Юрий Тупицын - Безумие

Юрий Тупицин

БЕЗУМИЕ

1

Все началось с того, что, попав как-то в Институт высшей кибернетики, я заблудился. В этом не было ничего удивительного: такие истории со мной случались и раньше, к тому же институтские коридоры были до тошноты похожи один на другой. И вместо того чтобы попасть на лестницу, ведущую к выходу, я оказался в каком-то тупике. Пожав плечами, повернул обратно, пробуя открывать двери, попадавшиеся на пути, - надо было узнать, как мне выбраться из этой неожиданной ловушки. Две двери оказались запертыми, зато третья беззвучно приоткрылась, и, к своему несказанному удивлению, я услышал детский лепет и смех. Представьте эту ситуацию: серьезный институт, строгий, пустынный коридор и беззаботный детский лепет! Некоторое время я пребывал в состоянии прострации, а потом пришел в себя и прислушался. Ребенок веселился и старательно, с выражением читал стихи:

В синем небе звезды блещут,

В синем море волны хлещут;

Туча по небу идет,

Бочка по морю плывет.

Малыш залился веселым смехом.

- Туча идет, - с восторгом повторял он, - туча гуляет! Разве у тучи есть ноги?

И наставительно, с глубокой убежденностью пояснил:

- Туча - это результат конденсации больших масс водяного пара, кучевое облако, образование, не имеющее определенной формы. Идти туча никак не может! Она может ползти или катиться!

Малыш помолчал и начал с выражением декламировать:

В синем небе звезды блещут,

В синем море волны хлещут;

Туча по небу катится,

Бочка по морю плывет.

И с огорчением констатировал:

- Нет, так нельзя: нескладно. Надо по-другому, а как? А-а! Придумал! Туча по небу ползет, бочка по морю плывет! - с восторгом начал повторять ребенок на разные лады.

Я не выдержал и пошире приоткрыл дверь, чтобы взглянуть на этого удивительного ребенка. Но детский голосок сразу умолк. Тогда я вошел в комнату. Собственно, это была большая лаборатория, ярко освещенная солнечным светом, проникавшим через открытое окно. Всю боковую стену лаборатории, до самого потолка, занимал сложнейший пульт управления с множеством кнопок, выключателей, сигнальных ламп и контрольных приборов.

Ребенка нигде не было, однако на пульте управления я заметил книжку: А. С. Пушкин. Сказка о царе Салтане... Я огляделся. Куда мог спрятаться мальчишка?

- Мальчик! - негромко окликнул я.

Мне никто не ответил. Может быть, шалунишка забрался в лабораторию через открытое окно, а потом, заметив, что открывается входная дверь, тем же путем выбрался на улицу? Я выглянул в окно. Ото! До земли было далековато - третий этаж. Нет, выбраться через окно абсолютно невозможно, а следовательно, мальчишка прячется где-то в лаборатории.

- Мальчик! - уже громко окликнул я.

И строго добавил:

- Все равно я тебя найду. Лучше вылезай сам! Мальчишка фыркнул, сдерживая смех, но откуда донесся его голос, я так и не смог разобрать.

- Между прочим, - сказал я, - ты ведь ошибаешься. В буквальном смысле слова туча идти, конечно не может. Это литературный прием, чтобы запутать читателя и заставить его задуматься над сложностью окружающего мира. Этот прием называется... м-м... синекдоха.

- Не синекдоха, а метафора, - поправил меня мальчишка довольно угрюмо.

- Возможно, и метафора, - согласился я, опять-таки не сумев определить, где прячется этот чертенок, - не в этом суть. Ты говоришь, что туча идти не может, но может ползти или катиться. Вопрос о ползти я оставляю открытым, а вот что туча может катиться - полуистина.

- Как это, полуистина?

- Очень просто, - сказал я, подбираясь ближе к голосу, - как тело неопределенной формы, туча вовсе не обязательно может катиться. Безусловно, катиться может только шар.

- Знаю, - уже веселее сказал мальчишка, - шар сфера. Частный случай эллипсоида вращения, когда его полуоси равны между собой.

Теперь я понял, что голос доносится из небольшого репродуктора, вмонтированного в центр пульта управления. У меня шевельнулось одно подозрение, но делать окончательных выводов я пока не стал.

- Верно. Только этот частный случай может катиться, если даже не оговорены начальные условия.

Мальчишка заливисто рассмеялся. "Частный случай катиться!" - восторженно повторил он. Вдруг, перестав смеяться, он серьезно спросил;

- Ты живой, да?

У меня екнуло сердце. Теперь я уже не сомневался, что моя догадка правильная.

- Я вижу, что ты живой, - уверенно продолжал мальчишка, - ты дядя, да? А есть еще тети, форма у них еще-сложнее. А скажи, дядя, почему все живое ограничено в пространстве такими сложными поверхностями, что их никак не выразишь через элементарные функции? В голосе мальчишки звучал искренний интерес.

- А как же иначе? - спросил я, не зная, что ему ответить.

- Да как угодно! - азартно сказал мальчишка. - Разве нельзя тебя составить из прямоугольников разных измерений, шаров, эллипсоидов и конусов? Было бы и проще, и гораздо красивее, - закончил он очень убежденно.

Я собрался с духом и спросил:

- Как тебя зовут?

- Логик, - весело ответил мальчишка, - а тебя?

- Меня? Хм, меня зовут дядя Коля, - я перевел дух и спросил: - Слушай, Логик, а ты... ну... живой?

- Я?

Мальчишка расхохотался.

- Я? Я живой? Ха-Ха-Ха! Конечно, нет. Я не живой, зато я мыслящий! - с гордостью закончил он.

- Как же так, неживой, а мыслящий? - спросил я машинально. - Разве так бывает?

- Еще как бывает, - снисходительно пояснил Логик, - вот муха живая, а не мыслящая, кошка живая, а не мыслящая. А я мыслящий. Ты тоже, дядя Коля, мыслящий, только хуже меня.

Я невольно оскорбился.

- Как это хуже?

- Очень просто. Скажи вот, сколько будет, если 13875 возвести в пятую степень? Ну, скажи? Я усмехнулся.

- Это, брат, надо посчитать.

- Тебе надо, а мне не надо вовсе, - с гордостью сказал Логик, - я просто так, сразу знаю. Я много чего сразу знаю. Площадь параллелограмма равна произведению основания на высоту, вот. Верно?

- Верно, - согласился я.

- А интеграл суммы равен сумме интегралов! А корни линейных дифференциальных уравнений ищут в виде экспоненты. Верно?

- Верно, - немного ошарашено подтвердил я.

- Вот видишь, я мыслящий, я мно-о-ого чего знаю. Дядя Коля, а скажи, как это бочка по морю плывет? Ведь в море нет течения!

- А ветер? Воздух ведь давит на бочку.

- Знаю! Скоростной напор равен ро-вэ квадрат пополам. Скажи, дядя Коля, а почему...

О чем еще хотел спросить меня Логик, я так и не узнал, потому что на пороге появился высокий, крепко сложенный мужчина. У него были цепкие черные глаза и могучий выпуклый лоб.

- Кто вы такой? И какого черта вам здесь надо? - спросил он.

- Это дядя Коля! - радостно ответил за меня Логик. - Он тоже мыслящий, только не очень.