Питер Бретт - Меченый

Коби издевался над Арленом много лет, и остальные дети от него не отставали. Ферма Джефа была самой северной в Бруке. До места обычного сбора детей в Торге было далеко, и большую часть свободного времени Арлен бродил по Бруку в одиночестве. Большинству детей казалось, что принести его в жертву Коби вполне справедливо.

Каждый раз, когда Арлен хотел порыбачить или проходил мимо Рыбного Места по пути в Торг, Коби и его дружки прознавали об этом и караулили в одном и том же месте по дороге домой. Иногда они просто обзывались или толкали Арлена, но порой он возвращался в крови и синяках, и мать ругала его за драку.

В конце концов Арлену это надоело. Он припрятал крепкую палку и, когда Коби и его дружки в очередной раз напали, притворно обратился в бегство, а после выхватил оружие словно ниоткуда и принялся наступать, размахивая палкой.

Коби досталось первому. Он со слезами упал в грязь, кровь бежала из уха. Виллуму Арлен сломал палец, а Гарт потом больше недели прихрамывал. Драка не добавила Арлену популярности, и отец его высек, но зато мальчишки его больше не трогали. Коби до сих пор обходил Арлена стороной, хотя был намного крупнее, и вздрагивал, если Арлен делал резкое движение.

– Уцелевшие! – внезапно крикнул Бил Пекарь у развалин дома на краю поселка. – Я слышу, как они скребутся в погребе!

Все немедленно бросили другие дела и поспешили к Билу. На расчистку ушло бы слишком много времени, и мужчины начали копать с молчаливым рвением. Вскоре они пробили стену погреба и вытащили уцелевших – грязных, перепуганных, но вполне живых. Трех женщин, шестерых детей и одного мужчину.

– Дядя Чоли! – завопил Арлен, и мать мгновенно подхватила брата, который шатался, как пьяный. Арлен подбежал к ним и нырнул под другую руку дяди.

– Чоли, как ты здесь оказался? – спросила Сильви.

Чоли редко покидал мастерскую в Торге. Мать Арлена любила вспоминать, как они с братом работали в кузнице, пока Джеф не начал нарочно портить подковы лошадям, чтобы подбить к ней клинья.

– Ладился к Ане Лесоруб, – пробормотал Чоли.

Он дернул себя за волосы, в которых уже светились проплешины.

– Только мы открыли люк в погреб, как демоны прорвались сквозь метки…

Чоли осел на землю, увлекая за собой Арлена и Сильви. Он плакал, стоя на коленях в пыли.

Арлен посмотрел на других уцелевших. Аны Лесоруб среди них не было. У Арлена перехватило дыхание, когда мимо прошли дети. Он знал их всех до единого; знал их семьи, их дома снаружи и изнутри, клички их животных. Дети на мгновение встречались с ним глазами, и он словно сам переживал нападение демонов. Их швыряли в тесную дыру в земле, а те, кто не поместился, поворачивались к подземникам и огню. Внезапно Арлен начал задыхаться и пришел в себя, только когда Джеф хлопнул его по спине.

Они доедали холодный обед, когда на дальней стороне Брука протрубил рог.

– Второй раз за день? – ахнула Сильви, прикрыв ладонью рот.

– Ха! – фыркнула Селия. – Среди белого дня? Головой думай, девочка!

– Тогда что?..

Не обращая на нее внимания, Селия отправилась за сигнальщиком. Кевен Зыбун держал рог наготове, как и все жители Сырого Болота. В топях легко разделиться, и никому неохота блуждать в одиночестве, когда встают болотные демоны. Кевен раздул щеки, словно лягушка – горло, и извлек несколько нот.

– Рог вестника, – пояснил Коран Зыбун. Старик был гласным Сырого Болота и отцом Кевена. – Наверное, увидели дым. Кевен объясняет, что случилось и куда все подевались.

– Весной? – удивился Арлен. – Я думал, вестники приходят осенью, после сбора урожая. Мы только прошлой луной закончили сев!

– Прошлой осенью вестника не было. – Коран пожевал корешок и сплюнул пенный бурый сок через прореху в зубах. – Мы боялись, с ним что-то стряслось. Думали, не видать нам соли раньше следующей осени. Или что подземники захватили Свободные города и мы отрезаны.

– Подземникам никогда не захватить Свободные города, – возразил Арлен.

– Арлен, ну-ка замолчи! – прошипела Сильви. – Как ты разговариваешь со старшими?

– Пусть мальчик говорит, – сказал Коран. – Сынок, ты бывал когда-нибудь в Свободном городе?

– Нет, – признал Арлен.

– А знаешь того, кто бывал?

– Нет.

– Тогда с чего ты мнишь себя знатоком? – спросил Коран. – Никто там не бывал, кроме вестников. Только они не боятся путешествовать по ночам. Свободные города, может, ничем не лучше Брука. Подземники могут добраться до нас, а значит, сумеют и до них.

