Дмитрий Браславский - Паутина Лайгаша

Отчаянно хрипящего жреца с силой кинуло на стену донжона, и лишь тогда сковывавший Терри холод начал потихоньку отступать.

К тому времени Бэх наконец достигла верха стены. Слева от нее ожесточенно сражался Торрер; справа, из темноты, подбегал еще один стражник. Прикинув расстояние до незащищенной спины эльфа, воин упал на одно колено и принялся торопливо натягивать пружину арбалета.

Вот, значит, что вы называете честным боем? Воля ваша, воля ваша… Бэх положила руку на медальон. Несколько мелодичных напевных слов – и два луча света, ударив из глаз тигра, впились в голову воина.

Закричав от боли, стражник выронил оружие, схватился за пустые глазницы, сделал несколько неуверенных шагов и с воем свалился вниз. Легко и изящно перемахнув через парапет, девушка очутилась на стене и побежала вниз по лестнице. Разделавшись с последним противником, Торрер протянул руку Макоберу, помогая мессарийцу взобраться на стену, и они оба, подхватив Айвена, поспешили вслед за жрицей.

Мэтт рванул на себя ручку двери, рядом с которой лежало тело незадачливого жреца. Заперто!

– Давай лучше я, – доставая на ходу отмычки, подбежал к нему Макобер, но в этот момент дверь начала недобро мерцать тем же мрачным багровым светом, что и нависшая над монастырем луна.

– Все сюда! Скорее! – Бэх распахнула низенькую дверцу неподалеку от главного входа в донжон и теперь напряженно вглядывалась в темноту. – Мак, зажжешь факел?

– Не стоит! – Айвен решил не рисковать: на стене было слишком много стражников. Пока они сообразят, что произошло, пока начнут искать, куда подевались возникшие прямо из воздуха враги… – Раз темно, значит внутри никого. А это нам и надо!

Один за другим друзья, не оглядываясь, скрылись в донжоне. И дверь сама захлопнулась за их спинами…

Шар на мгновение затуманился, и в нем возник новый образ: у борта корабля на фоне покрытого туманом залива стоял невысокий поджарый человек, загоревший до такой степени, что его можно было бы принять за антронца, если бы не правильные чеканные черты лица, свойственные лишь потомственному дворянству некогда всемогущей Арвианской империи. Доходящие до плеч черные волосы, слегка – именно слегка, не более чем это было принято при императорском дворе, загибающиеся книзу усы, нос с характерной южной горбинкой… Даже если бы на мужчине не был надет светло-коричневый парчовый пурпуэн, из-под которого виднелась тонкая белоснежная рубашка, вряд ли можно было бы усомниться в его более чем благородном происхождении.

И действительно, я слышал, что Гардар довольно долго жил при королевском дворе и принадлежал к одному из лучших родов Империи. Знать бы только, к какому. Злые языки называли его самозванцем, но были люди, полагавшие, что чародей дал обет не открывать своего истинного имени, покуда Империя вновь не займет подобающее ей место на карте континента. В первое верилось с трудом, второе – слишком нелепо.

Не отводя взгляда от уменьшенной копии моего шара, которую он держал в правой руке, Гардар приветливо кивнул и сразу же перешел к делу:

– Говорят, у тебя там небольшие неприятности?

Надо признаться, его вопрос меня удивил. Как чародею, с одной стороны, и командору лангера Орробы, с другой, Гардару не полагалось особенно интересоваться тем, что происходит в посвященных Ворону монастырях.

– Не совсем у меня, – я покосился на Стеариса, и тот поспешно опустил глаза. – Так, один не в меру шустрый граф решил, что обойдется и без Ворона. Хотел бы я…

– Подожди, – прервал меня Гардар, – никто не просит тебя выносить сор из избы. Я и так уже все знаю.

Если Гардар узнал о том, что произошло, еще до заседания синклита, значит Ворон с Парящей Вне Жизни придают происшествию в монастыре особое значение. А это уже любопытно.

Попробуем разобраться с самого начала: пауза может показаться чародею излишне многозначительной, зато мне даст время подумать.

Итак, примерно с полгода назад Сильвен Беральд появляется в главном храме Ордена, вооруженный любезным сопроводительным письмом из дворца. Исиндиос, как назло, в Трумарите, так что синклит просит меня выслушать нежданного гостя и отписать потом королеве, что дело улажено.

Почему именно королеве? Означает ли это, что Илайя проявляет к нашему графу особый интерес? Сомнительно, я смотрел его досье: никаких связей при дворе, среди предков ни коннетабля, ни даже захудалого конюшего.

То есть обычное стремление Ее Величества мирно разрешить любую проблему? Ну что ж, допустим.

Теперь мой разговор с Беральдом. И снова вроде бы не за что зацепиться: формально мы были в своем праве, о чем я и не преминул сообщить господину графу, постаравшись попутно успокоить его и заверить, что иметь Лазоревый храм на своих землях – скорее великая честь, нежели повод для беспокойства.

И все же Беральд собирает войска и идет на штурм. Не совсем обычное поведение для владетеля его масштаба, но… Ладно, все бывает. В итоге он у нас в плену.

Здесь тоже ничего невероятного: по Ридрикской грамоте, дарованной еще батюшкой царствующей королевы, за происходящее на наших землях мы отвечаем только перед Вороном. А то, что у графа что ни день, то новые гениальные идеи, – его проблемы. Захотелось мечом помахать – получи свое.

– Они решили, что лангеру имеет смысл быть поблизости, – продолжил Гардар, так и не дождавшись ответа. – И мне показалось, что ты не обрадуешься, если услышишь об этом не от меня.

Стоит ли признаваться Гардару, что я напрочь не понимаю, в чем тут дело?

– Пока все спокойно, – я решил потянуть время. – Каждый из нас остался при своих. Граф, полагаю, давно уже отдыхает в своем лагере, в монастыре удвоены посты. А об остальном пусть болит голова у Исиндиоса. Ума не приложу, что ты-то здесь можешь сделать?

– Давай по-другому: я скажу тебе, что я сделаю, – усмехнулся Гардар. – Ранним утром мои люди нанесут визит господину графу. Не сомневаюсь, что после этого барон Крайт отведет дружину от стен обители. Там есть еще свои сложности с наследованием, но не буду морочить тебе голову. Это во-первых.

Похоже, Ворон решил, что ему нанесено личное оскорбление. Вот только стоило ли прибегать к услугам лангера Орробы? Можно подумать, у нас своих людей мало.

– А во-вторых?

– Во-вторых, собственно, то, из-за чего мне и хотелось с тобой поговорить. У меня тут сказано, – Гардар сделал неопределенный жест рукой, показывая то ли на борт корабля, то ли на играющее под предзакатным солнцем море, – что именно ты пытался вразумить Беральда в Альдомире. Я не ошибся?

Забавно: не успел я поиграть в вопросы-ответы со Стеарисом, как Гардар затеял ту же игру со мной.