Сергей Самаров - Пепел острога

– Я вот чего не пойму. А почему колдун за нами следит? – задал вопрос десятник Велемир. – С какой стати? Что он может о нас знать, чтобы присылать сюда своих вестников? Как он догадался, что его преследовать будут? Он что, после каждого набега такой осторожный?

Шаман долго искал ответ.

– Я и сам себя об этом же спрашивал. От сгоревшего Куделькиного острога остались в воздухе какие-то нити. Колдун их чувствует. Он не преследования боится, мне кажется. Он что-то еще ищет. И не верит, что книга сгорела. Иначе зачем бы каждый день показывал Всеведе нож? И все нити, что от Всеведы и к ней тянутся, пытается проверить. А на все сил надо немерено, потому что людей они захватили много, нити ко всем тянутся, и попробуй понять, какая к Всеведе идет, какая к другим. Каждая мысль о пропавших родных – это новая нить, за которую колдун цепляется. И уже оторваться не может. Он, как паук в паутине, но сам в своей паутине может и запутаться. Он ищет нить к книге. И теряет силы, потому что это трудно. А вы, уничтожая его посланцев, каждый раз ослабляете его еще сильнее. А Всеведа своими заговорами, которые Заряна повторяет, это ослабление запекает, и Гунналуг не может восстановиться. Я так думаю, что если все будет так продолжаться, то к нашему приезду я сам смогу с колдуном потягаться. У нас силы будут уже равные. Может, и Всеведа к тому времени от сети освободится. Тогда и я не нужен буду.

– Где сейчас их лодки? – спросил конунг.

Шаман сделал руками неопределенный жест.

– Я не знаю тамошние берега. Они подошли к каким-то рифам, проходы через которые знает Одноглазый…

– Быстро же плывут… Не без колдовства тоже, надо полагать… Значит, на берег будут высаживаться с восходной стороны и дальше идти по земле, – понял Ансгар. – В восходных землях Торольф пополнит ряды своего войска тамошними наемными берсерками. Нам надо быстрее плыть туда, чтобы успеть пополнить свои ряды в центральных и закатных сотнях. Хотя там, скорее всего, всех боеспособных уже расхватали другие ярлы…

Овсень встал и посмотрел на стоящие у причала ладьи.

– Грузиться можно прямо сейчас – вызывайте сотню. Ветер нас поддерживает. С рассветом выступаем. В дополнение к ветру и грести начнем. Быстро доберемся. Главное, чтобы нас без задержки пропустили через Славен. Там могут возникнуть проблемы, и пробиваться, возможно, придется с боем.

– Там я буду вести переговоры, – сказал Ансгар. – У меня это должно получиться.

– Не уверен, что так лучше. Посмотрим по обстоятельствам. Может, скорее получится, если довериться Большаке. Его в Славене хорошо знают и связываться не захотят. Славенские ладьи на Руян часто плавают.

Ансгар в ответ только с легким раздражением пожал плечами, показывая непонимание такого отношения к своему положению…

Вик – обычно деревня на берегу фьорда, жители которой принадлежали к одному роду. Отсюда, по мнению некоторых исследователей, произошло слово «викинг». Так первоначально называли просто жителей прибрежных деревень. Позже это название приобрело смысл, с которым вошло в историю, поскольку отряды викингов формировались как раз из прибрежных жителей.

Гардарика – буквально, страна городов. Так древние скандинавы, сами городов почти не строившие, называли Русь, удивляющую их большим количеством городов и городищ.

Один – верховный Бог скандинавского пантеона, у германских племен носил имя Вотана, хотя являлся, по сути дела, тождественным первому.

Двадцатирумный – рум, единица измерения количества весел на драккаре, слово «рум» буквально переводится со староскандинавского как «место». Двадцатирумный – двадцативесельный. Самые большие драккары, известные по результатам археологических раскопок, были тридцатипятирумными, способными нести до 150 воинов. В скандинавских сагах несколько раз упоминаются сорокарумные драккары, но археологическими данными это пока не подтверждается.

Закатнее – западнее.

Купцы старались максимально сократить экипаж, чтобы судно вместило больше товара, и потому уменьшали количество гребцов, располагая весла спереди и сзади и оставляя середину свободной, в то время как боевые драккары имели весла по всему борту. Наличие весельных окон сразу показывало, боевой это корабль или торговый.

