Роберт Рид - Герой

— А теперь насчет его возраста, — сказал Андерлол. — Он у него уже преклонный, но дело даже не в этом. Нас беспокоит весь пакет ваших предложений. Факторы износа, необходимость срочного хирургического вмешательства…

— То происшествие в Южной Зоне случилось почти год назад, значит, ваш персонаж живет в уединении вот уже… — И очень удачно восстанавливается, — вставила женщина, глядя только на меня. Ее звали Блондиночка (очень подходящее имя), ей было лет тридцать пять, и она была чертовски хороша собой. Густые золотистые волосы, ярко-синие глаза, атлетическое и притом отчетливо женственное телосложение.

Словом, ее пакет сильно меня заинтересовал. Беспардонно игнорируя моего ассистента, Блондиночка демонстрировала полное доверие ко мне. Ухмыльнувшись и даже слегка подмигнув, она заявила:

— Мой Родни полностью поправил здоровье. Загорел, окреп, отдохнул.

Андерлол раздраженно фыркнул.

— Что за бессмыслица?

— Это старые земные понятия, — объяснил я. — Люди нефтяного века принимали поврежденную солнцем кожу за признак крепкого здоровья.

Блондиночка была сверстницей Андерлола и наверняка повторяла слова своего старика-босса, уроженца Земли. Но почему она называет его «мой Родни»?

— Все равно, — не сдавался Андерлол. — Самое свежее, что в нем есть, — новый позвоночник. И соответствующие шрамы.

— Не позвоночник, а загляденье, — вмешался второй представитель скромного лагеря Родни. Этот назвался Сверхзвуковым Громом — более дурацкого имени я не слыхивал. Что ж, ему было двадцать с небольшим — ужасный возраст, когда люди позволяют себе невесть что. Гром был крупным мускулистым парнем, не менее импозантным внешне, чем Блондиночка, только каким-то слишком уж правильным. С намеком на страсть в голосе молодой Гром добавил: — Наш персонаж очень крепок и везуч. Не персонаж, а ходячая легенда. Мне даже непонятно, зачем понадобилось это бессмысленное совещание…

— Спокойно, — приструнила его Блондиночка.

Гром закрыл рот и больше его не открывал, кривя губы, словно от горечи.

— Это бессмысленное совещание — моя блажь, — объяснил я. — Представьте, у меня тоже есть сомнения. Всякий полет на Сатурн требует больших капиталовложений. Нам необходима аппаратура, транспорт для ее перемещения и для нас самих. Все это тоже стоит денег. Прежде чем начать, я встречусь со своими испытанными банкирами, продемонстрирую им океан уверенности, пообещаю вернуться живым, с продукцией, которая принесет всем прибыль. Потому что это — бизнес. Коммерческое предприятие. Без надежды на доход никто пальцем не пошевелит. — Глядя на молодую женщину, я заключил: — Ваш Родни — известная физиономия на Сатурне, но давайте не будем лукавить. Он не из первого ряда, не тот искатель приключений, которого тут же узнает любой мальчишка на Земле.

— Кто же тогда из первого ряда?

Я не задумываясь назвал пять имен.

— Двое из них погибли, — напомнила Блондиночка. — Остальные — пожизненные инвалиды.

— Мозги в консервных банках, — подытожил Гром.

Я бросил на него недовольный взгляд.

— Список претендентов второго ряда раз в десять длиннее. Я могу выбирать из полусотни кандидатур. Зачем мне рисковать именно с ним? Что в вашем Родни такого уж особенного?

Наши гости выразительно переглянулись. Блондиночка дотронулась до моей руки.

— Помните последнюю экспедицию в Южную Зону?

— Это когда он чуть не погиб? — проворчал Андерлол.

— Тогда мы оставили на одном из них наш зонд, — проговорила она, по-прежнему касаясь меня.

— На ком это? — спросил мой ассистент, хотя мы оба сразу догадались, на что она намекает.

— Вы про дорадо? — спросил я шепотом.

— Сигналов от зонда все равно не получить, — отрезал Андерлол, отметая все надежды. — Всем известно, какие у этих чудовищ электрические поля.

— А телеметрия? — оживился я. — Порадуйте меня, скажите «да»!

Она утвердительно кивнула и улыбнулась.

— Мы применили экспериментальную схему. Сигнал усиливают токи самого дорадо.

— Значит, вам известно, где он сейчас находится?

Она опять кивнула, не переставая улыбаться. Эта женщина была неотразима. Голосом с соблазнительной хрипотцой она проговорила:

— Заключите с нами контракт. — Ухватив меня за локоть, она объяснила: — Если вы нас наймете, то сможете найти дорадо, когда захотите. Самое знаменитое существо в Солнечной системе к вашим услугам!

Тянет ли дорадо на самое знаменитое существо, известное человечеству, — вопрос спорный. Но то, что он твердо занимает одно из первых мест по части сенсационности, сомнений не вызывает. Это огромные, могучие хищники — сразу три свойства, от которых широчайшая аудитория послушно выпучивает глаза. Полезно и то, что обитают они в штормовой атмосфере Сатурна, образующей чрезвычайно фотогеничный задний план. Самое же главное — эти чудища, как любая колоссальная дрянь из мифологии, крайне редко встречаются: во всей необъятной Южной Зоне, как полагают знатоки, взрослых дорадо наберется от силы десять тысяч экземпляров.

И один из этих десяти тысяч порхает с работающим зондом!

Взяв со своих спонсоров клятву свято хранить тайну, я показал им объемные графики перемещений нашего птенчика. Со мной была Блондиночка — ворчливых ассистентов мы с собой не пригласили, — и с ее помощью я определял местоположение существа со сверхъестественной точностью.

— Сейчас он летит и охотится в штормовом сгустке, — говорил я — А теперь переваривает органику. Кормится живыми облаками… Опустился пониже и дремлет в неподвижном воздушном пузыре…

Моими спонсорами были триллионеры с Титана, смельчаки, сколотившие свои состояния добычей ископаемых на спутниках Сатурна и превращением этих спутников в подобия Земли. Но с тех пор прошло уже несколько десятилетий, и гордость за свои былые успехи сменилась у них легким разочарованием. Внимая мне, они превратились в малых детей, восторгающихся разноцветными игрушками. Лишь под конец, спохватившись, они пожелали узнать, как мы поступим, когда наконец доберемся до своего дорадо.

Четкого представления об этом у нас не было. Не мог же я сказать им правду: «Что-нибудь придумаем…» Вот я и брякнул, изобразив самоуверенную безмятежность:

— Родни Мастерс заменит прежний зонд новым. Прибор изнашивается от ударов молний и обмена веществ существа, но если мы сумеем внести в него усовершенствования, то…