Марианна Алферова - Золотая гора

А в это время в кабинете…

И к слову о кабинете — он был огромен и почти пуст, только стол и два кресла стояли так, чтобы можно было через стеклянную полукруглую стену разглядывать нижний обменный зал. При разговоре голоса отдавались гулким эхом, и у посетителей кабинета появлялось ощущение пустоты и безнадежности. Хозяин кабинета господин Бетрей, низкорослый и широкоплечий, с остриженными ежиком волосами, изобразил традиционную улыбку в стиле "чииз". Но отработанная улыбка почему-то тут же сползла с губ. Бетрей глянул на гостя хмуро и сурово, как на какого-нибудь надоедливого огородника.

— Вот ду ю вонт? — выдавил Бетрей с трудом и уже хотел кликнуть переводчика.

— Я хочу видеть ЕГО, — отвечал гость на огородном очень тихо, будто разговаривал не с Бетреем, а сам с собою.

У господина Бетрея тут же появлялось желание закричать и затопать ногами на странного гостя и указать ему на дверь. Но он не мог: на мене существует неписаное правило: слово бизера — закон. Или почти закон. Хозяина синего аэрокара нельзя игнорировать, как обычного замшелого огородника. Сдерживаясь, господин Бетрей весь взмок и сердито дергал галстук, пытаясь ослабить узел.

— Я так и не понял, мистер Одд, вы что же, имеете к нам претензии? спросил хозяин кабинета.

Шея у Бетрея была короткой, галстук давил, ворот рубашки подпирал щеки, добавляя главному менамену избыток солидности.

Гость пожал плечами:

— Хочу ЕГО видеть, и поскорее. — Теперь, когда он заговорил громче, появился акцент.

— Это невозможно, мистер Одд. Мы продаем материал оптом, и кому конкретно попадает каждый модуль, нам неизвестно.

— Но вы гарантируете чистоту перекачки?

— О, разумеется…

— Значит, в случае жалобы вы можете отыскать… — он запнулся. — ЕГО?

— Только, если вам известен индекс модуля.

— Индекс известен, — бизер протянул Бетрею кусочек блестящего пластика.

— Тогда нет проблем. — весело сообщил господин Бетрей, а в мозгу его пронеслось отчетливое, будто сказанное кем-то: "Им нельзя встречаться". Галюнька, — кликнул менамен секретаршу, — просвети-ка модуль и на мой принтер выдави. Подождите минутку, все узнаем! — все так же весело пообещал он гостю.

Господин Одд подошел к прозрачной стене. Внизу, меж спиралями узких лотков, толкались огородники. Менялы к ним не спешили. Нарядные и чистенькие, стояли они возле главного пульта, счисляли фики и следили за цепью зеленых цифр на экране. За крайним лотком расположилась молодая особа в коротких белых брючках и мышиного цвета кофточке нараспашку. Нитка крупных голубых бус обхватывала тонкую загорелую шею. Волосы ее по прошлогодней бизеровой моде были выкрашены светящимся золотом, но несколько прядей надо лбом остались черными. Прошлогодняя мода немного старила прекрасную огородницу. Девушка вытащили из пластиковой сумки два граненых стакана и кусок проржавевшей водопроводной трубы с муфтой.

Гость смотрел на девушку и не мог оторвать глаз. И не знал, почему.

— Неужели стаканы еще ценятся? — удивился Бетрей.

Он справился наконец с галстуком, и теперь блаженно и шумно дышал, нисколько не стесняясь присутствия бизера.

— А известно ли вам, сколько граней имеет граненый стакан? Нет? улыбнулся мистер Одд. — Это просто необходимо знать. Семнадцать граней. Хорошее число. Простое.

Бетрею нестерпимо захотелось дать бизеру между глаз, но он сдержался.

"Им нельзя встречаться, — вновь пронеслось в мозгу. — Потому что…" он не сумел додумать, мысль оборвалась.

