Убить Первого. Том 3 (СИ) - Фаатович Иван "Wisenheim"

— Нет, ну ты представляешь? — сокрушался Рауд, — представляешь, что она сделала?! Огнём швырнула! В меня!

— Велика беда, — фыркнул Марис, задумчиво разглядывая второй этаж башни, в окнах которого только что мелькнули чьи-то блестящие доспехи, — ты же увернулся.

— А если бы попала? — не унимался Рауд, не понимая, как у кого-то вообще хватило смелости применить столь опасную силу контракта против сына владыки Перевала.

— Был бы тебе урок за упёртость, — с лёгким раздражением в голосе фыркнул Морето, — говорил же, отстань от неё. Повезло ещё, что ты к ней в ущелье решил подойти, а не в кузнице. С Боджера бы сталось и молотком запустить. Раскалённым, как в тот раз.

— Тц… не напоминай, — дёрнул щекой Рауд, невольно дотронувшись до левого бока, и тут же продолжил сокрушаться: — и что она так упирается, не могу понять! Всё твердит про своего этого дохлого сопляка, Первый бы его побрал! Сколько можно цепляться за какого-то урода? Дураку понятно, что в горах Ша-Маары за столько времени любой сгинет! — возмутился он и, наткнувшись на холодный взгляд Мариса, тяжело вздохнул.

— Следи за языком, ты о моём друге говоришь. Если бы он не связал боем ту тварь, ни меня, ни Лизы бы здесь не было, — сухо сказал парень, громко хлопнув о стол деревянным стаканом с костями.

— Да, прости, — сказал Рауд, однако в его голосе не чувствовалось ни капли раскаяния, — я понимаю, горе и всё такое… но не пора бы смириться уже?

— Ты ей просто не нравишься, — вздохнул Марис, — и намёков не понимаешь.

— Я — сын владыки Перевала! — гордо подбоченился Рауд.

— Да хоть Агнар Шанго, — фыркнул парень, но рыжий не желал униматься.

— Но мне нет равных среди молодого поколения! Уж она-то должна понимать, что я — лучший. Как можно сравнивать со мной какого-то сопляка? Пусть и героически… спасшего вас.

— Вот поэтому и не нравишься, — сказал Марис, с трудом сохранив спокойствие за игрой. Этой своей бесконечной песней о Лизе и Лауте приятель испытывал их дружбу на прочность с завидной регулярностью. В такие моменты Марису было особенно трудно сдержать свои истинные чувства, ведь он, как и подруга, глубоко в душе всё ещё хранил надежду на то, что Эдван всё-таки выжил. И сил, чтобы не разругаться с Раудом каждый раз приходилось прикладывать всё больше и больше, но пока что Марис справлялся. Ведь, если отбросить эти назойливые ухаживания за Лизой, рыжий был неплохим парнем. Да и дружба с сыном владыки приносила кое-какую выгоду.

— Как думаешь, кто это пожаловал к твоему отцу? — спросил Марис, пытаясь перевести тему.

— А, кто-то из Уборга… — махнул рукой Рауд.

— Я видел несколько кошачьих в толпе. Наверняка из клана…

— Правда? Интересно… — рыжий оживился, а Марис внутренне вздохнул с облегчением, поняв, что ему наконец-то удалось соскочить с неудобной темы. Рауд, меж тем, рассуждал, — и что блохастым у нас понадобилось? Стражники, кажется, болтали, что у них там война. Неужели, помощи ищут?

— Разве глава их клана не мастер Моря? Зачем им помощь?

— Да он сидит в клане почти безвылазно, как отец мой, — отмахнулся собеседник, — иначе поселение будет в опасности. Любопытно. Очень любопытно…

— Узнаешь? — лукаво закинул пробную удочку Марис, видя, как в глазах приятеля разгорается озорной огонёк.

— Разумеется, — радостно отозвался тот, — если война, может быть, нам, наконец, позволят проявить себя! Как же давно я этого ждал! Но сейчас они, наверное, ещё не успели ничего обсудить, — осадил сам себя Рауд и, погладив жиденькие усы, ударил по столу стаканом с костями, — поиграем немного, и пойду разузнать.

