Наталья Караванова - Муравей

— Эй, ты часом не того… не перегрелся?

— А что не так?

— А у тебя не амнезия?

— Гм-м… вроде бы нет.

— Тогда… прочитай какое-нибудь стихотворение. Только всем известное.

Саня напрягся. В жизни он не учил никаких стихов. Не помнил он стихов, ни одного. Но, тем не менее, дурак, подобрался, и выдал примерно следующее:

— Легко! Смотри, то есть слушай. Стих Агнии, если я не ошибаюсь, Барто. Идет бычок, качается, вздыхает на ходу:-"уй, БЛИН! доска кончается, сейчас я упаду!".

— Не считается, — заявила Верка, — этот стишок у каждого нормального человека с детства в подкорке сидит. Как словарный запас. Тебя ночью разбуди, ты все равно расскажешь.

— Хорошо. Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу…

— Ну, хватит уже! Я поняла!

Но Саню очень обрадовало что, во-первых, у него нет амнезии и, во-вторых, что он, оказывается, не такой уж полный профан в поэзии, и он продолжил подавлять Верку своей эрудицией:

— А еще такое стихотворение: Наша Таня громко плачет, уронила в речку мячик. Тише, Танечка, не плачь, не потонет в речке мяч!

— Все, сдаюсь!

— Головой качает слон, он слонихе…

— Ну, ладно, нет у тебя амнезии, этого даже я не помню.

— А про зайку помнишь?

— Про какую Зайку?

— Зайку бросила хозяйка, под дождем остался зайка, со скамейки слезть не мог, весь до памперса промок…

— Ты зачем хорошие стишки портишь?

— Так что у вас за город?

— Просто город. Он один. Его иногда еще Старым Городом зовут. А где Новый, все одно никто не знает. Его, наверно и нет. По крайней мере, ученые до сих пор спорят, где он мог находиться. У меня один археолог знакомый есть, так он божится, что вот-вот разгадает эту загадку. Только другие ему не очень верят, а он говорит, что ему все просто завидуют.

Вот, пожалуй, последнее сообщение окончательно выбило Саню из колеи. Но Верка сообщила:

— А Джим говорит, что знает точно. Говорит, что этих новых городов целых два. Один — Великий, а другой — Нижний.

Сане пришло в голову, что и он, кажется, знает эти города. Он сказал:

— А река Волга далеко отсюда?

— А это по-твоему что? Ручеек?

— А какие еще крупные города на Волге есть?

— Сам не знаешь, что ли? Ну, Макарьево-Ишемск, Радогош, Китеж, много. И это очень далеко, на пароходе против течения дней десять, а в Волокове потом на маленький катер пересаживаться, там мелко, большим пароходам не пройти.

— Значит, сильное течение?

— Ага.

— Ладно. Завтра еще поговорим. Холодно чего-то.

Верка в своей футболочке и шортиках давно уже поеживалась, но из деликатности не показывала особого виду. И правильно. Люди из других мест редко попадались ей в жизни, а поговорить интересно. Правда, те, с которыми она успела познакомиться, больше молчали. Ну и ладно. В конце концов, какая разница?

Поселок был не современным, и это Саня понял сразу, когда увидел. Но он как-то не задумывался в тот момент, чем здесь заняты жители, в чем заключается их работа. Честно говоря, он надеялся, что однажды заснет, а потом — раз! И проснется в своей постели. На третий день пришлось что-то решать — не быть же, в самом деле, всю дальнейшую жизнь нахлебником добрейшей Инны Андреевны. У нее и так хлопот выше крыши — трое детей и племянница, хозяйство, корова по кличке Муха, муж — тракторист, пьющий, как она сама говорила, редко, но метко. Однако компьютерному дизайнеру не так то легко отыскать работу в деревне, где сложней телефона техники нет в принципе, а о глобальной сети население только слыхало. Митя из тракторного хозяйства звал к себе, но Саня, как истинный горожанин и дитя урбанизации, видел трактора только на картинке в учебнике истории, и потому согласия сразу не дал. Школы в поселке не было, а так можно было бы попробовать уйти в педагоги. А потом повезло, спасибо Джиму. Это он, молодчина, "краем уха" подслушал, что в лесное хозяйство срочно нужен оператор связи. Как позже выяснилось, лесничим нужен еще и водитель, и вообще у них сильные проблемы с кадрами.

…И не смотря ни на что, здесь, в Березихе, хорошо. Такое лето, что аж дух захватывает. И люди хорошие. Приняли сразу, без вопросов, помогают по случаю. Джим, тот вообще… но про Джима разговор особый. Лет человеку двенадцать, если и те есть, а говорит так, словно не меньше, чем самому Сане. Только есть в нем что-то, закрытое на замок, тайна, отдаляющая его от других жителей поселка, делающая его другим, непохожим. Особенным.

До лесничества от фермы Викентьевых всего четверть часа ходьбы. Саня за неделю выучил ее, как азбуку, сроднился с ее извивами, стоячими лужами, лягушками в низине у самой реки, соснами, стрекозами, солнцем. Дорога то ныряла под кроны, то пересекала ясные поляны, где живет земляника. По дороге ходят редко — она не ведет дальше лесничества, раньше по ней военные машины ходили до объекта, но теперь повертка к старым корпусам перегорожена высокими воротами с колючей проволокой. А за проволокой — такое же лето. После повертки дорога становится Щже, там даже в колеях растет трава.

Потом, дальше, под лапами лесными кроме осоки и мха водятся белки, боровики и грибник-горожанин дядя Леша. Дядя Леша глубоко в лес не заходит, боится заблудиться. Но грибов хватает и вдоль обочин дороги. Сане иногда хочется присоединиться к грибнику. Вот и сегодня — серое пальтецо сквозь стволы, взмах ладонью, приглашение "по лисички" за вырубку. Саня, чтобы не обижать пожилого человека, всегда отвечает, что "в другой раз".

Лесничество расположено в большом деревянном доме с кирпичным фундаментом, с четырехскатной крышей и рядом просторных окон со ставенками. Немного странно видеть эту постройку в окружении леса, особенно, если учитывать притулившийся рядом кривобокий автомобильчик, дровяной сарай, и плантацию анютиных глазок у крыльца. Цветы разводит Маша.

Саня привычно взбежал по лесенке, толкнул дверь. Поворот направо, пустующая проходная. Большая комната с русской печкой и обшарпанной мебелью — каждый притащил из дома, чего не жалко. Была бы возможность, Саня поселился бы прямо здесь…

В комнате за столом сидел лесник Юра Орехов, пил кефир из полулитровой бутылки, и разгадывал кроссворд.

— Привет, — сказал Саня, — а где все?

— Все ушли… скажи, что такое "песня без слов" вторая "е", семь букв?

— Маша тоже ушла? Проверь — "музыка"… или "мелодия"…

— О! "мелодия" подходит… Маша первая ушла. Там щенков принесли…

Саня расстроился.

— Что же ты сразу-то не сказал?! Я бы тоже сходил…

— Не… на… что… там смотреть. Два звереныша, милые, но ведь волк всегда волк. Сколько бы ему месяцев ни было.