Зыбкое равновесие (СИ) - "Ande"

— Ну, и что мне с тобой делать?

За столом напротив, сидел седой, весьма представительный джентльмен. Стол и обстановка кабинета соответствовали как минимум олигарху, а то и какому зам главы Администрации Президента. Я напрягся, вспоминая, кто же это такой. Но потом встряхнулся и наконец-то удивился.

Я только что прошел «змейку» со сносом обоих осей на гоночной трассе в Шелудьково, что по Новой Риге. У каждого мужчины есть, даже если он сам этого не осознает, некий список дел, отложенных на потом. Но которые, всё же, неплохо бы сделать, до тех пор пока не сыграл в ящик. У всех по-разному. Кто-то на потом отложил изучение английского. Кто-то — поездку за полярный круг, позырить белых медведей на воле. Кто-то надеется в старости наконец-то прочитать всего Достоевского.

Я, у себя, наличие такого списка осознал лет в пятьдесят. И стараюсь его не расширять, оставив на потом наиболее трудные пункты. Ну там, трахнуть Анджелину Джоли. Набить морду Обаме. Сдать допуск на матадора и поучаствовать в корриде… Нет-нет. К США вообще, как и к их президентам, у меня отношение скорее благожелательное. А если честно- то равнодушное. Но Обама… Этот образцовый пустобрех-демагог, выбешивает меня конкретно. Как говориться- это каким же нужно быть Обамой, чтоб после тебя выбрали даже Трампа?

А если не отвлекаться, то в этом моем списке стояло одним из первых пунктов — научиться проходить на полноприводном авто повороты со сносом обоих осей. Я неплохой водитель. И на моноприводных тачках дрифтую вполне уверенно. А на полноприводном как будто включается некий тормоз. И я все время как то ерзаю.

А тут — ковид, пандемия, спасайся кто может, все по домам! Ну, я и позвонил в Шелудьково. Говорю, на час трассу дадите покататься? Приезжай, говорят.

Приехал. Пару кругов погрел резину, попримерялся. А потом начал пробовать. Пока не озверел. И где то даже потерял человеческий облик. Но именно в этот момент я, подлетев к змейке, дал газу ровно столько, сколько нужно. И пошел в поворот почти не шевеля рулем. И засмеялся. Потому что это как на велике. Научившись — уже не разучишься. А выйдя из поворота, уже и вовсе хохоча, я надавил до упора, чувствуя, как отщелкивают вниз передачи коробки автомата, как включается турбина и как машина сейчас попрет. А потом что-то случилось. И вот я сижу пред незнакомцем немыслимого уровня крутости, судя по взгляду и антуражу.

— Ты разбился. Насмерть. А не должен был! — сказал мне мужик.

— А вы кто?

— Называй меня Петр.

— Апостол, что ли?

— Ключник! Тебе в генокод записали неумение дрифтовать на двух осях! Тебе в мозг зашили чувство самосохранения при езде за рулем. Но нет. Ты все же себя переломал. И, заодно, всё на два смежных пространства вокруг тоже.

Мне показалось, что в конце своей коротенькой речи Петр хотел добавить- «бля!», но с огромным трудом сдержался.

— Подождите. Вы — апостол Петр. Я- разбился в автоаварии после того, как смог дрифтануть на полном приводе, вопреки воле Создателя? — я почувствовал как рот сам собой разъезжается в улыбке.

— Ты чего радуешься? Это потащило за собой неуправляемую реакцию. И еще как минимум двое тоже погибли!

— А что случилось то?

— У тебя- масляное пятно, после вчерашней аварии. Плохо затерли, и машину сорвало на ограждение. Где и перевернуло. И ты встретил лбом камень. Несмотря на шлем. Твой двойник, в другой реальности — попал под ритуал, и потерял душу. А потом и жизнь. А другой твой двойник так расхотел жить, что помер. А все должны были жить!!! И как прикажешь вернуться к равновесию?!

— Мне почему то кажется, что это вы не досмотрели. Но виноват с чего то — я. И, если честно- мне это нравится. А то — предопределенность, все решено, оставь надежду… Шанс, получается, всегда есть!

Мой собеседник тем временем меня не слушал. А вызвал над столом какую-то цветную голограмму, напоминающую разноцветное туманное облако. И внимательно её разглядывал.

