Любовь Безбах - Тело на заказ

Я изрядно запыхалась, пока шла из спальни в ванную. Ф-фу, сто двенадцать килограммов — все же не шутка. Умылась. Затем с брезгливым любопытством изучила свое отражение в большом зеркале. Красота лица изрядно заплыла молодым жирком. Волосы — хоть куда. Пшеничного цвета, с позолотой, мягкие и пышные. Судя по росту — в метрике указаны сто восемьдесят два сантиметра — и по длине ног, шея должна быть длинной. Ее, однако, скрывали складки жира. Грудь могла бы выглядеть эффектно, но ее скрадывало внушительное брюхо. Ляжки в целлюлите колыхались от малейшего движения. Все эти прелести мне придется таскать на себе. Но недолго. Долго в таком безобразии я обитать не собираюсь.

Я величаво доставила грузное тело на кухню, где с жадностью выпила два стакана минералки без газа. Ишь, как просит колбаски с сыром, да чтобы еще с белой булкой и с маслицем! Нет, больше ты ничего от меня не получишь до самого обеда. Я от души зевнула. Веки слиплись, и я едва заставила их снова раскрыться. Похоже, еще и сова. М-да…

Теперь — одеваться. Одеждой первое время обеспечивает Контора, затем мы, исполнители, приобретаем ее самостоятельно. Контракт предусматривает отдельную статью расходов. Вещи, предназначенные для тела Анжелы Капуриной, напоминали скатерти. Облачившись в «скатерти», в необъятную шубу, ботфорты и еле отдышавшись после проделанных манипуляций, я покинула номер. Пора домой.

В холле медицинского центра я увидела невысокую толстушку. Рост и ширина — одинаковые. В толстушке я без труда опознала свою подругу, Наташу Котикову. По выражению лица. Кислое такое выражение, бровки подняты домиками, в глазах — вселенская скорбь. Как обычно, когда Наталья облачается в очередное туловище.

— Привет, Наташ, — небрежно бросила я через плечо.

— А, узнала? — Наташка скривила чужие губы в знакомой усмешке. — А я вот что-то тебя не узнаю…

— Ямата.

— А, Танюха! Так бы сразу и сказала. А то — «привет», и думай, что хошь. Ох, тяжко…

Пыхтя, Наталья с грацией пеликана важно прошествовала мимо меня к выходу. Я вперевалку двинулась за ней. На глазок подруга весила не меньше ста двадцати килограммов. Да, ей потяжелее моего будет…

— На какой срок Контракт? — поинтересовалась я, когда мы вышли на улицу.

— Максимальный, — буркнула Наташа.

Максимальный — значит, на полгода.

— У меня на пять месяцев, — сообщила я. — В спортзал?

— Угу, куда же еще? Если до него доберусь и жива останусь — медаль мне на грудь пристегнете…

— Не пристегнем. Так положим, — хихикнула я.

Наташа хохотнула, колыхнув телесами в драповом пальто. Ее грудь имела горизонтальную плоскость, как стол.

— Ладно, пошли, что ль, подруга. Пора начинать работу.

Первые дни я не давала непривычному телу сильной нагрузки. Хватало и того — мышцы болели немилосердно. Ничего, не привыкать. Для увеличения эффекта я приспособилась под суточный режим тела. Спала допоздна, до обеда занималась собой, физические упражнения начинала только после полудня. Каждый день увеличивала нагрузку. Вечером бегала на открытом стадионе. Утром «сове» бегать смысла нет: легкие «слипаются», не хотят работать. В первый день пробежки через двести метров дыхание стало похожим на слоновий рев, во рту появился привкус крови. К концу первой недели я без труда покрывала километр. Тело Анжелы Капуриной я не жалела, но берегла. Контора предписала мне щадящую диету, рассчитанную на здоровье клиентки. Диета вовсе не предусматривала голод, однако бороться с потребностями Анжелы пришлось основательно. Клиентка отличалась воистину волчьим аппетитом. Кроме того, я исправно посещала салон красоты и массажный кабинет, как и прописано в Контракте. За свое собственное тело я не слишком опасалась. Так же, как и мне, Капуриной вживили датчик, который на употребление спиртного, психотропных веществ, курение, секс реагирует болевым шоком. С этим в Конторе строго. Именно датчик дает возможность и нам, и клиенткам жить у себя дома, а не в медицинском центре под неусыпным наблюдением. Раз в неделю я приходила в медицинский центр Конторы, где тело клиентки тщательно исследовали. С явками у нас тоже строго.

Спустя месяц вес Капуриной ходко пошел на снижение. Я занималась в спортзале по несколько часов в день, ходила на курсы восточных танцев, ежедневно посещала бассейн, дома занималась гимнастикой. Каждый вечер пробегала по пять километров, обмотавшись полиэтиленом и надев шерстяной костюм. Длинные дистанции запрещались. Клиент, получив преображенное тело, вряд ли продолжит занятия и схлопочет микроинфаркт. Такое в истории Конторы уже случалось. Громоздкое тело становилось все более послушным и все больше мне нравилось. Тренировки для «совы» продолжались допоздна, и вечером я всегда брала с собой травмат — револьвер «Ратник».

Время от времени я встречалась с Наташей. Она (точнее, ее клиентка) изрядно отощала, окрепла и выглядела гораздо лучше, чем в первый день. Да и Анжела стала хорошеть. Оказалось, кроме пышных волос, она обладала большими васильковыми глазами, а шея и в самом деле оказалась длинной, лебединой — под стать ногам. Пальцы на руках стали тоньше, изящнее. Если поначалу я покупала одежду равнодушно, лишь бы было удобно, то теперь я делала покупки с удовольствием. Весна уверенно катила к лету, хотелось ощутить на коже, пусть даже чужой, ласку солнца…

До окончания Контракта оставалась всего неделя. Лето радовало хорошей погодой. Я прятала от солнца белую кожу Анжелы Капуриной, пользовалась кремами от загара. Хотелось носить шорты и топики, что я и делала с огромным удовольствием. Мужчины откровенно смотрели вслед Анжеле, машинально подтягивались, но не все могли дотянуться. Сто восемьдесят два сантиметра для женщины — это не просто рост. Это — высота! Я обнаружила, что быть высокой очень удобно. Женщины тоже смотрели, исподтишка, ревниво. Забавно, право. Наталья Котикова превратилась в ладно скроенную, крепко сшитую девушку. Ей до конца Контракта оставалось чуть больше месяца и десять килограммов лишнего жира. У Наташи возникла проблемка в виде приятного смуглого парня, в которого та имела несчастье влюбиться. Она мне его показала. Потом мы вдвоем не раз обсуждали ситуацию. Обе пришли к выводу, что с мачо надо завязывать, но Наташа все тянула и тянула, изводя и себя, и парня, который мечтал о постели с любимой девушкой.

Запрет на секс являлся самым тяжелым пунктом Контракта. В тренажерном зале я срывала сексуальную агрессию на боксерской груше. Не думаю, что клиентка обрадуется набитым костяшкам пальцев, но в Контракте об этом ни слова, а значит — можно.