Владимир Мясоедов - Наставник дезертиров

Король, номинально возглавляющий военный совет, был обеспокоен. Армия врага шагала по стране и находилась уже на расстоянии нескольких дневных переходов от столицы, судя по всему, значительно превосходя силы, которые его величество сумел собрать для обороны отечества.

– Итак, давайте подведем итог, – резюмировал он. – Из Виреи на нашу территорию вторглось, по предварительной оценке, около тридцати тысяч регулярной пехоты, полторы сотни рыцарских копий, четыре крупные клановые ватаги орков, не менее чем в пять тысяч бойцов каждая, и две орды, состоящие из неустановленного числа кентавров и гоблинов. Ах да. Поддержку им оказывают около пятиста жрецов бога войны, не менее пары сотен профессиональных боевых магов и аж восемь драконов. Ничего не упустил?

– Я пытался узнать точнее, но эти твари сами себя не считают, а их союзники из числа людей, во всяком случае, рядовые и младший офицерский состав, данными даже приблизительной оценки не располагают, – с ноткой сожаления развел руками начальник разведки и бывший регент королевства. – И, боюсь, это еще не все неприятные новости. Учитывая, что покровитель битв и его слуги сейчас в подавляющем большинстве своем не на нашей стороне, можно запросто ожидать утечки секретных сведений, переданных даже не столько по доброй воле, сколько по преступной халатности. Найти среди солдат тех, кто не приносил бы ему жертв и не читал молитв, фактически невозможно, как и заставить их временно умерить свой религиозный пыл и не просить перед битвами благословения, защиты и победы, а значит, каждый из них потенциально является агентом влияния. Остается лишь надеяться, что это божество, горячо одобряющее схватки его адептов с любым возможным противником, включая и их самих, не будет слишком уж активно подсуживать одной из сторон.

– Достаточно! – оборвал его король. – Скажите, Льюи, в моей армии вообще есть хоть один не шпион?

– Конечно, ваше величество, – с готовностью заверил его бывший регент. – По моим оценкам, тех, кто ни при каких обстоятельствах не будет обращать внимание на желания бога войны, в нашем войске как минимум четыре сотни. Жрецы Ремеса Торговца, эльфы, уже спешащий сюда из столицы придворный маг с учениками. Правда, их можно подкупить каким-либо еще образом…

– Ну, хоть в последнем мы можем быть уверены, – тихонько заметил один из присутствующих на совете. Вместо лат на его сухих старческих плечах покоилась просторная, но демонстративно лишенная всяческих украшений мантия, а руки непрестанно крутили небольшой медальон с выгравированными на нем весами.

– Почему это? – удивился другой. – То, что он уничтожил диверсионный отряд противника, засланный на нашу территорию, и обнаружил сам факт приготовления к началу войны, конечно, неоспоримо, но чародеи всегда отличались изрядным вероломством. Особенно темные. А найти большего чернокнижника надо еще умудриться. Уж молчу о его отвратительных привычках и способностях, больше подошедших бы выходцу из бездны, но он же вдобавок и с нежитью якшается! Притащить во дворец среди бела дня стаю вампиров! Немыслимо!

– Новоизбранный глава ковена разрушил и осквернил святилище одной из ипостасей бога войны, Кровавой Ярости, – пожал плечами верховный жрец Ремеса Торговца, оставшийся абсолютно спокойным после услышанного. Впрочем, все сказанное ему было известно и так, ведь обсуждаемая фигура последнее время была на слуху у большей части знати, волшебников и священнослужителей как их родного королевства, так и соседней страны, пошедшей на них войной. Очень уж репутация сложилась у придворного мага… своеобразная. – К тому же он съел моего коллегу, заправляющего там. Такое не прощают.

Король устало вздохнул и, чтобы немного развеяться, помахал ножками, не достающими устланной коврами земли с высокого походного трона. Впрочем, это кресло для августейшего мягкого места было слишком большим – подростку, на которого внезапно свалились такая власть и такая ответственность, было еще расти и расти. Ему так хотелось, чтобы все проблемы за него решил кто-нибудь другой. К примеру, скромно прикорнувшая в уголке тетка, фактически временно взявшая бремя управления государством в свои руки. Или бывший регент, лучший друг отца, хоть и не отличающийся особыми талантами, а по правде говоря, являвшийся страшной бездарностью, но преданный и честный. Однако надеяться на подобное везение было глупо, молодость не мешала венценосной особе, чудом выжившей в борьбе за престол, осознать простую истину: надеяться стоит лишь на свои силы. Но иногда и их может не хватить, если плохо подготовиться или попасть под немилость судьбы, а тогда останется лишь ждать смерти, гордо держать голову и отчаянно надеяться на чудо.

