Константин Муравьев - Серый

Я ведь пообещал ему. Надо сдерживать свое обещание.

Драться я не умею. Никаким спортом кроме ежедневного таскания тяжестей на одной из своих работ, я не занимаюсь.

Даже боевики практически не смотрю, так как всегда вижу их фальшь и наигранность. Это же для красоты.

Но я умею другое.

Я умею думать, считать и делать.

Вот я и начал считать и думать.

Раз. Несколько крупных булыжников лежит прямо передо мной.

Два. Бугай, что сзади уже на расстоянии удара.

Три. Падаю вниз. Боли нет. Страха нет. Зато вот он первый булыжник. А вот он и второй.

Четыре. Прямо с земли, бью булыжником бугая по колену. Он орет и выпускает свою трубу, хватаясь за раздробленные кости, заваливается набок. То, что нужно. Еще один удар. И бугай перестает орать. Трудно издавать какие-то звуки с размозженной головой.

Пять. Три дружка главаря в паре метров от меня. Приостановили свой бег. Это дает возможность мне подняться на ноги.

Шесть. Один из булыжников летит в голову ближайшему из них. Второй другому.

Семь. Быстро поднять трубу.

Восемь. Шаг вперед и один удар направо. Второй удар налево. И со всей силы прямо в лоб, как раз пришедшему в себя четвертому.

Девять. Шаг в направлении главаря. Он что-то орет мне, тыкая в лицо неизвестно откуда взявшимся ножом.

Десять. Удар по руке. Та обвисла плетью. Второй удар по горлу. Надоело, что он все время орет. Последний удар прямо в зубы.

Одиннадцать. Труба как в масло вошла в глотку главаря.

Двенадцать. Разворачиваюсь и вижу улепетывающего от меня слизняка. Два шага вперед. Очередной булыжник в руке. Недолгий полет и бесчувственной тело падает на землю.

Тринадцать. Обещание нужно сдержать. Беру ближайшую трубу, выпавшую из руки одного из отморозков, и с холодной точностью бью главаря в область виска. Первый.

Четырнадцать. Один из гопников приходит в себя. Второй. Небольшой разворот. Третий. Еще один шажок. Четвертый.

Пятнадцать. Неторопливо, отстранённо фиксируя происходящее, подхожу к бугаю. Пятый.

Шестнадцать. Слизняк уже пришёл в себя и пытается уползти. Не удобный угол удара. Прижимаю его ногой к земле. Удар. Шестой.

Все счет окончен.

Но состояние отстраненного зрителя все еще остается со мной.

Я будто бездушный робот.

Так же спокойно иду к телу девушки.

Без сознания, но вроде бы жива. Беру ее на руки и иду к ближайшему фонарю.

Повезло, рядом находится приметный дом и скамейка.

Положил девушку на скамейку.

Ей нужна помощь.

Необходимо вызвать «Скорую». Со своего телефона звонить нельзя.

Посмотрел на нее. Вроде на плече у нее до сих пор болтается какая-то сумка. Проверяю ее. К моему удивлению и кошелек, и оказавшийся там сотовый на месте.

Телефон работает.

Набираю номер скорой.

- Скорая.

- Ранена девушка, - говорю я, перебивая оператора, - множественные ушибы, возможны переломы. Лежит на скамейке у дома номер семнадцать, по улице Володарского. Скамейка около первого подъезда.

И уже не слушая какой-то взволнованный голос с той стороны линии, отключаю телефон.

Отрываю от своей футболки кусок ткани.

Потом тщательно вытираю его и убираю обратно в сумку к девушке.

Проверяю все места, где мог коснуться ее тела голой рукой и так же вытираю их.

«Все, я сделал для тебя все что мог», - думаю я.

Но все еще не ухожу.

«Нет, просто так оставить ее нельзя», - понимаю я и, осмотревшись, вижу густой кустарник метрах в семидесяти.

«Пойдет», - решил я и сел на край скамейки.

Девушка как-то прерывисто дышит. Слышны сильные хрипы.

Я понимаю, что возможно у нее повреждены легкие.

«Держись», - мысленно стараюсь удержать ее я на этом свете.

Раздается вой сирены. В конце улицы видны отсветы несущейся машины скорой помощи.

Я все так же спокойно поднимаюсь и иду к примеченному мною кустарнику.

Обхожу его со стороны и наблюдаю за тем как к скамейке, где я сидел буквально несколько минут назад, подъехала карета скорой помощи.

Из нее выскакивает медсестра и фельдшер. Начинают хлопотать у лежащей на скамейке девушки. Перекладывают ее на носилки.

Скорая еще не успела уехать, как приезжает полиция.

«Все, мне тут больше делать нечего», - понимаю я и разворачиваюсь в сторону темнеющего позади меня парка.

«И почему я не пошёл тут», - сначала подумал я, но потом вспомнил о девушке, - «хорошо, что не пошёл».

Делаю несколько шагов.

Как вдруг мне в глаза бьет сильный и яркий свет.

Не знаю, что должен думать нормальный человек в такие минуты. Однако мне до нормальности было очень далеко.

И поэтому последней мыслью, которая пролетела в моей голове, было.

«Надеюсь, в следующей жизни я проживу подольше».

****

Из протокола следователя Ресинина В.А. по делу № 27541 по делу гражданки Шестаковой О.Д.

Осмотр места преступления не дал особых результатов. Эксперты утверждают, что работал профессионал или бывший военный. На каждую жертву потрачено не больше двух – трех ударов. Первый для выведения из строя, второй добивающий. Вся драка длилась от сорока до пятидесяти секунд (комментарий в скобках, «да какая там драка, кто-то пришёл и завалил этих ублюдков»). Следов, так же как и отпечатков обнаружить не удалось (если они и были, то нечеткие).

Показания единственного свидетеля противоречат логике (еще один комментарий, «девушку так измучили и избили, что она даже не может адекватно соображать, по ее утверждению, спасителем был какой-то демон»).

****

Из заявления о пропаже человека.

 Разыскивается Мороз Сергей Николаевич. Возраст – двадцать четыре года. Рост – метр восемьдесят. Вес – около восьмидесяти килограмм. Одет в джинсы, светло-серую футболку с изображением Франкенштейна, и серого цвета болоньевую куртку. Внешность – не ошибетесь (см. особые приметы). Особые приметы – все тело покрыто рублеными и широкими шрамами, на лице их больше двадцати, со стороны кажется, что он собран и сшит из маленьких кусочков, непропорционально длинные руки. Голова будто разрублена пополам и соединена вновь, но с небольшим скосом в правую сторону. Глаза разного цвета, правый зеленый, левый карий. Не улыбается. Голос очень грубый и рычащий из-за перебитых голосовых связок.

****

Вспышка.

Все тело болит и ноет. Не похоже это на рай. Да и на тот свет, тоже.

Чувствую, что лежу на чем-то мокром и шершавом, от чего воняет нечистотами и к этому примешивается какой-то странный сладковатый запах или привкус. Но в последнем не уверен.

Голова тяжелая. Не получается открыть глаза. Даже больше, совсем не могу пошевелиться.