— Простите, но если добавить вот в этот сегмент берлинской лазури, то все засверкает новыми красками! — ляпнул я, что бы не молчать. Петр чему — то кивнул, и повернулся ко мне.

— Выход есть. Тебя возвращать нельзя. Я даже смотреть не стал, что ты там натворишь со сломанным блоком. Твой тезка еще жив. Вот-вот помрет. А эльфа и так бы убили, только через неделю. Так что будешь тытеперь Александром Орловым. Только в девятнадцатом веке. В альтернативной, как у вас говорят, реальности. А мага- мы тебе подселим бонусом.

Я хотел покачать права. Потребовать вернуть меня, откуда взяли. Как это так, они недосмотрели, а наказывать непричастного?

Но оппонент хлопнул ладонью по столу, и все исчезло. А потом я открыл глаза.

Я открыл глаза, и посмотрел в потолок. Это не моя спальня. Как он там говорил? Эльф, и тезка. Кажется, это не эльфийская спальня. Прислушался к себе. Ага!

Значит, первое — я, Александр Алексеевич Орлов. Московский бизнесмен. Пятьдесят восемь. Богат. Вдовец. Погиб, пройдя поворот, со сносом обоих осей. Не потому что не прошел. А потому что прошел. Несмотря на высочайший запрет.

Второе. Я — Алессандриель Орледиль. Высший боевой маг ээээ, как это по русски- корпуса прикрытия Великого Леса на Южных Границах с Великой Степью. Попал под применение нового оружия орков — ритуала пожирателей душ. Нет, так-то маг Орледиль был защищен от магического воздействия противника боевой пятеркой магов. Но ритуала никто не ждал. Когда у него сожрали душу, ему было триста сорок два годика. Я, кажется, отлично знаю и помню все, что он знал. Но вот его- не представляю. Видимо душа-это эмоции. Потому что вообще ничего не чувствую. Но знаю несколько сотен заклинаний. Ладно, разберемся.

Третье. Я — Александр Алексеевич Орлов. Школьник в столице Российской Империи, городе Кракове. Семнадцать лет. Сдал выпускные экзамены. Вчера не приглашен на вечеринку по этому поводу. Ангелика Штауб, садясь в карету с придурком Салтыковым, проронила, что уж официантов то им на вечеринке не требуется. И это, кажется, стало последней каплей. Многолетний, подспудный конфликт, с отцом. Десять лет назад умершая от скоротечной болезни мать. Первая влюбленность, в эту дуру Ангелику. Изматывающие нервы экзамены, которые гонор не позволял сдать ниже, чем на отлично. И легкое пренебрежение окружающих, вызванное давним отцовским поступком. А тут еще и такое. Он вернулся домой. Лег в постель. И попросил небеса, что бы это закончилось.

Я встал и прошел в санузел. Не задумываясь, включил магический светильник, и уставился в зеркало. Ну что же. Даже немного похож на меня в молодости. Мускулистый. Темноглазый. Блондин. Нормально.

Вернулся и посмотрел на часы на стене. Тоже магические.

Да, в этом мире есть магия. Она, ни с того, ни с сего, вдруг появилась в семнадцатом веке. Люди не сразу осознали её появление. Из курса местной истории я вспомнил, что на Руси в это время случилось пришествие поляков. И первым, кто осознал, что обладает магией, был князь Пожарский. Отряд ополчения под его командованием наткнулся на подступах к Москве на польских летучих гусар. И князь, в досаде от нарушения скрытности, произнес, махнув рукой в сторону поляков:

— Эх, бля.

И с ужасом увидел, что с его руки сорвался гигантский файербол. Который вскоре накрыл гусар, оставив на их месте выжженное пятно. Русское воинство, понятно, мгновенно повалилось на колени, и запело псалмы. Но на следующий день выступило в путь уже изрядно воодушевленное. И надежды оправдались. Князь вовсю швырял файерболы. В азарте спалив Москву дотла, вместе с семибоярщиной. Но на этом не остановился. Оставляя за собой выжженные пространства, пошел на Варшаву. Что бы раз и навсегда разъяснить, что если на Руси неразбериха, это не повод туда лезть. Что в такие моменты нужно деликатно делать вид что смотришь в другую сторону. А потом и вовсе решил помножить на ноль всех желающих лезть в Россию, и на её престол. Здраво рассудив, что самые безопасные границы это те, за которыми нет живых врагов. Ну и желая показать, что если лезешь к русским, они приходят.