Дорога Перемен. Дилогия (СИ) - Тартаров Радислав

На Севере королевства Алтония, в баронстве Лапис, в деревне Заха, что неподалеку от скалы Резкая, находился небольшой дом. В доме том, принадлежавшем кузнецу Роколу , происходило знаменательное событие. Оно, правда, уже не так радовало хозяина, ведь женушка его, пышка Локвия, рожала уже в седьмой раз. Но обо всем по порядку.

Рокол, как и любой нормальный мужик, видел своего первенца мальчиком, но милостью Агны, богини плодородия и семейного быта, родилась миленькая девочка Лора. Глава семейства не сильно расстроился, хотя и были у него надежды на сына, подумав, он понял: дочка тоже хорошо, будет помощницей Локвии по хозяйству. Но для передачи умений в семейном ремесле все-таки нужен наследник. И в скором времени начал мужик работать над этим каждый день.

Весь день в кузне он трудился над гвоздями, топорами и ножами для селян: товар ходовой, не залеживался и всегда нужен был с избытком. Приходя домой, сытно ел, подогревал воду, начисто мылся в балии и отмывал руки с песком, ведь у него была ещё одна работа, к которой он с особым усердием приступал ближе к концу дня – работа над производством наследника. В ней участвовала и Локвия, но особенно трудился Рокол. Вскоре, ежедневные старания кузнеца дали свои плоды, и жена сообщила, что у них будет ребёнок. Супруг обрадовался новости и начал обдумывать, как прокормить семью, состоящую уже из четырёх человек.

К моменту, когда Локвия рожала, муж расширил хозяйство: увеличил огород, выменял два небольших топорика на пару коз и одного маленького козленка, были куплены три крольчихи и кроль-производитель. Для живности Рокол построил небольшой загон и клетки из дерева, при этом не использовал ни одного гвоздя в целях экономии. Хоть он и сам добывал руду, но добыча ее не давалась просто.

В глубине Тёмного леса, как его прозвали местные, водились звери, которых ни Рокол, мужик двух метров ростом, довольно умело владеющий оружием, ни даже храбрые воины баронства Лапис, не хотели бы повстречать на своем пути. Оттого и не заходили надолго в лес, а если и заходили, то только на пару километров, ибо этими зверями можно было пугать не только детей, но и взрослых.

Одним из таких был кабан-трехрог. Иногда находились храбрецы, которые собирались в ватаги и шли на охотничий промысел, но чаще всего от этих людей оставались одни лишь воспоминания. Бывали, конечно, и выжившие, кузнец как-то видел одного из них, это был один из группы охотников, из пяти человек выжил лишь он. Бедняга заходил в лес темноволосым, а когда вышел, был уже весь седой. Он быстро выменял у старосты, старую клячу, что называлась лошадью, и ускакал прочь, деревенские даже спросить у него о судьбе его подельников не успели. Хотя зачем спрашивать? И так всем было ясно, что с ними стало.

Вот и Рокол ходит на болота в лес за рудой, лишь в места не дальше одного километра, только днем и, набирая не особо много, затем быстро домой – жена скоро родит и дочурка малюсенькая, они же пропадут без него. Так что он проявлял невиданное благоразумие для сельского кузнеца и всегда очень осторожно вел себя в лесу.

Правда, была и альтернатива в поисках сырья – один из склонов скалы Резкая, в глубинах одной из небольших пещер. Рокол, когда обходил ее, случайно нашел скудные залежи руды. Правда, со временем ее становилось все меньше, а долбить кайлом по камню в поисках минералов становилось все тяжелее, так что лучшим решением пока оставалось болото в лесу. Набрать в болоте ведро руды можно за два часа, хоть и работать нужно тихо, да и опасность для здоровья есть. А вот в скале на то же ведро нужно полдня долбить камень, и когда же, спрашивается, ему работать в кузне? Вот он и выбирает более опасный лес. Правда из-за ограниченного количества руды кузнец мало что мог изготавливать, вот он и ковал гвозди и небольшие топорики, а также регулярно перековывал и ремонтировал сельскую утварь, пытаясь хоть как-то содержать семью. С появлением нового члена семьи одного кузнечного ремесла станет не хватать, поэтому было принято решение, завести и свою живность с огородом.