Свеи – шведы.

Даны – датчане.

Аск и Эмбля – Ясень и Ива, по верованиям древних скандинавов, верховный бог Один нашел на берегу эти две деревянные фигурки «бездыханные и лишенные судьбы» и сделал из них первых людей, от которых произошли все остальные люди. Сами древние скандинавы порой называли себя «аскменами», то есть людьми ясеня.

По данным археологов, раскопки развитой дренажной канализационной системы в Новгороде относятся к XI веку. Но это была уже не примитивная канава, а настоящая сливная канализация, охватывающая целые кварталы. Более простые варианты канализации, несомненно, существовали и раньше, и этим средневековые русские города приятно отличались от городов европейских. Так, например, Париж, не имеющий даже древнеримской знаменитой клоаки, вплоть до шестнадцатого века славился своим зловонием, и помои там выливали прямо на улицы.

Городищем называли большое поселение, имеющее боевые укрепления. Селищем – поселение, таких укреплений не имеющее. Деревня, понятно, вообще никаких укреплений не имела.

Древняя Скандинавия славилась двумя породами волкоподобных собак – из Маглемосе и Сведборга, – многократно упоминаемых в скандинавских сагах. Некоторые скандинавские патриотически настроенные исследователи, причем не кинологи, а историки, пытались вывести линию происхождения самой рослой на сегодняшний день породы собак – ирландского волкодава – именно от этих животных. Но это неверное мнение, поскольку кинологами уже давно доказано, что ирландские волкодавы произошли от собак, завезенных в Ирландию римлянами.

Каурый – конская масть, светло-каштановая, с такими же гривой и хвостом, и с темной полосой по хребту.

Слейпнир – восьминогий конь верховного Бога скандинавского пантеона О́дина. Легко скакал с облака на облако.

Урмане (мурмане, норвеги, норвы) – славянские имена норвежцев.

Харлуг – славянский булат. В отличие от булата дамасского и хоросанского, не выплавлялся, а изготовлялся из раскаленных и перекрученных чередующихся тонких листов углеродистой и мягкой стали, а потом расковывался в плоскость. Обладал всеми качествами любого другого вида булата. В отличие от всех обычных мечей эпохи раннего Средневековья, которые предназначались исключительно для рубящих ударов, харлужный меч позволял наносить удары и колющие.

Согласно скандинавским обычаям (да и аналогичным обычаям Европы периода раннего Средневековья), по законам майората, после смерти отца семейства старший сын получал в наследство титул, дом и землю, а младший – оружие отца. Этот обычай, кстати, и породил движение викингов, как позже в Европе породил движение странствующих рыцарей, когда младшие сыновья, получив в руки только имя и оружие, искали удачу и богатство на стороне, часто в грабительских походах. Парадокс обычая заключался в том, что если оружие являлось при этом символом власти, то младший сын вместе с оружием получал власть, но власть без земли и дома. Если оружие являлось символом, скажем, королевской власти, то младший сын тоже назывался королем, как и старший, владеющий королевством, и это порождало войны между братьями. История древней Скандинавии знает несколько таких войн, по крайней мере, две войны в Дании и одну в Швеции.

Стрый (старослав.) – дядя по отцу, брат отца, следовательно, возможный претендент на наследство.

Гном, дварф – одно и то же понятие. Гном чаще употребляется среди жителей Германии, это же понятие чужестранного нелюдя употреблялось на Руси, дварф – среди норвежцев и шведов. Иногда рассматривалось как тождественное понятие с цвергом, иногда цвергов выделяли в отдельный маленький народец, обладающий некоторыми свойствами и навыками дварфов.

У славян рабство было ограничено десятилетним сроком. После этого раб мог уйти, куда желал, мог остаться в доме, где раньше был рабом, на правах члена семьи, если семья была согласна. Издеваться над рабами славяне себе не позволяли. Они могли и сразу объявить раба свободным человеком, но при этом поставить какой-то срок отработки своих затрат на его покупку. Но рабы у славян никогда не отмечались ни клеймами, ни ошейниками, как в Западной Европе.