Юрий Родиченков - По ту сторону смерти

— Рой, не ты ли тут вчера развлекался?

— Я еще в своем уме. Говорил же, что вся квартира ходуном ходила.

— Но в других комнатах все цело… Кстати, твоя комната на втором этаже над кухней?

— Биться там нечему, в других комнатах. А моя — да, наверху. Как ты догадался?

— Много ума не нужно. Вижу, придется тебе поверить… Судя по разгрому, кухню потрясло неплохо. Пошли дальше.

Больше на первом этаже, кроме двух-трех разбитых стекол, ничего интересного не было. На втором этаже разрушения уже были более значительными — разбилось практически все, что могло биться. Но Шмидт уже не обращал внимания на куски стекла и прошел прямо в комнату Роя.

— Или я в этом ничего не понимаю, или этому тряпью действительно Бог весть сколько лет, — пробормотал Фил, брезгливо складывая куски полуистлевшей материи в целлофановый пакет, выужеяньш из саквояжа пинцетом.

— Надо бы на эту гниль нашим химикам посмотреть.

Он окинул взглядом комнату.

— Рой, ты говорил о каком-то невидимом барьере. Вспомни хотя бы приблизительно, где он проходил. Он протянул кусок мела. — Постарайся вспомнить и отметить на полу, — он усмехнулся, — я думаю, у тебя было достаточно времени все рассмотреть.

Рой мрачно выругался и опустился на колени. Примирившись с мыслью, что протирки пола собственными брюками избежать не удастся, он вычертил кривую дугу, выгнутую в сторону входной двер!;. Она начиналась у одной стены и упиралась в противоположную.

— Прекрасно! — воскликнул Фил. — Сектор круга! — Не обращая внимания на застывшего в недоумении Роя, — он бросился к изголовью кровати. — Центр должен быть где-то здесь! — он ткнул дымящейся сигарой в сторону тумбочки с ночником, затем быстро открыл ее, вывернул все содержимое, отодвинул от стены и даже заглянул под кровать. — Черт побери, но здесь же ничего нет! — он повернулся к своему другу, и Рой понял, что Филу уже не до смеха.

— Понимаешь, все очень просто! — Шмидт пнул вывалившуюся из тумбочки электробритву. — Ты помнишь, что твоего ночного гостя сдерживала какая-то сила. И, как мы только что выяснили, эта невидимая стена имеет форму части круга с центром где-то около твоей тумбочки. Здесь-то и должен быть источник этой силы… Но твоя тумбочка безнадежно пуста — очень сомнительно, что электробритвой и безделушками Джейн можно воевать с нечистой силой!

Тут его взгляд упал на раскрытую книгу, валявшуюся недалеко от тумбочки. Он набросился на нее, словно коршун на добычу, посмотрел на название к смачно выругался.

— Вот уж не думал, что моим именем будут заклинать нечисть! — На обложке книги значилось: «Филип А. Шмидт. Средневековая магия. Что это такое?», и чуть ниже мелким шрифтом: «Популярный анализ средневековых мистических теорий».

— Рой, это же та самая книга, что я тебе подарил. Прочитать ее ты конечно не удосужился.

— Да так, знаешь ли… Но Фил уже не слушал его.

— На какой странице она была открыта? Ага… Вот это да!

Найти ту самую страницу было не трудно — открытая книга пролежала обложкой вверх почти сутки. Профессор восторженно хмыкнул и сунул раскрытую книгу Рою под нос. Тот в недоумении уставился на страницу:

— Отстань от меня вместе с твоими книгами, эту занудную латынь я забыл еще в колледже!

— Да, Рой, в приложении я действительно воспроизвел несколько текстов на латыни. То, что я тебе сейчас показал, — знаменитая «Изумрудная Скрижаль» великого Гермеса Трисмегиста. Магии, алхимии, да еще и черт знает чего невозможно было бы представить без этого имени! «Скрижаль», ее тринадцать заповедей — это первооснова, фундамент древнего Тайного Знания!

Было заметно, что, сев на своего конька, Шмидт окончательно разошелся. Остановить его в этот момент было невозможно.

— Я не удивляюсь, — продолжал он, — что этот текст дошел до нас целиком. В средние века он был переписан в бессчетном количестве экземпляров. — Он уже говорил сам с собой. — Кто же мог подумать?! Нужно проверить! Сегодня же! Только бы ОН пришел. — Шмидт театрально закатил глаза и неумело, нараспев продекламировал: «Так обретешь славу всего мира. И побежит от тебя вся тьма». Восьмая заповедь! Рой, только бы ОН пришел!

Его друг менее всего был склонен разделять восторг ученого. В мучительном ожидании он то и дело посматривал на часы. Уже половина одиннадцатого. До «времени нечистой силы» оставалось совсем немного, каких-то полтора часа… Одно лишь его радовало — на этот раз он был не один, да и, похоже, насчет этой книги Фил был прав. Может, и обойдется все.

— О'кей, Рой, будем надеяться, сегодня все прояснится. Кстати, а все ли мы осмотрели в твоем особняке?

— Все, Фил. Хотя…

— Что?

— Остался подвал. Но туда я сегодня ни за какие деньги не полезу!

— Рой, ведь подвал в нашем случае самое интересное! Его нужно обязательно осмотреть.

— Только не сейчас, Фил, уже ночь. Да и к тому же там нет света — с полгода уже лампочки не менял. Кроме того, насколько я понимаю, все эти потусторонние бредни — через час с небольшим: нам нужно быть именно в этой комнате.

— Да, очевидно, ты прав. Придется отложить подвал на завтра — и в самом деле, уже поздно. Давай пока приготовим кофе, а то, я чувствую, спать нам этой ночью вряд ли придется, да и какой тут, к черту, сон!

Они расположились на кровати Роя, придвинув вместо столика тумбочку. Рой положил часы около ко4)ейняка и, не отрываясь, следил за минутной стрелкой. Это началось в четверть второго, совершенно неожиданно.

— Фил, остановились часы, — мрачно и от отчаянной безысходности невозмутимо спокойно произнес Рой.

И тут, медленно скрипнув, приоткрылась входная дверь. С лестницы послышались неестественно гулкие, отдающие эхом в пустом доме, шаги. По их звуку можно было сосчитать число пройденных ступенек. Кто-то медленно приближался.

— Бог ты мой, этой дряни здесь только не хватало, — прошипел Шмидт, глядя на влетевшую неизвестно откуда здоровенную летучую мышь, которая не спеша облетела комнату и, раскрыв огромным черным веером крылья, повисла под потолком на плафоне. — Смотри, Рой, она летает совершенно свободно, для нее нет никаких барьеров… Какого дьявола ей здесь нужно?!

Тем временем звук шагов приближался, нарастал медленно и гулко, как редкая барабанная дробь перед казнью. Дверь резко распахнулась, громко ударив ручкой о стену. По еле заметному движению было видно, что недалеко от двери кто-то стоял. Казалось, ожил сам полумрак коридора, за порогом шевелилась холодная тьма, материализуясь во все более явно очерченную зловещую тень.

— Фил, смотри, вот оно! О, господи, свет! — Рой в бессилии ударил по тумбочке, уставившись на тускнеющий плафон. Лампочка на последнем издыхании мигнула и потухла, окончательно погружая комнату в непроницаемую тьму.