А специалист по чудесам, страшным, кровавым и оставляющим после себя лишь груды скелетов, лишенных плоти, уже не раз уничтожавший его врагов, у парня как раз был под рукою. Вернее, будет, как только приедет, и, можно не сомневаться, он уже спешит к месту дислокации армии изо всех сил, подгоняемый не столько верностью долгу, сколько возможностью в очередной раз проявить свое жуткое могущество, что, как известно, для темных магов является бо́льшим удовольствием, чем вино, сокровища и женщины, вместе взятые.

– Люди, занимайтесь любовью, а не войной, – тихонько вздохнул я, вцепляясь руками в твердый камень, чтобы не упасть. – Ну, или хотя бы войной, а не любовью. Но вот совмещать, устраивая внезапные отлучки из района боевых действий, пожалуйста, не надо.

Из открытого окна доносилось веселое щебетание леди Инессы, весьма гостеприимной хозяйки, пустившей путешествующего придворного мага, застигнутого ужасающей силы грозой, во время которой по раскисшим дорогам передвигаться было решительно невозможно, к себе домой. И не только туда. К сожалению, на второй вечер нашего близкого знакомства, посреди ночи, в лучших традициях бородатых анекдотов, заявился ее муж, вроде как отбывший в армию короля дней десять назад и обязанный оставаться там же до конца войны. И потому теперь я висел на гладкой каменной стене и надеялся на то, что никаких компрометирующих улик в спальне дамы забыто не было. Судя по долетавшим из неплотно прикрытого за собой окна звукам, мало похожим на сцену ревности или семейный скандал, не оставить слишком явных следов преступления удалось. Теперь бы еще спуститься отсюда как-нибудь.

Одно из бледно-розовых щупалец, сжимающее узорчатый женский поясок, прихваченный, видно, по ошибке вместе с остальной одеждой, неожиданно метнулось вбок и ударило по пролетавшей мимо по своим ночным делам летучей мыши, мгновенно заглотив добычу. Кусочек ткани заколебался на ветру, начиная планировать вниз, но был подхвачен еще одной дополнительной конечностью, вырастающей из моего тела.

– Фух, успел. – Подставлять свою новую знакомую, равно как и становиться объектом мести со стороны ее мужа, совсем не хотелось. Да, я с недавнего времени являюсь придворным чародеем и главой ковена магов Азалии, выше любого местного жителя из числа людей головы на две, а также куда сильнее и тяжелее их, обладаю пугающей репутацией пожирающего своих врагов чудовища, заставляющей нервно посматривать в мою сторону жрецов… Но все вышеперечисленные обстоятельства не отменяют одного маленького, буквально микроскопического фактика, размером эдак с гору Эверест, самую крупную на покинутой мною не по своей воле старушке Земле. Я был и остаюсь, в общем-то, обычным человеком, лишенным особых талантов. Нет, нельзя сказать, будто ситуация совсем уж безнадежна и такое ничтожество даже куры могут заклевать, но… Поначалу, когда не знал местного языка и скитался по помойкам, став самым обычным бомжом, выручали повышенные физические кондиции, из-за которых все принимали что-то нечленораздельно мямлящего и кое-как ухитряющегося добывать себе пропитание бугая за потомка великанов. Потом произошел карьерный взлет, позволивший устроиться на службу к боевому магу, охотнику на чудовищ. Правда, на этой работе, хоть и довольно рискованной, но в общем и целом вполне приемлемой, я продержался недолго. Взятая на стороне халтурка закончилась тем, что в моем организме поселился живой артефакт, странное образование, получившееся из останков добровольно принесшей себя в жертву чернокнижницы и силы некоего темного покровителя гномов по имени Млфурий. Последний являлся древним и крайне недобрым существом, обожающим принимать жертвы бородатыми коротышками, но, к счастью, почти не переваривающим представителей иных рас, за исключением самых могущественных магов, не столько, по его мнению, вкусных, сколько полезных. Не так уж много веков назад он лишился своих последних последователей, уничтоженных врагами или просто сбежавших от столь жестокого господина. Вынужденный искать альтернативные методы насыщения представитель, может, и не высших, но, вне всякого сомнения, весьма могущественных сил обратил свой взор на разного рода отступников и тех, кто по каким-либо причинам остро нуждался в силе и помощи, вне зависимости от цены, уплаченной за них. Живые артефакты стали одним из путей, по которым древний ужас подземелий внедрялся в просителей и получал необходимое. За малейший чих, сотворенный с их помощью, артефакты тянули силы своих носителей, не брезгуя заодно и каким-то образом усваиваемыми кусочками тела, а также с готовностью уничтожали любого врага.