Михаил Кликин - Герой

Не стоит считать Гера тугодумом. Поставьте себя на его место, представьте, что ранним утром на пороге вашего дома возник из ниоткуда здоровенный громогласный мужик в доспехах и с мечом, стал угрожать, требуя от вас чего-то. Вообразите также, что неподалеку находится армия, вся состоящая из таких же вот здоровенных громогласных бойцов, и они, явно, пришли не для того, чтобы помочь вам копать картошку…

Впрочем… Нет… Пожалуй, этот рассказ лучше начать иначе, издалека…

Никогда не знаешь, каким боком повернется к тебе жизнь. Ни за что не угадаешь, какой очередной сюрприз она тебе приготовит. Порой складывается впечатление, что боги действительно есть, и это они, заскучав на небесах от своей вечной жизни, выбирают какого-нибудь человечка, хватают его за шкирку и бросают в густое варево человеческих желаний, страстей и деяний, в бешеный коловорот событий и судеб. А все ради того, чтобы потом, потешаясь, хихикая и потирая свои могучие ручонки, упоенно наблюдать, как человечек этот будет разбираться с обрушившимися на него неприятностями…

И что особенно обидно – не все люди такие невезучие. Можно сказать, большинство. Живут себе тихо, мирно; работают понемногу, чтобы на еду хватало, спят, когда хочется, детей плодят, разговоры разговаривают – у кого в этом году пшеница лучше уродилась, когда за орехами ехать, где мясо продать выгодней, да как лихорадку надежней лечить.

Вот и Гер жил себе двадцать восемь лет в родной деревне, горя не знал. Дом построил недалеко от родителей, жениться успел, троих детей настругал – сам не заметил когда.

А потом – словно напасть какая… И закрутилось, завертелось. В один день вся жизнь наперекосяк пошла…

В пятый день второго летнего месяца, ровно в полдень, в небе над деревней пролетел дракон.

Ничего необычного, вроде бы. Ну, пролетел себе – мало ли их каждый день летает? Беды особой от тварей этих нет, разве только нагадит с высоты на крышу – потом всей деревней не отчистишь.

Но этот дракон был особенный. Был он весь из железа, даже крылья. И хвост. И голова.

Впрочем, об этом Гер узнал не сразу. Снизу-то, с земли, дракон этот от собратьев своих почти ничем не отличался – только крыльями махал он как-то вяло, мотался из стороны в сторону, и дымил сильно – густым черным дымом дымил. Полоса – во все небо…

– Чего это с ним? – озадаченно спросил Пим, сосед Гера.

– Может, съел чего? – неуверенно предположил Гер.

Будь это не дракон, а, скажем, орел, соседи бы решили, что он падает. Но драконы падать не умели, впрочем, как и приземляться. В этом заключалась одна из великих драконьих загадок.

Надо сказать, что Гер и Пим, так же как и все прочие селяне, никакой странности в этом загадочном драконьем свойстве не видели. Они никогда не задумывались, как драконы, например, спят. Или высиживают яйца.

Крестьяне относились к драконам как, скажем, к облакам. Те тоже летают весь день; когда-то их больше, а когда-то и вовсе нет. Глупо надеяться встретить облако на земле. Ведь если оно опуститься, то это, наверное, будет уже не облако, а что-то совсем другое…

– Дождя бы, – сказал Пим, когда дымящийся дракон скрылся за лесом.

– Да, – вздохнул Гер, опустив голову. Огород требовал полива, а воду из неблизкой реки таскать не хотелось.

Они еще постояли возле забора, обсудили своих жен и детей, похвастались урожайностью яблонь, посмеялись над старой историей про петуха, попавшего в мышеловку,

А потом где-то далеко, примерно в той стороне, куда улетел дракон, приглушенно грянул гром.

– Неужели дождь соберется? – вскинулся Пим.

– Да небо-то, вроде, чистое, – отозвался Гер.

Действительно, небо было чистое. Ярко сияло солнце. И медленно таяла в горячем воздухе черная дымная полоса – странный след необычного дракона.

Ночью пошел дождь.

Гер проснулся от перестука капель, и какое-то время лежал, пялясь в темноту и слушая звонкие ритмичные звуки. Потом он зевнул, перелез через спящую жену и спустил ноги с кровати.

Босые ступни его угодили в холодную лужу.

– Что такое? – вслух удивился Гер.

Он встал, ощупью нашел свечу, зажег ее, поднял вверх, к потолку. Повторил громче, удивившись еще сильней:

– Что такое?

С потолка капала вода.

Проснулась жена, потянулась, зевнула. Увидела мужа со свечой в руке, спросила:

– Что такое?

– Крыша течет, – сказал Гер, пожав плечами.

Вода уже не капала, она лилась тонкой струйкой, билась о пол, сыпля брызгами.

– Так и будешь стоять? – сердито спросила жена.

– Нет, – сказал Гер, – сейчас лягу.

– Подставь хоть что-нибудь. Чего она прямо на пол льется?

Гер отмахнулся:

– Ладно, не зальет.

Жена недовольно фыркнула и тоже слезла с постели. Тихо ворча, ушла на кухню, загремела там посудой.

Гер усмехнулся и скользнул под одеяло; сунул голову под подушку, чтобы не слышать, как льется с потолка вода, и как возмущенно шумит жена.

– Завтра посмотрю, что там такое, – пробормотал он, засыпая.

Ранним утром, разбуженный и взбодренный острым локтем жены, Гер был вынужден покинуть уютную кровать. Накинув рубаху и поддернув подштанники, он вышел на улицу, с укором посмотрел на прояснившееся небо и, обойдя избу, по приставной, скользкой от дождя лестнице полез на чердак.

Чердак был царством пауков, а Гер не любил ходить по чужим царствам, там более по таким тесным и дремучим. Но отступать было нельзя – Гер вспомнил жесткий локоть жены, тяжело вздохнул, поежился и, сгорбившись, вытянув перед собой руки, шагнул в паутину.

Ему не составило труда найти место, где протекала крыша. Сквозь большую дыру в кровле было видно небо, из нее тянуло свежим воздухом, а вокруг, словно лохмотья давно истлевших флагов, колыхались обрывки паучьих тенет.

Гер шагнул к отверстию, намереваясь как следует его рассмотреть, и тут же отыскал и продырявивший крышу предмет. Вернее, предмет нашелся сам, – Гер просто на него наступил.

– Тьма Первородная! – выругался Гер, поскользнувшись на гладкой поверхности своей находки, и схватился за стропила, чтобы не упасть.

Это был камень, невесть каким образом свалившийся с неба, – так сперва решил Гер. И только взяв находку в руки, он понял, что ошибся.

Округлый предмет размером с небольшую дыню не походил ни на что, ранее виданное Гером. Он был довольно тяжел, и, судя по всему, прочен – на его гладкой поверхности не было ни единой царапины, ни малейшего скола. Несколько небольших выступов словно специально были сделаны для того, чтобы держать эту странную штуковину в ладони было удобно. Предмет выглядел монолитным, но Геру почему-то казалось, что это не совсем так.