Когда время сошло с ума - Фредерик Арнольд Каммер-младший

— Я очень долго искал вас, — произнёс Рон Дайнин.

Уэбб Хилдрет осторожно прикрыл за собой дверь, опустился в кресло и попытался разглядеть прячущегося в полумраке человека. Он потянулся было к выключателю, но человек жестом остановил его.

— Не надо, — попросил он, — яркого света.

— Не понимаю, как вы оказались здесь? — пробормотал Хилдрет.

Рон Дайнин прожестикулировал указательным пальцем, это заменяло пожатие плечами.

— По крайней мере не через дверь, — ответил Рон. — Это ваше приспособление называется «замок»? Так он для меня не преграда. Я просто вошёл. Но вас не оказалось дома, и я ждал.

Хилдрет недоумённо потёр подбородок. Хотя он и был раза в два выше незнакомца в забавном одеянии, ощущение всё же не из приятных, и было бы спокойней, если бы лежащий в спальне трофейный «люгер» оказался под рукой. Особенно ему не нравилось, что незнакомец одет как на пляже — в короткие штаны и безрукавку.

— Кто вы и что вам нужно? — отчеканил Хилдрет.

Дайнин улыбнулся и повторил непонятное движение пальцем:

— Я, Рон Дайнин, просто хотел встретиться с вами.

— О’кей! Вот я. Что дальше?

Рон Дайнин вздохнул и оглядел комнату.

— Разрешите присесть? — вежливо спросил он. — Я очень устал!

Хилдрет понемногу начал осваиваться в необычной ситуации. Он достал трубку и набил её крепким дешёвым табаком.

— Присесть? Конечно, вот кресло-качалка, а там табурет.

Дайнин кивнул и взобрался на табуретку. Уэбб только сейчас увидел, насколько незваный гость мал ростом.

— Именно таким я вас себе представлял, Уэбб, — изрёк незнакомец.

— Меня?

Дайнин улыбнулся, глядя на Уэбба почти по-отечески.

— Ну да. Странная одежда, грубоватая речь. А главное — сходство.

Оно ещё сильнее, чем я предполагал.

— Послушайте! Эта, как вы выразились, странная одежда обошлась мне в шестьдесят долларов. Кстати, о каком сходстве вы твердите?

— Вы всё ещё не заметили? — удивился Дайнин. — Но ведь… А-а, понимаю. Вы плохо видите в темноте, да? — Он задумался. — Ладно, включите свет. Только, умоляю, ненадолго.

Уэбб Хилдрет проворчал что-то себе под нос, но подчинился. Он включил свет и повернулся, чтобы рассмотреть Рона Дайнина, восседающего на табурете. Глаза гостя были прищурены от яркого света.

— Так что за сходство? — настаивал Уэбб. — Всё, что я вижу, — это… — Он вдруг запнулся, уставившись на лицо гостя.

— Боже милостивый! — прошептал Хилдрет. — Ведь мы как две капли воды похожи друг на друга!

— Свет! — взмолился Рон Дайнин.

Уэбб автоматически выключил свет, продолжая смотреть на незваного гостя, который снова растворился в полумраке. Дайнин с облегчением вздохнул.

— Ужасное ощущение, — пояснил он. — При таком ярком свете я не находился уже больше года, когда был ещё почти… здоров.

— Вы хотите сказать, что свет вам вреден?

— Да. У вас это называют светобоязнью. У нас же у этой болезни нет названия, просто недуг. Им я мучаюсь два года.

— Рассказывайте, — потребовал Уэбб. — Я хочу знать всё. Почему вы так похожи на меня?

Рон Дайнин покачал головой.

— Вам не понять. Пока.

— Хорошо. Тогда скажите, откуда вы?

Рон Дайнин снова покачал головой, и Уэбб заметил, что он улыбается.

— Я не «откуда», — произнёс Рон. — Я из «когда». Вы живёте в тысяча девятьсот сорок девятом, а я прибыл из три тысячи пятьдесят четвёртого. Возможно, плюс-минус год или два. Дело в том, что во время Великой войны мы сбились с летосчисления, и поэтому…

— Провались оно пропадом, ваше летосчисление, — грубо перебил Уэбб. — Продолжайте же!

— Так вот я прибыл из года три тысячи пятьдесят четвёртого. Вам в это трудно поверить, но это чистая правда. Мной овладел недуг, и я должен был умереть против своей воли. Тогда я украл «Хрони» и очутился здесь. Я всегда хотел повидаться с вами, естественно, с тех пор, как узнал о вашем существовании.

— Надеюсь вы не шутите? — Хилдрет был ошеломлён. — А что такое «Хрони»?

— Машина, на которой я попал к вам. Она в соседней комнате. — Дайнин указал в сторону кухни.

— Простите, — Уэбб Хилдрет вскочил и опрометью бросился в кухню, краем глаза заметив, что Рон собирается последовать за ним.

У двери Уэбб остановился как вкопанный: посреди кухни возвышался семифутовый предмет, похожий на луковицу, и слепка светился в темноте молочным светом. Уэбб хотел было приблизиться к нему, но остановился.

— Это машина времени? — пробормотал он. — Настоящая действующая машина времени?

— Да, конечно, — кивнул Рон, стоявший сзади. — Мы называем её «Хрони».

Уэбб с удивлением рассматривал парящее в воздухе устройство. В его маленькой и хорошо знакомой кухне оно казалось огромным и чужеродным.

Внезапно Уэбб тревожно воскликнул:

— Нужно её убрать отсюда. Здание старое, а эта штука, должно быть, немало весит!

— О нет. — Дайнин проскользнул мимо него на кухню, подошёл к машине и слегка нажал на неё. Машина опустилась на пол.

Уэбб вытаращил глаза.

— Она плавает, — глуповато заметил он. — Это что, твёрдый гелий?

Настала очередь Дайнина уставиться на Уэбба с удивлением.

— Так вы, выходит, знаете о «Хрони»? Конечно, в ней есть твёрдый гелий. Из него сделаны катушки, чтобы избежать сопротивления. А лёгкая она из-за антигравитации.

— Антигравитации?

— Да. — Речь Дайнина стала профессиональной. — Само собой, какая-то часть массы «Хрони» остаётся не нейтрализованной. Иначе как бы она удерживалась в поле притяжения Земли во время перемещений во времени? Но, с другой стороны, нужно учитывать возможность ошибок при локализации в пространстве. Поэтому машина должна обладать максимальной мобильностью, чтобы не повредиться при столкновении с поверхностью Земли. Это, в свою очередь, предполагает…

— Хватит, хватит! — взмолился Уэбб. — Я всё равно не понимаю, о чём идёт речь.

Дайнин пожал плечами.

— Хорошо, но я должен кое-что объяснить. Я беглец и пришёл сюда за помощью.

— Беглец от чего?

Дайнин поколебался немного.

— Я непригоден к дальнейшей жизни, — наконец произнёс он. — По крайней мере так гласит наш закон. Кодекс предусматривает умерщвление всех страдающих недугом. Кроме того, я всегда был неприспособлен к жизни во многих отношениях. Уже с самого детства меня от многого, — он тщательно подбирал слово — предохраняли. Меня предохраняли от женитьбы, от работы, которая мне нравилась, от всего, что я хотел делать. Я рос в специальном заведении.

Он взглянул на Хилдрета.

— Понимаете, Уэбб, я представлял собой то, что называется атавизмом. Во всяком случае я больше похож на человека двадцатого столетия, чем на своих современников. Поэтому, после того как я бежал, я направился к вам.

Уэбб постучал по молочно-белому яйцеобразному корпусу. Послышался