Вторым ребенком опять оказалась девочка, назвала ее мама Лисой. Родители были рады пополнению, правда Рокол уже очень настойчиво стал просить богиню послать ему сына. И пошла работа опять по новой: рабочие будни в кузне, регулярный выход в лес и плюс еще добавилась работа у дома, вторая смена, так сказать.

Не смотря на все молитвы Рокола третьей в семье родилась Лина, четвертой – Лана, а пятой – Луна. Кузнец взывал к Богине Агне с вопросом: чем же он так провинился перед ней? Почему ему не дарят мальчика? Он уже думал, что что-то не так с его женой. И тут, когда Локвия рожала в шестой раз, пришло горе в семью… Роды были тяжелые, и девочка не выжила… Местная повитуха-знахарка сказала, что если им повезет, то Локвия сможет родить еще одного, последнего ребенка, но шанс умереть очень высок. Хоть отец семейства и хотел мальчика, но смерть малышки далась ему, как и его жене, очень тяжело. Он впервые столкнулся со смертью настолько близкого человека. Слышать, что у кого-то ребенок не выжил после родов это одно, а, вот, когда твой малыш рождается мертвым, это совсем другое. Рокол любил свою жену и не хотел, чтоб она пострадала, поэтому решил, что такова его судьба и седьмой раз его жена уже не будет рожать. Но Локвия, видя терзания мужа и зная его мечту о наследнике, решила пойти на риск и родить ребенка. Риск оправдал себя: Локвия благополучно родила, и на свет появился долгожданный мальчик.

День, когда родился Джош, был не похожим на другие. В селе Заха есть поверие, в нем говорится про седьмого ребенка, якобы у него должна быть особая судьба, предназначение. Правда, глава семьи в это почти не верил. Он наблюдал седьмых детей у соседей в деревне, и судьбу быть пастухом или пахарем он бы не назвал особой. Но его жена надеялась и верила в исключительность сына, как, в прочем, и любая мать, которая любит своего ребенка. Погода в тот день отличалась от остальных: небо, затянутое тучами, то и дело озарялось вспышками молний, грохотал гром, заставляя птиц, которые обычно пели на деревьях, разлетаться в разные стороны. Но это все не интересовало Рокола, находясь у своего дома, он был очень обеспокоен начавшимися родами жены. Через два часа повитуха вышла, сказала, что родился мальчик, и разрешила отцу зайти.

Буквально влетев в дом, кузнец увидел утомленную родами жену и малюсенький комок у нее в руках. Глядя на него, Рокол испытал неописуемую радость, подойдя к ним, поцеловал жену, взял на руки мальца, глянул в его пронзительные зеленые глаза, поблагодарил богиню за принесенный ей дар, и за здоровье жены. На следующий день жизнь вошла в обычное русло, кузнец с приподнятым настроением работал, жена была с сыном, готовила еду, а дети играли на улице и кормили живность.

Когда мальчику исполнился год, родители начали замечать странное поведение сына и его необычные размеры. Джош для годовалого ребенка был чрезвычайно спокойным и весьма крупным. Мальчик целыми днями ел, спал и делал только то, что ему скажут. Вначале, родители радовались такому поведению ребенка, но потом пришло беспокойство. Джош рос и в свои пять лет был выше ровесников на две головы и шире на голову в плечах, а любимым занятием мальчика было сидеть и смотреть за работой отца. Только когда отец лупил молотком по раскаленному металлу, у мальчика появлялся интерес.

Рокол уже давно смирился с натурой сына. Кузнец понимал, что Джо не совсем обычный ребенок, ибо поведение его уж очень отличалось от остальных детей. Вызванная по просьбе жены знахарка разводила руками и говорила, что травами и настойками тут не поможешь, ведь физически развивался мальчик хорошо. С мозгом она ничего сделать не могла, а, чтобы вызвать мага-целителя в их захолустье, никаких денег не хватит.