Саймон Грин - Охотник за смертью: Восстание

Но вот чего на их корабле не было, так это туалета. Очевидно, «измененные» в нем не нуждались. Оуэн не стал выяснять почему. Он не хотел этого знать. Когда выяснилось, что осуществлять эту безумную операцию должны именно они с Хэйзел, он попытался было возражать. Но спор был проигран задолго до начала. И тогда Оуэн заявил, что не полетит с хайденами, пока они не построят на своем корабле клозета. Возможно, корабль хайденов действительно лучший в Империи, но до Голгофы лететь долго. Оуэн прекрасно понимал, какую шутку сыграют с ним нервы.

И вот специально для Оуэна с его нервами на золотистом корабле была установлена эта крошечная кабинка. Здесь не было ни раковины, ни коврика, ни даже откидного сиденья. Не было и туалетной бумаги. Но Оуэн твердо решил не обращать внимания на подобные мелочи. Полированные стальные стены представляли собой своеобразные зеркала, и Оуэн уставился на свое отражение. Из стены на него смотрел высокий стройный молодой человек лет двадцати пяти с темными волосами и почти черными глазами. Не размазня, конечно, но, встретив такого в темном переулке, никто не испугается. Оуэн вздохнул, застегнул молнию и покинул кабинку, безуспешно пытаясь напустить на себя равнодушный вид.

Несмотря на спартанский интерьер туалета, Оуэн предпочитал эту кабинку всему остальному кораблю. Проектируя свое судно, хайдены не думали о таких глупостях, как комфорт или человеческая логика. В результате Оуэну просто дурно делалось, когда он пытался разобраться в хаосе местной планировки. Но в конце концов он сумел-таки вернуться обратно к Хэйзел. Девушка сидела, поджав ноги, между двумя невообразимого вида хайденскими машинами и с сосредоточенным видом чистила пулевой пистолет. Она окинула Оуэна насмешливым взглядом и, не произнося ни слова, вернулась к своему занятию. Хэйзел д'Арк никогда не нервничала. Дайте ей какую-нибудь смертоносную игрушку, и она будет счастлива, как свинья в луже. Оуэн опустился на пол рядом с девушкой, стараясь ни к чему не притрагиваться.

Ничего похожего на кресла или кровати на корабле хайденов не было. От носа до кормы он был заполнен какими-то непонятными механизмами, между которыми с озабоченным видом сновали сами «измененные». Они были частью корабля (а может, это он был их частью, кто тут разберет?) и управляли своим детищем мысленно. Оуэн и Хэйзел находили себе местечко где придется и старались по возможности не разглядывать странные механизмы. Слишком уж они были невообразимые — и форма странная, и огни какие-то вспыхивают там и сям — такие яркие, что у любого глаза заболят. Оуэн уселся поудобнее на жестком стальном полу и подтянул колени к подбородку. Корабль пугал его, и ему было от души наплевать, видит это кто-нибудь или нет. Оуэн взглянул на свою спутницу. Та была полностью поглощена любимым занятием.

Хэйзел д'Арк было не больше двадцати двух лет. Высокая, гибкая и сильная, готовая в любую минуту взорваться вихрем действия. Зеленые глаза с вызовом глядели на мир из-под гривы спутанных рыжих волос. Мимолетная улыбка очень красила лицо девушки, но появлялась так редко, что посторонние этого просто не замечали.

Как всегда, Хэйзел была с ног до головы увешана оружием. На правом бедре у нее болтался дисраптер [Дисраптер — импульсное оружие, изобретенное лордом Жилем, основателем клана Охотников за Смертью.] в потертой кожаной кобуре. Как и любой лучевой пистолет в Империи, он пробивал насквозь толстую стальную пластину, но заряда энергетического кристалла хватало ненадолго. Почему-то считалось, что вам ничего не стоит подождать две минуты, пока заряд восстановится. На левом бедре Хэйзел носила меч в узорных металлических ножнах. Сейчас он лежал на полу рядом с хозяйкой. Вполне нормальный меч — удобный, не слишком длинный, но достаточно тяжелый, чтобы быть серьезным оружием в руках девушки. На полу рядом с Хэйзел валялись разбросанные части пулевого оружия. Оуэну казалось, что из такого количества деталей можно собрать несколько экземпляров. Надо же, до чего сложная штука!

Чувства Оуэна по отношению к древнему пулевому оружию из арсенала «Последнего Оплота» были весьма противоречивы. Эти игрушки ни в какое сравнение не шли с мощным лучевым оружием, но зато и не требовали двухминутной подзарядки. А если учесть, что в автоматическом режиме они выпускали в минуту несколько сотен пуль, можно было и совсем забыть об их малой мощности. Хэйзел просто влюбилась в это новое (или правильнее все-таки сказать «старое»?) оружие и при каждой возможности превозносила его до небес. Она таскала при себе сразу несколько пулевых пистолетов, а все карманы ее оттопыривались от патронов. Но заразить Оуэна своей страстью ей пока не удалось. Да, он носил при себе пистолет, так же, впрочем, как и дисраптер, но хотел сначала проверить его в настоящем бою. В глубине души он подозревал, что Хэйзел любит эту игрушку просто потому, что ее можно разобрать на множество блестящих частей.

А когда дело доходило до драки, Оуэн предпочитал всему свой верный меч. Он считал холодную сталь лучшим ответом на все вопросы. Меч никогда не заедало, у него не кончались патроны, и не надо было ждать две минуты, пока он подзарядится.

— Ты скоро выжмешь себя досуха, — заметила Хэйзел, не отрываясь от своего занятия. — Никогда не видела, чтобы человек столько времени проводил в сортире. Проверь лучше оружие — это успокаивает.

— Меня — нет, — сказал Оуэн. — На этом чертовом корабле меня ничто не может успокоить. Включая тебя.

— Ты не перестаешь удивлять меня, аристократик. Я видела тебя в деле. Видела, как ты хладнокровно сражался, не имея ни единого шанса на победу. В тот момент я даже за все сокровища Голгофы не хотела бы оказаться на твоем месте. А ты победил. Ты происходишь из семьи величайших в Империи воинов. Но стоит выдаться минуте ожидания, и ты начинаешь нервничать, как монахиня в доме свиданий.

— Я не воин, — убежденно сказал Оуэн. — Я — историк, который временно — и под давлением обстоятельств — вынужден выступать в роли солдата-мятежника. На самом деле я жду не дождусь, когда восстание закончится и мне можно будет вернуться домой, к привычному образу жизни. Я снова стану малоизвестным ученым, и никто даже вспоминать обо мне не будет, разве что изредка позовут на какой-нибудь симпозиум. Сам не знаю, зачем я ввязался в эту авантюру.

— Ну, во-первых, это была твоя собственная идея, — сказала Хэйзел. — Кому же еще отдуваться, как не тебе? Вот меня здесь действительно быть не должно. Ведь я до сих пор не уверена, что твой гениальный план сработает.

— Так что же ты тогда здесь делаешь?

— Кто-то же должен прикрывать тебе спину. Кроме того, я просто устала ждать у моря погоды. Сплошные разговоры, никаких удобств и полное бездействие — нет, это не для меня! Еще немного — и я бы свихнулась от скуки.