Алексей Волков - Будущее принадлежит нам

С огромным удовольствием предлагаю искушенному читателю второе издание романа "Будущее принадлежит нам", вышедшего из-под пера писателя-фантаста Александра Волнова, широко известного узкому кругу почитателей. Переиздание этого замечательного произведения (с незначительными изменениями и дополнениями в духе последних постановлений) несомненно, станет важным и своевременным событием. Ведь всем прекрасно известно, что в последнее время у нас безобразно много издавалось зарубежной фантастики. Учитывая это, издательство "Главсевморпутьиздат" не поленилось оперативно покопаться в своих архивах. Результат этого копания вы сейчас держите в руках.

Итак, если вам до сих пор не удавалось познакомиться с этим классическим произведением, благодарите судьбу и наше издательство, подарившие вам несколько часов захватывающего до оцепенения чтива.

Критик и литературоед

Г.М.Пупков-Задний

Во все времена и эпохи человечество боролось со сном. Сон -это жадный и неслышимый вор, отнимающий у человека треть жизни, мешающий ему идти по дороге прогресса и созидания. Передовая советская наука всегда стремилась вырвать человека из его цепких объятий, подарить ему время для культурного проведения досуга.

Но совсем иначе смотрят на эту великую проблему так называемые заокеанские ученые. Уже звучит наглая проповедь человеконенавистников:

"Смиритесь, склонитесь перед судьбой. Сон дан человеку Богом, и нельзя безнаказанно бороться с Божьим даром. Пусть в сонном оцепенении застынет разум пролетариата, а мы поможем ему в этом и алкоголем, и наркотиками, и снотворными. Только мы знаем, кто имеет право на сон, и у кого это право нужно отнять..."

Эти голоса громки -- так громки, что не слышать их нельзя. Это голоса старого мира, мира насилия и расточительства. Это голоса поджигателей войны.

Но нет границ достижениям человечества и науки! Мы, в нашем победном движении к идеалу человеческого общества, неуклонно идем вперед, неустанно поднимаемся все выше и выше. Мы создаем жизнь, а не разрушаем ее. И в этом нам поможет укрощенный сон, постоянная бодрость духа и тела, столь отличная от любимой за океаном вялости. Такова воля нашего народа. И мы говорим -подвластный нам сон используется только на благо человечества!

И мы так поступаем. Мы всегда поступаем только так, как говорим!

В аудитории тихо. Это понятно: сегодня читает лекцию Михаил Андреевич Богатырев. С жаром рассказывает он студентам, вчерашним рабочим и крестьянам, о величайшей роли самой передовой науки мира -- советской, о ее задачах и их успешном выполнении. И уже не аудитория перед глазами старого ученого, нет -- могучим взором своим видит он раскинувшиеся по всей стране мощные заводы, трудолюбивые колхозы, дающие рекордные урожаи и оставляющие далеко позади отсталые фермерские хозяйства Запада, видит пытливые институты, восхищающие мир своими открытиями, и помогающие нам твердой поступью идти в светлое будущее.

Незаметно пролетает лекция. Звенит звонок. Но что это? Все так же тихо в аудитории, нет привычных взволнованных обсуждений услышанного. Зорко смотрит Михаил Андреевич в зал, и диковинная картина открывается его глазам: студенты спят.

Не сразу поверил в это маститый академик, ведь он знает, как велика тяга к знаниям у нашей замечательной молодежи.

"Что-то случилось",-- мелькнула мысль, и Богатырев быстро спускается с кафедры. Но напрасно пытается разбудить он своих студентов. Крепок их сон, будто злой волшебник навеял на аудиторию свои чары. Но знает Михаил Андреевич, что нет никаких волшебников, ни добрых, ни злых, и от этого растет его беспокойство. Твердыми шагами он устремляется в коридор, но та же тишина встречает его.

Взволнованный академик идет к директору. И даже там повторяется эта удивительная картина. Спит секретарша, разметав пышные кудри по пишущей машинке, спит и сам директор института, и мощный храп сотрясает стены кабинета.

"Что-то случилось,-- вторично мелькает мысль.-- Не мог Федор Александрович заснуть на работе. Надо немедленно позвонить в больницу."

И ноги сами несут академика на проходную.

Там тоже тишина, но это тишина другого рода. Вахтер Кузьмич деловито уткнулся в газету. Лихим конником был он в гражданскую. До сих пор висит у него в вахтерке шашка, полученная от самого Буденного за огромное мужество. Но постарел уже Кузьмич. Десятый год пошел, как проводили его на пенсию. Но не такой характер у советского человека, чтобы сидеть без дела. Целые дни дежурит он на проходной института. Даже сейчас бодро сидит он на своем стуле, как когда-то сидел на боевом коне.

-- Здравствуй, Кузьмич,-- обрадовался Богатырев.

-- Так мы с тобой уже виделись, Михаил Андреевич,-- ласково говорит вахтер.-- Ты лучше почитай, что пишут.-- Он показал на большую статью.

Академик быстро пробежал ее глазами. Корреспондент с волнением писал о всеобщей сонливости, овладевшей гигантским городом.

-- Так и у нас...-- начал Богатырев.

-- Да, странные дела творятся,-- вежливо перебил его Кузьмич.-- Трудно что-то народ стал просыпаться. Все спят, да спят. Внука сегодня еле-еле в школу отправил.

-- А сам-то как?-- Какая-то смутная догадка стала зарождаться у Михаила Андреевича, но не хватало ей толчка.

-- Так мое дело стариковское,-- улыбнулся Кузьмич.-- Я и ночью-то заснуть не могу. Все книжки читаю. Ученым, жаль, не привелось стать, но науку, сам знаешь, люблю и уважаю. Да и у тебя, я смотрю, мешки под глазами. Чай, опять не спал?

-- Какой там сон?-- махнул рукой академик.-- Год выдался на идеи урожайный. Не успею одну рассчитать, а уже другая в голову лезет.

-- Да...-- протянул Кузьмич.-- Башковитый ты у нас. Недаром весь народ тебя знает.

-- Да и ты славой, вроде, не обижен был,-- улыбнулся академик, а в голове упорно стучала одна мысль: "Что-то случилось".

И эта мысль не давала покоя.

Что-то случилось. Но что?

В тот темный ненастный вечер три окна на втором этаже длинного мрачного здания лаборатории фирмы "Зомби и сын" светились еще долго после полуночи. Кроме них свет горел лишь в окошке комнаты охранников на первом этаже, прямо под неутомимым исследователем. Фирма тщательно следила за тем, чтобы все, что родилось в стенах лаборатории, не вышло за ее пределы, и поэтому штаты частных охранников подбирались здесь столь же придирчиво, как в контрразведке.