– Старый Хряк родом из Свободных городов, – вспомнил Арлен.

Руско Хряк был главным местным богачом. Он держал лавку – средоточие всей торговли Тиббетс-Брука.

– Верно, – подтвердил Коран, – и старый Хряк признался давным-давно, что одного путешествия с него довольно. Он собирался вернуться через несколько лет, но решил, что незачем так рисковать. Спроси у него, безопаснее в Свободных городах, чем у нас, или нет.

Арлен не хотел в это верить. В мире должны быть надежные места. Но он снова представил, как его швыряют в погреб, и понял, что ночью опасно везде.

Вестник прибыл через час. Это был высокий мужчина немного за тридцать, со стриженными волосами и короткой густой бородой. Его широкие плечи укрывала кольчуга, на нем был длинный темный плащ, штаны из толстой кожи и сапоги. Шкура его гнедой лошади лоснилась. К седлу была приторочена сумка с копьями. Вестник подъехал с мрачным видом, высоко держа голову и расправив плечи. Оглядел толпу, легко нашел гласную – Селия раздавала приказы – и повернул к ней лошадь.

В нескольких шагах позади вестника на тяжело груженной телеге, запряженной парой темно-гнедых мулов, ехал жонглер. Его одежда была сшита из разноцветных лоскутов, на скамье рядом с ним лежала лютня. Арлен никогда еще не видел людей с такими волосами – цвета молодой морковки. Кожа жонглера была бледной, словно не знала солнца. Он горбился и выглядел усталым.

Ежегодного вестника непременно сопровождал жонглер. Для детей и некоторых взрослых жонглер был важнее вестника. Сколько Арлен себя помнил, жонглер приезжал один и тот же – седой, но бойкий и жизнерадостный. Новый жонглер был моложе, но выглядел угрюмым. Дети немедленно подбежали к нему, и молодой жонглер встрепенулся. Может, Арлену померещилось, что он чем-то расстроен? Жонглер мигом соскочил с телеги, и разноцветные шарики замелькали в воздухе под восторженные крики детворы.

Остальные, в том числе Арлен, бросили работу и двинулись к чужакам.

– День не станет длиннее оттого, что приехал вестник! – рявкнула Селия. – За работу!

Все заворчали, но вернулись к делам.

– Кроме тебя, Арлен, – уточнила Селия. – Поди сюда.

Арлен оторвал взгляд от жонглера и подошел к Селии одновременно с вестником.

– Селия Пустоцвет? – спросил вестник.

– Просто Селия, – сухо ответила женщина.

Глаза вестника широко распахнулись, он смутился, его бледные щеки густо покраснели над бородой. Он соскочил с коня и низко поклонился.

– Прошу прощения, – произнес он. – Сглупил. Грег, ваш обычный вестник, говорил, что вас так зовут.

– Приятно узнать, что Грег обо мне думает после стольких лет. – Судя по голосу, Селии вовсе не было приятно.

– Думал, – поправил вестник. – Он умер, госпожа.

– Умер? – Селия помрачнела. – От…

Вестник покачал головой:

– Его сгубила простуда, а не подземники. Я Раген. Вдова Грега попросила меня стать вашим вестником в этом году. Гильдия изберет для вас нового. Он приступит следующей осенью.

– Опять полтора года ждать вестника? – Селия, похоже, готовилась закатить скандал. – Мы едва пережили зиму без осенней соли. Вы в Милне не слишком цените соль, но половина нашего мяса и рыбы испортилась без надлежащей обработки. А письма?

– Простите, госпожа. Ваши города далеко от хоженых дорог, и накладно каждый год платить вестнику за путешествие длиной в месяц и дольше. Гильдии вестников не хватает людей с тех пор, как Грег подцепил простуду.

Раген хохотнул и покачал головой, но заметил, что Селия поджала губы.

– Без обид, госпожа. Он был и моим другом. Просто… немногие вестники встречают смерть под собственной крышей, на мягкой кровати и с молодой женой под боком. Ночь обычно забирает нас раньше.

– Я понимаю, – сказала Селия. – Раген, вы женаты?

– Да, – ответил вестник, – но, к ее радости и моему горю, я вижу своего коня чаще, чем супругу.

Он засмеялся, смутив Арлена. Что смешного, если жена по тебе не скучает?

Селия не обратила внимания.

– А если бы вы ее вовсе не видели? – спросила она. – Обменивались письмами раз в год? Вам бы понравилось, задержись ваши письма на полгода? В Тиббетс-Бруке у многих есть родственники в Свободных городах. Уехали с кем-то из вестников, иные – два поколения назад. Домой они не вернутся. Нас с ними и их с нами связывают только письма.

– Я совершенно с вами согласен, госпожа, – ответил Раген, – но решение принимаю не я. Герцог…