Владимир Белобородов - Норман

Где-то после часа ночи, когда кабельная линия на трансформатор была восстановлена, проверена и запущена, я, отрапортовав по сотовому руководству, со спокойной совестью вышел с завода. Ну и, поскольку общественный транспорт уже не ходил, денег на такси в связи с задержкой зарплаты не было, а ночь выдалась теплая, – решил прогуляться до дома пешком. Благо идти всего пару километров. По дороге нагнал мастер энергоцеха Михалыч, живущий через дом от меня и застрявший на заводе по аналогичной причине. Июльская ночь радовала тишиной и довольно яркими для лета звездами. Поскольку вымотались мы прилично, я – от безделья, а Михалыч – от трудов праведных, после перемывания костей главному инженеру и иным руководителям (ну ведь предупреждали же!) разговор сам собой заглох.

За два квартала до дома мне как-то резко поплохело. Перед глазами пошла рябь, волной нахлынула тошнота. Я остановился, а вот дальше память воспроизводила лишь обрывки… Лицо Михалыча с всклокоченными волосами, мигалки «скорой», человек в белом халате, человек в серой хламиде… Стоп. Дальше пробел.

Ничего внятного, проясняющего мое положение, не запомнил. И все-таки, где я? В больнице? Довольно странная «медсестра» для медицинского учреждения. В монастыре? Да какого ляда меня сюда поместили? А о том, что именно поместили, связанные руки и ноги говорили более чем красноречиво. Яснее от анализа произошедшего не стало. Подожду развития событий. Хотя выбора у меня все равно нет: либо бежать, либо ждать. Можно было бы попытать «послушника», но, судя по изначальным лингвистическим экспериментам, ни он меня, ни я его не понимаем, что только добавляет вопросов. Так что ждем, Сергей Валерьевич. Не паникуем.

Спустя четверть часа в «келью» (по-другому называть данную комнату язык не поворачивается) вошли две довольно колоритные личности. Первый, и явно превосходящий по должности – что неумолимо чувствовалось во всем: стати, взгляде, непонятных ощущениях и, самое главное, очень-очень низком поклоне «послушника», – представлял собой высокого худощавого мужчину лет сорока (хотя, может, и больше, я плохо умею определять возраст человека старше себя). Одежда главного представляла собой халат до колен из ярко-оранжевой ткани, окантованной по подолу и воротнику рисунком, напоминающим чукотские мотивы. Халат был перепоясан алым поясом на японский манер, то есть почти до груди. На шее висел огромный золотой медальон с темно-красным камнем. Человек оглянулся вокруг, обстановка явно пришлась ему не по вкусу. Возраст второго посетителя определению не поддавался вообще, по причине его старости и бороды а-ля Гэндальф, с той лишь разницей, что он оказался жгучим брюнетом. Одежда тоже была под стать сказочному герою, правда, серого цвета. Главный что-то спросил у «послушника», тот, не поднимая головы, ответил. Следующий вопрос адресовался мне. Я покачал головой:

– Не понимаю.

Главный задал вопрос еще раз, но язык был явно другим. Я снова покачал головой. Ситуация начинала накаляться. Данная процедура повторилась раза четыре. Потом главный бросил какую-то фразу Гэндальфу, развернулся и быстрым шагом ушел. Гэндальф еле избежал столкновения, успев при этом слегка поклониться. Впрочем, старец тоже долго не задержался, дал какие-то распоряжения «послушнику» и показал спину. То есть? А я? Кто-нибудь мне объяснит, что происходит?

В кабинете магистра находились трое. Верховные маги лекарского и ментального отделений сидели в креслах. Магистр медленно вышагивал напротив них:

– Подведем итог. При пересаживании души сыну купца.… Кстати, как его зовут?

– Рамос, – маг ментального факультета Ярул эль Варух сверлил взглядом дыру в полу.

– Не купца, отпрыска, – магистр замер.

– Норман.

– Норману, – продолжил магистр, одновременно возобновив ходьбу, – каким-то неведомым образом перешли воспоминания… Так?

– Да.

– То есть мы, вернее, вы, Ярул, при переносе души выдернули ее из живого человека?

– Ну, теоретически…

– Какая, к Некросу, теория? Это прямая некромантия! Да если об этом узнает хоть кто-нибудь… Нас, вернее, вас, Ярул, в лучшем случае четвертуют братья! Вы это понимаете?

– Да. – Менталист, казалось, сложился пополам, настолько низко опустилась его голова.

– А авторитет нашей академии, создаваемый столетиями, полетит в выгребную яму. Так?!

Маги обреченно молчали.

– Каковы идеи? Как мы будем выкарабкиваться из этого навоза? – Магистр вопросительно замолчал и остановился напротив кресел.

– Предлагаю не лить помои на площадь, – включился в разговор Алессон. – Думаю, в данном случае более целесообразно умолчать о возникшей… – маг на некоторое время задумался, подбирая выражение, – несуразности. Сотрем парню память, и пусть наслаждается жизнью. Был дураком – стал беспамятным.

– Не выйдет. Я об этом думал, – выдавил Ярул. – Мы потом круг, а может, и два, будем обучать его как маленького ребенка – есть, пить, ходить. Да он, собственно, и станет как новорожденный в умственном развитии – под себя делать будет. Даже если увеличим эликсирами скорость обучения, это займет не менее полукруга, и то сомнительно. Отдать же его отцу беспамятным… подобное вызовет кучу подозрений. К нам привезли – хоть что-то соображал, а заберут вообще беспомощного… Отец обратится к магу, и даже ученик сможет определить, что память удалена. Если же будем тянуть время с обучением, купец подождет десятину-две после того, как минут назначенные для лечения шесть десятин, и забегает по канцеляриям. Все-таки купец, опыт обращения с писцами у него есть, да и знакомства наверняка остались. Пусть он сейчас стеснен в средствах, но проверку организует запросто. К тому же мы обещали ему дать возможность видеть сына раз в десятину, а он не особо доверяет лекарям, уже шестнадцатый круг пытается вылечить сына, насмотрелся всякого. А если не разрешим видеться с отпрыском, возникнут дополнительные подозрения. Ну и в качестве последнего довода могу высказать сомнения в жизнеспособности пациента после полного стирания памяти – каким-то образом душа связана с воспоминаниями, а она и так в нем еле держится.

– Его жизнь – я думаю, это все присутствующие понимают – не то, о чем сейчас необходимо заботиться. Твои предложения? – Магистр прожег взглядом мага.

– Ну… Предлагаю в ближайшую десятину обучить его хотя бы азам языка, чтобы памяти потом было за что зацепиться. Далее блокируем его воспоминания, но не полностью, а так, чтобы он мог пользоваться при необходимости простыми навыками – ходить, пить. Ну а дальше увеличим его обучаемость эликсирами и закрепим элементарные знания, благо у сына купца других не было. А попутно убедим парня, что он Норман. Пригласим отца, пока больной не в состоянии говорить, это визуально закрепит его связь с семьей. Если даже и вспомнит что-то в дальнейшем, спишут на былое сумасшествие. Раз, два посмеются, а там сам начнет воспринимать все как бред.