В этот момент принтер на столе очнулся, всхлипнул и выдал листок с одной-единственной строкой. Тотчас бумага была вручена бизеру.

— "Информация о данном модуле отсутствует", — прочел Одд, неловко перекатывая языком чужие слова. — Что это значит?

— То, что это не наш модуль, — самодовольно ухмыляясь, заявил Бетрей.

— Но меня направили именно к вам!

— Извините, ошибочка вышла. Прокатитесь на Пятые огороды. Или на Седьмые. Скорее всего на Седьмые, у них новая мена, большой забор. Прямиком к ним полчаса лету на вашем аэрокаре.

— Но вы здесь главный, господин Бетрей, — оледеневшим от злости голосом напомнил Одд. — Над всеми этими Первыми, Вторыми, Десятыми огородами… Или нет? А, может, главный кто-то другой?

Господин Бетрей сделался алым, как перезрелый помидор, но плотно стиснул губы и придавил рвущуюся наружу ярость, как черная пленка придавливает на грядках сорняки.

— Я главный, и я не занимаюсь пустяками, — прошипел Бетрей, налегая на "я", как на лопату.

— Да, главный не должен заниматься пустяками. Только я уверен, что мой случай — не пустяк.

И бизер демонстративно развернулся на каблуках, закручивая в две спиральки светло-серый бархатистый ковролин.

Как только мистер Одд ушел, Бетрей нажал кнопку селектора:

— Спустись в зал и купи мне стакан, — приказал он секретарше.

Через несколько минут господин Бетрей азартно считал грани. Но у него ничего не получалось: всякий раз он насчитывал только шестнадцать граней. Разозленный, он налил виски не в белый пластиковый стаканчик, а в этот, немытый, со сколотым краем, и выпил залпом. Потом отер тыльной стороной ладони губы и, кривясь, будто мучился икотою, спросил:

— Кстати, а кто опекает Иванушкина?

— Вожу на прикопку смотреть. Туда — девять фик, обратно — двадцать. Если на аэрокаре, разумеется вашем, то десять туда и обратно, — мальчишка в огромном взрослом ватнике и меховой облезлой шапке весело сообщал Генриху Одду условия найма.

Из-под шапки выглядывало худое личико с приплюснутым носом и шербатым ртом. Огромные глаза цвета мокрого асфальта смотрели не то насмешливо, не то осуждающе. Левый глаз был заметно выше правого, и оттого казалось, что один глаз смотрит в сердце, а другой — в лицо. Ребенок держал в руках бутылочку с голубым крестом и уже выпил половину мутно-белого раствора.

— Ужасная гадость, — сказал мальчишка Генриху, будто старому знакомому. — Из чего только бизеры эту муть делают? Наверняка из мусора. И еще две фики берут.

— Прикопка мне не нужна, — отвечал Генрих.

— Только учтите, — мальчика отшвырнул бутылочку, — в сад я вас не повезу. Сад — запретная зона. Там на прошлой недели опять аэрокар разбился. У деревьев высота обманывает. Кажется, чуть-чуть от земли, а подлетишь ветви аж до самого неба.

— А разве в огородах яблонь нет?

— Есть, конечно… — неопределенно протянул мальчонка. — Да только непруха с этими яблонями в огородах. Вот мой дядька, к примеру. Посадил пятьдесят яблонь, холил их, лелеял. Только они стали урожай давать, как дядька взял и помер. Не жмыхом стал, а именно помер. А наследники все яблони вырубили. Картоху насадили. Картоха надежнее. А если у кого урожай яблок, то мальчишки в ватаги сбиваются и в набег. В прошлом году двоих пацанов застрелили. А еще один с яблони упал и позвоночник сломал. Но не помер. Теперь лежит, башкой только шевелит, руки и ноги онемели. Папка с мамкой его на мену хотят свезти — пускай хоть с мальца толк какой будет. А в этом году набегов не будет, потому как и яблок не будет. ОБЫЧНЫЕ яблони не цвели.