Виталий Каплан - Экзамены

- Я... - по горлу словно заскребли чьи-то крошечные коготки. Как ты смеешь... Я рыцарь...

- Сопля ты, а не рыцарь, - изрекла девушка и сразу вдруг оказалась рядом, на расстоянии клинка.

Сопля! Жаркая волна охватила голову, и все вдруг стало неважно и кто эта незнакомка, и что дракон вот-вот проснется, и что случится с ним самим.

Айрвен дернулся, перехватил меч поудобнее - и с ревом ринулся на девушку. Сейчас он ее надвое! Сопля! Нет, это же надо такое сказать!

Все получилось быстро. Вот он летел к ней - грозный, подняв разящую сталь, истинный рыцарь! А вот уже валяется на каменном полу, и его меч - фамильный, еще дедовский меч! - попирает нога в изящной выделки сапоге, а острие сабли упирается под горло, как раз туда, где кончается кольчуга. А уж как болит затылок! В мире не бывает такой боли!

- И так будет с каждым, кто покусится! - заявила девушка, глядя с презрительным сожалением. - Ну что, рыцарь, резать тебя сразу, али погодить малость?

- Ты что? Ты кто? Как тебя звать? - только и нашелся выдохнуть Айрвен.

- Катарена, принцесса аргамбская. Ну, еще вопросы будут?

4.

- Значит, говоришь, не повезло? - принцесса глядела на Айрвена пристально, не то чтобы недоверчиво, но как-то очень уж свысока.

Айрвен лишь вздохнул в ответ. Бесполезный шлем он снял и сейчас украдкой щупал растущую на затылке шишку. Кольчуга тоже была лишней, но раздеваться при даме он не стал. Еще поймет неправильно.

- А что, по-твоему, повезло? Всем легкотня досталась, всех в рыцари посвятят, а я... А меня вот этот сожрет, - указал он на мирно сопящего дракона.

- Да сдался ты ему! - махнула рукой принцесса. - Граста мальчишками не питается, он вообще смирный. Если его не обижать. Но ты же его обижать не будешь?

- А как же экзамен? Как мне возвращаться-то?

- Ну, я не знаю, - насупилась принцесса. - Что-нибудь придумается, наверное. Безвыходных положений, знаешь ли, не бывает.

- Ага, не бывает! Еще как бывают. У меня вообще вся жизнь - одно сплошное безвыходное, - Айрвен с досадой уставился на девушку. Ну где ей, такой сильной, уверенной, понять его? Небось, обедала не иначе как на серебре, фрейлины всякую прихоть исполняли, папочка-король утром в лобик целовал. Она в своей Аргамбе небось и не слыхала о Благородном Училище. Ее не муштровали на жаре, не кормили тухлой солониной, ее не секли в караульной за вполне невинные нарушения распорядка... Одно слово, принцесса.

- Ах, какой бедненький мальчик, как же он несчастен, издевательски запричитала Катарена. - Ах, пожалеем птенчика-младенчика... Небось, думаешь, мне всю жизнь везло? То есть сейчас, конечно, повезло, а вот раньше... Ну почему во всем мире такие глупые законы? Почему я не могу заниматься тем, чем хочется? Ненавижу эти пяльца, веретена, все эти нянькины причитания о девичьем добронравии! Я же в это самое ваше Училище хотела, так не пустили! Не подобает! Нет, ты вот вдумайся - "не подобает"! Я с пяти лет в седле, я прочитала все древние хроники о войнах и героях, я настояла, чтобы меня учили обращаться с любым оружием! И я умею. Сам видел.

- Да уж, - проворчал Айрвен, потирая шишку. - Как ты меч-то мой выбила?

- Очень просто, - фыркнула принцесса. - Ловишь клинок своей саблей, проворачиваешь наискось, потом развернешься в бедре - и готово дело, и клинок летит, и противник тоже, если по дури за рукоять держится, - она подмигнула Айрвену. - А вас что, разве не учили?

