удалось до немногих. Но тем, кого он сумел найти, Самуил подарил всё, что имел сам: странный дьявольский дар, великое искушение и хрупкую возможность когда-нибудь спасти его, батьку Самуила, шафлярского вора, Петушиное Перо — а вместе с ним и самих себя!

Тогда он не знал, зачем мечется по свету, каким чутьём находит среди множества людей знакомый взгляд, обжигающий душу; кто они, эти найдёныши, и почему именно они… но пройти мимо Самуил-баца не мог.

…Он сидел на могильном холме, в окружении хлебных фигурок, и смотрел в туман, в зыбкую пелену минут между ночью и утром, между жизнью и смертью, где уходили, скрывались, исчезали приёмные дети Самуила-вора из Шафляр.

Пасынки восьмой заповеди.

Psia krew — досл. «собачья кровь», польское ругательство.

В шестнадцатом веке в Польше, а позднее в Речи Посполитой, были отменены дворянские титулы (князь, граф и т. п.), но они сохранялись в традиционных формах речи и при неформальном общении.

По-польски означает то же, что и древнееврейское «Сатан», то есть Сатана: Изменник, Предатель, Противоречащий.

Вольные горцы Подгалья, чей быт в родных горах был подобен быту запорожских казаков.

Священнослужитель.

Трэйтор (англ. Traitor) — предатель.

Во имя отца и сына и святого духа (лат.)

Аминь (лат.)

Квартал в Кракове, известный своими злачными местами.

Слуга.

Холопка, крепостная (польск.)

Мера длины, чуть больше одного километра.

Плащ с капюшоном.

Сановник, член сената, назначавшийся королём для управления городом.

«Прочь, Сатана!» (лат.)

Польская сабля.

Эхо, отзвук.

Пивовар.

Стекольный завод.

Руководитель католических монастырей провинции, ставленник Ватикана.

Старейшина, уважаемый человек, которого слушались на большой территории; что-то вроде неофициального главы клана, особенно среди воинственных горцев-гуралей.

Знатный шляхтич, назначенный королём для управления определённой территорией (староством) и пользующийся пожизненно доходами с этого староства.

Воинские части, нанимавшиеся на четвёртую часть (кварту) доходов с королевских земель и имений.