Сергей Волков - Пастыри. Четвертый поход

— Что там у тебя? — обернулся с водительского сиденья Громыко.

— Да я… Подобрал, когда там… Вот! — и Митя вытянул ладонь, на которой лежали половинки злосчастных золотых Ножниц.

Все замерли, уставившись на хтонический артефакт.

— Что делать будем? — хрипло спросил Илья.

— Предлагаю отдать эту вещицу мадемуазель Яне, — проскрипел Торлецкий и пояснил: — Ей сердце подскажет, как поступить.

Яна с трепетом взяла Ножницы, помедлила секунду, потом тихо сказала Илье:

— Окно открой.

Дзинь! — и, сверкнув на прощанье, Ножницы канули в снег у стены дома.

— Поехали! — выдохнула Яна, прижалась к Илье и спрятала лицо у него на груди.

«Ауди», утробно уркнув, умчалась в арку. Двор опустел. Спустя какое-то время за грязным окном третьего подъезда погасло зелено-багровое сияние, стихли взрывы, крики и лязг клинков. Перестали дрожать в мареве иных измерений стены, успокоились воздух и земля. Люди, что жили на нижних этажах дома, и вовсе отделались легким испугом — в привычном для их обитания измерении прозвучало лишь несколько громких хлопков да истошных воплей, списанных жильцами на распоясавшихся хулиганов, забавлявшихся с петардами. Милицию бдительные москвичи, конечно же, вызвали, но выходить в подъезд и проверять, что там и как, желающих не оказалось.

И тогда, вздыбив кафельную плитку пола, снизу, из тьмы и мрака, в опустевший подъезд пролез огромный мохнатый кот с янтарно-желтыми глазами.

Покрутившись по холлу, он обнаружил у стены согнутую Иглу, раздавленный Наперсток и, быстро прибрав их неведомо куда, рванул к дыре в полу, из которой и вылез.

Спустя несколько секунд кот уже рыскал возле арки, фыркая и разбрасывая снег. Ножницы он нашел в самый последний момент, когда во двор заезжала патрульная милицейская машина, расплескивая вокруг себя синий свет мигалки.

— Гляди, какой котяра! — удивленно воскликнул старший лейтенант Лыков, толкая напарника в плечо.

— Откормленный, гад! Вискас, небось, один жрет! Там, говорят, гормоны роста. Вымахает такая дура со свинью величиной и коньки отбросит через год, — кивнул сидевший за рулем прапорщик Касьянов. — Ну чего, где тут третий подъезд?

Из он-лайн дневника Мити Филиппова:

Запись от 29.12.

Ну вот и все. Коллекция Т. пополнилась клинками ноктопусов. П. убрались на свой заокраинный Запад — яду подкопить, наверное. X. уснул. Надолго ли?

Я думаю, что вся эта история — это просто попытка реванша. Старые поверженные боги хотели вернуть себе власть над миром, которую у них когда-то отняли боги молодые.

Звонил З. из Лондона. Они помирились с И. З. Сказал, что У. поймали и будут судить. Так ему и надо.

Вчера по телеку слышал, что после долгих поисков найден депутат Государственной думы Р., в тяжелом состоянии. Нашли его почему-то в Финляндии, в больнице. У него сильная черепно-мозговая травма, переломы, ушибы и прочие прелести. Т. сказал, что, скорее всего, это наказание и Р. потеряет память и вообще останется инвалидом. А И. и Я. пожалели Р., хотя им обоим от него досталось.

Послезавтра Новый год. Мне не надо «Биохимию» Турье и Флеми. Я просто хочу, чтобы все мои родные и друзья жили счастливо. Это важнее. Важнее всего!

Quo facto

Мир спит. Ночь простерла свои крыла над землей. В стылом молчании замерли леса. Столбы дыма над человеческими жилищами поднимаются в звездную бездну, предвещая мороз. Луна, украшенная желтым ореолом, равнодушно смотрит на серебряные снега, покрывшие все кругом.

И в этой зачарованной тишине тончайшей змейкой вьется, плывет меж заснеженных древесных стволов шепот…

Дети мои! Горек хлеб нашего урожая. Спите, дети мои. Придет еще наше время. Придет…