Рыжий выложил на стол небольшой камень атры в качестве ставки. Поморщившись, Марис полез в карман, выложил на стол точно такой же и ребята начали игру. Вначале, Рауд честно хотел дождаться, пока чужаки не покинут резиденцию отца, но уже через час не утерпел и, с треском проиграв другу, быстро попрощался и почти бегом направился к башне. Отчего-то молодой воин пребывал в уверенности, что как сын владыки имеет полное право присутствовать при столь важном разговоре. Однако, стража у дверей имела на этот счёт совершенно иное мнение.

— Приказали никого не впускать, пока не придёт время, — сказал парню седой усатый воин, — так что жди, ты не один такой нетерпеливый.

Только сейчас, получив отказ, рыжий заметил, что у соседней стены хмурится худой мужчина в халате алхимика. Обиженно засопев, он устроился прямо на полу недалеко от дверью, в надежде хоть краем уха услышать, о чём говорят за стеной. Разумеется, у него ничего не вышло, но это не помешало Рауду помечтать о грядущей войне, где он, наконец-таки, сможет показать, чего стоит.

Молодой воин, которого отчего-то крайне редко выпускали за пределы крепости, отчаянно желал боевой славы. Мечтал преодолеть, наконец, вторую ступень, и обрести то уважение, которым пользовались самые сильные бойцы Перевала. В своём будущем успехе Рауд не сомневался, даже командир гарнизона не раз называл его одним из самых перспективных среди нового поколения, что, в общем-то, было правдой. Младший отпрыск нынешнего владыки был талантлив, а потому и уверился в том, что нежелание старших допускать его до серьёзных вылазок только тормозит развитие. Богатое воображение уже рисовало перед ним будущие победы и славу, которая, разумеется, с лёгкостью затмит в глазах прекрасной Лизы то погибшее недоразумение, за которое она постоянно цепляется.

Рауд провёл в мечтаниях около двух часов и, когда за дверью послышались приглушенные голоса, а магический символ над входом на мгновение засиял белым, знаменуя окончание аудиенции, он уже не смог сдерживать свои порывы.

«Наконец-то!» — возрадовался парень и, вскочив на ноги, тут же бросился ко входу, но когда он уже протянул руку к кольцу, чтобы постучать, дверь вдруг резко распахнулась и Рауду пришлось извернуться, чтобы не получить в лоб древком чужого копья. Воин в необычных чёрных доспехах, явно не ожидавший столкнуться с кем-то в дверях, даже не замедлил шага и совершенно бесцеремонно оттолкнул рыжего с дороги, пихнув древком в плечо.

— Эй! — крикнул Рауд, задетый до глубины души тем, что кто-то посмел так грубо вытолкнуть его из отцовских покоев, но возмущение его так и осталось невысказанным. Холодный, колючий взгляд незнакомца обжёг его так, что слова застряли в горле. В нём читалась неприкрытая угроза, такая, словно он смотрел не на человека, а на опасного хищника, готового наброситься в любое мгновение. По спине Рауда пробежали мурашки и рыжий, не выдержав жутковатого взгляда, внял интуиции и потупился.

— Прошу прощения, господин…, — глухо произнёс рыжий, неосознанно отходя поближе к стражнику.

— Нечего под дверью стоять, — проворчал воин и отвернулся, а Рауд вздохнул с облегчением, отметив про себя, что голос у незнакомца был довольно молодой.

Следом за незнакомцем из дверей вышел крупный бородатый мужчина в доспехе Лазурного пика, а следом за ним и четверо зверолюдей в сопровождении стражников.

— Позаботьтесь о наших гостях, — донёсся из глубин помещения властный голос владыки, — сын, заходи.

Проводив взглядом спины чужаков, Рауд, сгорая от любопытства, скрылся в отцовских покоях, проигнорировав гневный взгляд старого алхимика, который всё ещё ждал своей очереди у стены.

— И что за нетерпеливый дурень? — слегка раздражённо пробормотал Эдван, спускаясь по лестнице.

— Младший сын нашего великого владыки, — с лёгкой насмешкой ответил высокий стражник, шедший рядом.

— М-м, — промычал парень в ответ. Он, почему-то, даже не удивился.

— Что-то такое я предполагал, — вздохнул молчавший до этого Даг, разделяя чувства Эдвана. Самир прижал уши к голове и постарался не выдать своего стыда. Он, когда был помладше, тоже любил так врываться к отцу, несмотря на то, что получал после таких выходок по первое число.

— Да он хороший парень, — заступился стражник за юношу, — просто владыка его немного разбаловал.

— Не сомневаюсь, — буркнул Лаут, не поверив ни одному слову.