Андрей Ливадный - Черная Луна

— На страхе не вырастишь ничего, кроме ненависти, — покачал головой Дмитрий Алексеевич. — Уже испробовано.

На этот раз Джедиан едва не вспылил.

— Вы считаете себя чистым? — Он скинул ногу, заброшенную на колено, и подался вперед. — Или Воронцова?

— Он спас Колонии. Он создал Конфедерацию. Он дал нам шанс жить…

Глаза Ланге сузились:

— Вы рассуждаете, как догматик! Воронцов — фигура, не отрицаю, но он был столь же подл, жесток и нечистоплотен, как и любой из нас! — Джедиан вдруг откровенно завелся. — Конфедерация построена на костях, но кто об этом помнит?! Никто! Никто не помнит о том, что творил мой двоюродный дед во имя мира и победы над силами Альянса! А ведь он убивал, казнил, предал собственного сына, изменил присяге, он уничтожал целые планеты! Но теперь все поросло былью… Он вдруг стал ЭПОХОЙ, о которой сожалеют. Боль прошла. Умерли те, кто потерял родных. Не осталось живых свидетелей. А наша память всегда страдает избирательностью! Мы помним одно и забываем другое. Но жизнь-то продолжается. И наши враги, как на Земле, так и в других галактических альянсах, развиваются, живут. Двигаются вперед. А вы предлагаете Конфедерации застыть на уровне рыцарства. — Немного поостыв, Джедиан откинулся назад, в мягкие объятия кресла. — То время, когда один крейсер мог решить судьбу цивилизации, к сожалению, или, быть может, к счастью, уже прошло… — Ланге был прирожденным оратором. Прошло несколько секунд, а он уже говорил спокойно, обдуманно и убежденно: — Безвозвратно прошло, генерал. Нас слишком много, мы сложны… каждый год осваивается по несколько планет, человечество разбухает, и пока вы будете корить одного, нарушившего этические нормы Конфедерации, другой всадит вам нож в спину!

— Значит, конец? Все сызнова? — с какой-то надломленностью в голосе спросил Дорохов, который по-прежнему сидел, сцепив пальцы рук и не поднимая глаз на нового командующего.

— Не сызнова, Дмитрий Алексеевич, — мягко, почти вкрадчиво ответил ему Ланге. — Это прогресс. Другой уровень развития. История не стоит на месте и не терпит пустоты. Пройдут годы, одни нации вымрут, другие разовьются, и я, и вы — все мы превратимся в символы, и наши человеческие страхи, сомнения, убеждения уже не будут никого трогать. Останется лишь главная оценка действий: смог или нет. Удержал мир или сорвал лавину войны… И тут, поверьте, становятся хороши любые средства. Потому что ни одна личная трагедия не может сравниться с трагедией нации или планеты. Единичная судьба, пусть даже сломанная и искалеченная во имя великой цели, никогда не перевесит чашу весов истории!

Джедиан умел убеждать. Дорохов чувствовал, что в душе он не согласен с ним, но не нашелся, что возразить. Просто он был слеплен из иного теста.

— Зачем вы так обстоятельно беседуете со мной, господин командующий? — вновь глухо спросил он. — Мы мыслим в разных направлениях, так не проще ли мне уйти, раз мой век умер, а этические законы чести втоптаны в грязь во имя политики всеобщего сдерживания?!

— Нет, — покачал головой Джедиан, наполняя свой бокал. — Ваша отставка не будет выходом ни для меня лично, ни для Конфедерации, потому что всего должно быть в меру, — назидательно произнес он, — и чести, и бесчестья, открытой войны и тайных ударов. Мы не питекантропы с дубинами… И Конфедерация уже не вотчина Воронцова, не Рори, и даже не Стеллар, где держали оборону несколько космических кораблей… наш мир становится слишком сложен. В нем в равной степени есть место и для меня, и для вас. Нужно лишь соприкоснуться в некоторых точках, чтобы возникло единство. Но вы правы, мне не нужны люди, видящие во мне жадного, дорвавшегося до власти преемника адмирала Воронцова и подсовывающие мне штабных демагогов в надежде, что я заскучаю и улечу. Нет, генерал. Такого не будет. Потому что я лучше вашего представляю ценность «Черной луны», а в особенности последней находки.

В эти минуты Джедиан Ланге разительно изменился. Улетучилась его надменная апатичность, с шитого золотом мундира будто слетел мишурный блеск, приподняв таинственную хламиду самоконтроля, из-под которой вдруг проглянуло настоящее лицо наследника Форта Стеллар… Дмитрий Алексеевич Дорохов, сидящий по другую сторону стола, даже вздрогнул, тряхнув головой, чтобы вернуть резкость зрению…

— Они сожгли свою звезду, а вместе с ней и какого-то неизвестного нам противника, — тем временем произнес Ланге. — Мне в равной степени интересны обе стороны того противостояния. Масштабы страшные, но именно информация по «Черной луне», вкупе с технологиями, способными пережигать звезды, как свечки, возможно, и станет гарантией мира и неприкосновенности Конфедерации солнц. И я готов ради этого сломать не одну судьбу, можете мне поверить.

— Я верю… — глухо ответил Дорохов.

Отчего-то ему вдруг стало страшно и неуютно за огромным овальным столом наедине с этим человеком, которого, не далее как час назад, он принял за клоуна.

Заметив его состояние, Джедиан нахмурился.

— Хорошо, генерал, давайте начистоту. Даже обладая поверхностными сведениями, я смог оценить значение «Черной луны» для будущего Конфедерации. Я прилетел сюда не с инспекторской проверкой, а с намерением разобраться во всем самому. И я не хочу, чтобы вы или ваши штабные офицеры вставляли мне палки в колеса, ясно?

Дорохов кивнул. Что уж тут непонятного?

— Отлично. Значит, с этой минуты я устанавливаю такой регламент: вы остаетесь командиром базы и очень хорошо охраняете ее, а я и мои люди будем заниматься «Черной луной».

Теперь это уже был не паяц, не политик, не искусный оратор, перед Дороховым словно восстала тень Воронцова в призрачном блеске железной воли покойного адмирала…

— Через полчаса я должен получить доступ ко всем базам данных, кодовые ключи и идентификаторы для всех лабораторий и подготовленные помещения для прибывшего со мной персонала, — не терпящим возражений тоном заключил Джедиан.

Дорохов встал. Ему нечего было возразить или ответить. Дмитрий Алексеевич чувствовал, что полчаса беседы с Ланге вымотали его, как сутки напряженных боевых действий.

— Разрешите идти, господин командующий?

Джедиан милостиво склонил голову, не сводя с него проницательного взгляда.

— Идите, генерал, — разрешил он. — И помните, я надеюсь, что мы с вами сработаемся.

Секретная база под кодовым названием «Черная луна» действительно задумывалась как стратегический космодром. Первоначально никто не планировал проводить тут исследования и раскопки, в самый разгар Первой галактической войны было не до научных изысканий.