Стенли Вейнбаум - Черное пламя

Хелл проснулся совершенно мокрым от росы. Солнце посылало свои золотые копья сквозь листву деревьев. Он почувствовал, что чертовски проголодался. Хелл достал из сумки остатки темного хлеба, испеченного матерью, и сейчас рассыпавшегося в руках, поел и вышел на дорогу. По дороге, поскрипывая, катился фургон. Он двигался на север. Бородатый серьезный мужчина обрадовался, когда узнал, что Хелл составит ему компанию в пути.

— Горный? — спросил он.

— Да.

— И куда направляешься?

— Посмотреть на мир, — сказал Хелл.

— Ага, — ответил собеседник задумчиво, — все, что я видел не слишком отличается одно от другого. За исключением Селуи. Это — город. Бывал когда-нибудь там?

— Нет.

— В нем живет, — сказал фермер восторженно, — двадцать тысяч жителей. Может быть больше. У них сохранились руины, самые большие из тех, что тебе когда-нибудь приходилось видеть. Мосты, дома. Они в четыре-пять раз выше, чем церковь в Норс, и это упавшие. Дьявол знает, какой высоты они были в старые времена.

— И кто в них жил? — спросил Хелл.

— Не знаю, кому хотелось бы жить так высоко, чтобы все утро ушло лишь на то, чтобы подняться туда? Разве что они пользовались магией. Я не слишком верю в магию, но поговаривают, что Старые Люди умели летать.

Хелл попытался представить себе это. На какое-то время воцарилась тишина, прерываемая лишь цоканьем копыт.

— Я не верю в это, — сказал он наконец.

— Я — тоже. Но ты слышал, что говорили в Норс?

— Нет.

— Говорили, — сказал фермер, — что Хоакин Смит снова собирается в поход.

— Хоакин Смит?

— Ну да. Даже горные жители знают о нем, так?

— Ну кто же не знает? — ответил Хелл. — Значит, я думаю, на юге будут битвы. Я хотел бы отправиться на юг.

— Почему?

— Я люблю битвы, — просто ответил Хелл.

— Отличный ответ, — сказал фермер, — но люди поговаривают, что когда Повелитель идет в поход, то битв почти не бывает. У него есть заклинание. В Н'Орлеане творится большое колдовство от страшного колдуна Мартина Сейра, который является кровным сыном самого Дьявола, так говорят люди.

— Я хотел бы посмотреть, как колдовство подействует на стрелы и пули горных жителей, — весело ответил Хелл. — Никто из нас не промахнется, целясь в глаз на тысячу шагов, если использует ружье. И на двести — с луком и стрелами.

— Нет сомнения, а что если вдруг порох загорится и ружья начнут стрелять сами по себе, пока войска находятся за горизонтом? Говорят, что у них есть специальное заклятие, у него или у Черной Марго!

— У Черной Марго?

— Принцессы, его кровной сестры. Темной ведьмы, которая скачет рядом с ним, Принцессы Маргарет.

— Ага… а почему Черная Марго?

Фармер пожал плечами.

— Кто знает? Так называют ее враги.

— Значит, и я буду так называть ее, — сказал Хелл.

— Ну, я не знаю, — сказал фермер. — Мне все равно кому платить налоги, Н'Орлеану или этому старому грубияну Маркусу Ормистону, который является предводителем деревни Ормистон.

Мужчина указал своим хлыстом вперед. Хелл увидел дома и блеск небольшой реки.

— Я продаю свою продукцию в городах внутри Империи. Люди там такие же счастливые, как и мы, не больше, не меньше.

— Но есть небольшая разница. Это свобода.

— Это всего лишь слово, мой друг. Они сеют и жнут, пашут и шьют, так же как и мы. Они охотятся, ловят рыбу, воюют. А что касается свободы, разве они менее свободны под управлением колдуна, чем я под управлением дурака?

— Горные жители никому не платят налогов.

— И никто не строит им дорог, и не выкапывает общественных колодцев. Когда ты мало платишь, то практически ничего не получаешь взамен. Я должен сказать, что дороги внутри Империи, гораздо лучше наших.

— Лучше, чем эта? — спросил Хелл, уставившись на пыльную поверхность дороги.

— Гораздо лучше! Рядом с городом Мемфисом есть дорога из настоящего камня, который они делают мягким при помощи какой-то магии и позволяют ему снова застыть, так что на ней нет ни грязи, ни пыли.

Хелл пытался представить это себе.

— А Повелитель, — спросил он внезапно, — он действительно бессмертен?

Его собеседник пожал плечами.

— Откуда я могу знать? В южных землях живут великие волшебники и самый великий из них — Мартин Сейр. Но я знаю, что я прожил шестьдесят два года, и сколько я помню — на юге всегда был Хоакин Смит, и Империя всегда поглощала города, как заяц грызет морковку. Когда я был молод, она находилась далеко, теперь она совсем рядом; но какая разница? Люди говорили о красоте Черной Марго, как говорят о ней и сейчас, также как и о колдовстве Мартина Сейра.

Хелл ничего не сказал, Ормистон был слишком близко. Деревня была очень похожа на Норс и лежала на низких холмах на перекрестке дорог, где еще сохранялись древние руины. Наконец его попутчик остановился, Хелл поблагодарил его и слез на землю.

— И куда ты теперь? — спросил фермер.

Хелл на мгновение задумался.

— В Селуи, — ответил он.

— Ну, это в сотне миль отсюда, но найдется много людей, которые с удовольствием повезут тебя.

— Я могу идти на собственных ногах, — сказал юноша. Он внезапно остановился, когда услышал голос с другой стороны дороги.

— Привет! Горный!

Это была девушка. Очень симпатичная девушка, с тонкой талией, волосами цвета меди, и голубыми глазами. Она стояла у калитки большого каменного дома.

— Привет! — повторила она. — Не хочешь заработать себе на обед?

Хелл снова ощутил голод.

— С радостью! — закричал он.

За спиной послышался голос фермера.

— Это Вейл Ормистон, дочь нашего предводителя. Раскрути ее на большой кусок еды, горный. Не зря я плачу им свои налоги.

Но Вейл Ормистон уже оживленно беседовала с переминающимся с ноги на ногу горным жителем. Она восхитилась его могучим телосложением, показала ему колоды, которые нужно было расколоть и затем исчезла в доме. И словно случайно, она время от времени выглядывала сквозь самые чистые кусочки стекла, обрамлявшие окно, и восхищенно наблюдала за вздувавшимися мускулами на его больших сильных руках, когда он махал топором — правда, он не видел этого.

Так случилось, что вечером он направлялся в Селуи с обильной пищей внутри желудка и тремя серебряными полтинниками в кармане, деньгами древних. Сзади маячила фигурка женщины. У него теперь были не только эти монеты, пистолет, висящий на боку, блестящий стальной лук, колчан со стрелами, но и воспоминанием о медных волосах и голубых глазах Вейл Ормистон.

Три недели в Селуи Хелл Тарвиш знакомился с местом. Он уже больше не глазел на торчащие в небе руины древнего города или на пустынные рухнувшие мосты. В городе он чувствовал себя, как дома. Хелл легко нашел работу у булочника, где его огромные мускулы нашли себе применение. Плата была вполне удовлетворительной — пять серебряных четвертаков в неделю. Хелл платил два четвертака за жилье, а за пищу — за то, что он покупал, кроме подгоревших буханок у своего хозяина — он платил еще четвертак. У него оставалось еще два. Хелл никогда не играл. Иногда он заключал пари, по поводу собственной меткости. В этом случае он всегда выигрывал.