Сергей Лукьяненко - Поезд в Тёплый Край

Женщина смотрела ему в лицо. Потом спросила, и он поразился вопросу, она еще имела смелость чего-то требовать!

— Вы обещаете?

— Да. — Он оглянулся на поезд. — Быстрее, там билетный контроль.

— А, вот оно что… — с непонятным облегчением вздохнула женщина. И подтолкнула к нему мальчишек: — Идите.

Странно, они даже не прощались. Заранее, наверное, договорились, что делать в такой невозможной ситуации. Быстро шли за ним, мимо солдат с поднятым оружием, мимо чужих вагонов. В тамбуре он показал автоматчику три билета, и тот кивнул. Словно уже и не помнил, что мужчина вышел из поезда один.

В купе было тепло. Или просто казалось, что тепло, после предзимней сырости вокзала. Дети стояли молча, и он заметил, что за плечами у них туго набитые зеленые рюкзачки.

— У нас есть продукты, — тихо сказал младший.

Жена не ответила. Она рассматривала детей с брезгливым любопытством, словно уродливых морских рыб за стеклом аквариума. Они были чужими, они попали на поезд, не имея никаких прав. Просто потому, что имеющие право опоздали.

— Раздевайтесь и ложитесь на полки, — сказал он. — Если что, вы едете с нами от столицы. Мы — ваши родители. Ясно?

— Ясно, — сказал младший.

Старший уже раздевался, стягивая слой за слоем теплую одежду. Пуховик, свитер, джемпер…

— Быстрее, — сказала жена.

По коридору уже шли — быстро, но заглядывая в каждую дверь. Щелчки отпираемых замков подступали все ближе. Дети затихли на полках.

— Возраст не тот, — тоскливо сказала жена. — Надо было выбрать постарше…

Дверь открылась, и в купе вошел офицер в незнакомой форме. Брезгливо поморщился, увидев слякоть на полу.

— Прогуливались? — протяжно спросил он. Не то спросил, не то обвинил… — Билеты.

Секунду он вертел в руках картонные квадратики. Потом молча повернулся и вышел. Щелкнула дверь следующего купе.

— Все? — тихо спросила жена. И вдруг совсем другим, жестким тоном скомандовала: — Одевайтесь! И выходите.

Он молча взял жену за руку, погладил. И тихо сказал:

— Могут быть еще проверки. Не все ли равно… Может, нам это зачтется… там…

Смешавшись, он замолчал. Где это «там»? На небе? Или в Теплом Краю?

Жена долго смотрела на него. Потом пожала плечами.

— Как знаешь.

И сказала молчаливо ожидающим детям:

— Чтобы было тихо. У меня болит голова. Сидите, словно вас нет.

Старший хотел что-то ответить, посмотрел на младшего и промолчал. Младший кивнул, несколько раз подряд.

Поезд тронулся. А за стеклом уже падал снег — настоящий, густой, пушистый, зимний.

Они стояли вторые сутки. Из окна купе были видны горы. Неправдоподобно высокие, с обмазанными снегом вершинами и серыми тучами на перевалах.

— Некоторые идут пешком, — сказал майор.

Он заглянул погреться — стекло в его купе так и не заменили. Впрочем, у майора был целый набор «утеплителей» — в обычных бутылках, во фляжках и даже в резиновых грелках. Непонятно было лишь, довезет ли он до Теплого Края хотя бы грамм алкоголя. Сейчас он принес бутылку водки, и они потихоньку пили. Жена выпила полстакана и уснула. «Притворилась», поправил муж себя. А майор, нацеживая в стакан дозу, разъяснял:

— Туннель один, на столько поездов не рассчитан. Говорят, будут уплотнять пассажиров. Пусть попробуют… — Он щелкнул пальцами по кожаной кобуре с пистолетом. — Я говорил с охраной. Один вагон набит взрывчаткой, если что… Мы им устроим уплотнение. За все уже заплачено. — Залпом выпив, он тяжело помотал головой. Сказал: — Скорей бы уж Теплый Край…

— А там хорошо? — вдруг спросил с верхней полки старший мальчик.

— Там тепло, — твердо ответил майор. — Там можно выжить.

Он встал, потянулся было за недопитой бутылкой, но махнул рукой и вышел. Жена тихо сказала вслед:

— Скотина пьяная… Полпоезда охраны… Еще и в пассажиры пролезли. Вся армия едет греться.

— Было бы хуже, если бы охраны оказалось меньше, — возразил муж. Выпитая водка принуждала вступиться за майора. — Нас бы выкинули из поезда.

Он полез на верхнюю полку. Лег, закрыл глаза. Тишина. Ни снега, ни дождя, ни ветра. И поезд словно умер… Он повернулся, глянул на мальчишек. Они сидели вдвоем на соседней полке и молча, сосредоточенно ели что-то из банки. Старший поймал его взгляд, неловко улыбнулся:

— Будете?

Он покачал головой. Есть не хотелось. Ничего не хотелось. Даже в Теплый Край… Он поймал себя на том, что впервые подумал о Теплом Крае без всякой торжественности, просто как о горной долине, где будет тепло даже во время Зимы.

В купе опять заглянул майор:

— Разобрались наконец… В каждый поезд посадят половину местных. А половина останется здесь. Охрана согласилась…

Майор посмотрел на детей и с ноткой участия спросил:

— Что будете делать? Отправите детей? Мне поручили разобраться с нашим вагоном. Я пригляжу за ними, если что…

Муж молчал. А младший мальчик вдруг стал укладывать разбросанные на полке вещи в рюкзачок.

— Это не наши дети, — твердо сказала жена. — Случайные. И билеты не их.

— А… — протянул майор. — Тогда проще. В соседнем купе трое своих… Вот визгу будет…

Дети молча одевались.

— Я выйду, гляну, как там… — неуверенно сказал муж.

— Через двадцать минут поезд тронется, — предупредил майор. Он взял со столика билеты детей и порвал их. Розовые клочки закружились, падая на пол. — Розовый снег, — неожиданно изрек майор. Схватился за косяк и вышел в коридор. Там уже суетились автоматчики, сортируя пассажиров.

— Я выйду, — повторил муж и натянул куртку.

— Не донкихотствуй, — спокойно сказала жена. — Их пристроят. «Красный Крест», церковь. Говорят, здесь тоже можно выжить. Главное — прокормиться, а морозы будут слабыми.

Снаружи было холодно. Лужи на перронах затягивала ледяная корка. Один поезд уже тронулся, и возле крошечного вокзала стояла растерянная, обомлевшая толпа. Некоторые еще сжимали в руках билеты.

Он шел вслед за детьми, все порываясь окликнуть их, но понимал, что это ни к чему. Он даже не знал, как их звать. Двадцать минут… Какой здесь, к черту, «Красный Крест»? Какая церковь?

К детям вдруг подошла женщина: рослая, уверенная, чем-то похожая на их мать. Что-то спросила, дети ответили. Женщина посмотрела на них, задумчиво, оценивающе… Сказала, и мужчина расслышал:

— Ладно, место еще есть. Пойдемте.

Он догнал ее, взял за руку. Женщина резко обернулась, опустив одну руку в карман куртки.

— Куда вы их?

— В приют.

Глаза у женщины были внимательные, цепкие.