Айрвен почувствовал, что краснеет. К счастью, в полумраке это было не слишком заметно.

- Я болел тогда, - только и нашелся он. - Лихорадка прицепилась. Мне лекарь Наррикус освобождение дал.

- Все с тобой ясно, - грустно сказала принцесса. - Да ты ешь, не стесняйся.

На шелковом платке, возле которого они сидели, было разложено немало вкусного. И толстыми ломтями порезанная ветчина, и пышный, с хрустящей корочкой пирог, и какие-то зеленые, но удивительно ароматные плоды.

- Граста откуда-то приносит, - пояснила Катарена. - Он, знаешь, такой заботливый... И деликатный... К тому же он любит древние песни о героях, и знает их немало.

- Так ты что? - вылупился на нее Айрвен. - Так ты рада, что он тебя похитил?

- А то! - вздернула нос принцесса. - Он же спас меня! Еще неделя - и меня выдали бы замуж за этого жирного борова Хруббета.

- Короля Налангии? - икнул Айрвен.

- Он самый. Домогается руки и сердца. Уже год как домогается.

- Может, любит? - неуверенно предположил Айрвен.

- Ага, как же! - хихикнула принцесса. - Земли он наши аргамбские любит, расположены они удачно, понимаешь. Атаковать Фанбарру удобно будет. Усек? Так что ему или завоевать нас надо, или тихо-мирно жениться. Завоевать-то он может, - помрачнев, добавила она, - только тратиться не хочет. Проще жениться на мне, и тогда, по закону о престолонаследии, как мой муж он имеет все права на аргамбский трон. Так-то, пока я не замужем, наследует отцу мой младший братец, принц Толли. Дурацкие законы, не находишь? Почему я не имею прав? Только оттого, что женщина? Только оттого, что в Книге Всевышнего чего-то такое прописано? А мне плевать, я тоже человек, у меня тоже права! Короче, Айрвен, он папе ультиматум выдвинул - или свадьба, или война. Папа и так-то зашибает крепко, а сейчас вообще всю резьбу сорвало. Долго не протянет, боюсь. И тогда...

- Вот, значит, оно что... - вздохнул Айрвен, стараясь вздыхать глубокомысленно.

- Вот именно, - кивнула принцесса. - Хруббет становится королем Аргамбы, сливает ее с Налангией и затевает войну с Фанбаррой. Шансы реальные. А покорив Фанбарру, он сможет воцариться во всем Светлогорье... И братца жалко, - помолчав, добавила она. - Толли, конечно, маленький поганец и частенько заслуживает розги, но брат все-таки... А эта свинья его по-тихому отравит или зарежет. Чтобы уж никаких препятствий к короне. Ну и чего мне делать, скажи? Тоже ведь безвыходная ситуация... Пока меня добрый Граста не унес. Ну что бы я без него делала?

- А это... - рискнул вякнуть Айрвен, - король Хруббет... На него никак нельзя повлиять? Ну, как жена на мужа? Ну, ты понимаешь!

Ответом была пощечина - быстрая, хлесткая. Не слишком больная, но обидная до невозможности.

- Ты, сопляк, забываешься! У меня честь! И королевская, и женская. И чтобы я легла на ложе с этим жирным, этим вонючим, этим потным?! За кого ты меня принимаешь! Он старше меня на тридцать лет! У него гнилые зубы! У него между пальцев ног шерсть растет! Впрочем, все это неважно, - помолчав, добавила она. - Ложа все равно никакого не будет. Хруббет очень опасается за свою жизнь. Так что ни удушить его в постели, ни кольнуть отравленной булавкой... Меня будут держать взаперти, в каком-нибудь из его замков. Ковры там ткать, гладью вышивать... Ненавижу! Между прочим, ему женщины вообще по лютне. У него, извращенца, другая склонность.