Можно ли обижать мальчиков? - "Yelis"

— Ну, карман у меня хоть и большой, но не бездонный. Так что пусть прыгает. Главное, чтобы нам не мешал, — усмехнулась Джессика. — Есть ли прогресс по нашему направлению? Пора бы уже представить отчёт и мне.

— За этим я тебя сюда и пригласила. В это время обычно тут никого нет и можно спокойно поговорить. — взяв в руки папку, ответила собеседница.

— Так вот! — продолжила Карен свой рассказ. — Как ты знаешь по моим прошлым докладам, долгие годы мои усилия, подкреплённые твоими финансовыми вложениями, не приводили к необходимому нам результату. Все испытанные мной двуполые системы, несмотря на значительные физиологические и генные отличия мужской и женской подсистем, оказались на удивление устойчивыми именно к дискретному по половому признаку влиянию на них. Что бы я ни делала, заражались или одновременно и мужские, и женские особи, или у меня не получалось вообще ничего. По проведенным мною расчётам слишком сложный и нестабильный требовался, как ты предложила его называть, продукт, способный с гарантией выполнить поставленную перед ним непростую задачу.

Начавшийся разговор прервался официанткой, принесшей заказанный женщиной кофе.

— Первый прорыв произошёл, когда мне в голову пришла идея не одного постоянного монотонного воздействия на подопытный геном каким-то простым или модифицированным вирусом, а разделение этого воздействия на два этапа, на каждом из которых будет действовать своя часть сложного двухкомпонентного программируемого вирусного агента. — убедившись в понимании сидящей напротив собеседницей излагаемого, Карен продолжила свой рассказ. — Два этапа и два компонента — это самый оптимальный вариант, так как разделение на три приводило бы к увеличению сроков программы, а значит и риска обнаружения, и уменьшению общей надёжности разрабатываемого продукта. На начальном этапе заражённый первым компонентом организм, подготавливал бы сам себя за счёт собственного иммунного ответа или выработанного с помощью нашей или аналогичной вакцины, создавая требуемые для внедрения второго компонента условия. Заодно наличие или отсутствие этих условий послужат сдерживающим фактором в случае неблагоприятного развития ситуации в общем. На это мы отвели три-четыре года. И сейчас этот этап можно считать успешно завершённым. Ну или завершающимся.

Отпив кофе из стоящей на столе нетронутой чашки, Карен продолжила:

— Основной проблемой моих последних исследований было именно программирование второго компонента для заключительного этапа воздействия, на котором продукт влиял бы на нужную часть популяции и не затрагивал бы другую.

Карен вновь прервалась, чтобы сделать ещё несколько глотков остывающего кофе:

— Раньше я тебе не говорила — боялась сглазить после многих безрезультатных попыток, но второй прорыв наступил, когда однажды моя подружка по университету сообщила мне об обнаруженной ею пробе человека, у которого оказалась «золотая»5 кровь.

— Что, прям таки золотая? — удивлённо перебила Джессика.

— Ну, конечно же, не в прямом смысле золотая. — рассмеялась Карен. — Если не углубляться в тонкости генетики, то так называется группа крови, которую можно перелить любому человеку на Земле без негативных для него последствий.

— Интересно!

— Я связалась с подругой, а потом с её помощью и с этим человеком, и мы встретились в какой-то жуткой дыре под названием Итонвилл на другом конце Штатов. Как оказалось, этот молодой гринго был то ли немым, то ли с недостаточно развитой речью. Я до конца не разобралась. Да ещё и с полной амнезией. Вообще какой-то мутный он был и страшный — весь в шрамах, ожогах. — продолжила отчёт Карен, передёрнувшись от нахлынувших воспоминаний. — Я уговорила его, не безвозмездно заметь, сдать кровь повторно, но уже лично для меня. Сказала, что она понадобится для медицинских исследований по созданию иммуностимулирующего препарата, который может помочь многим людям в борьбе за их здоровье. Короче, навешала, как я умею, лапшу на уши этому необразованному идиоту.

— И что такого особенного в том, что его кровь подходит другим людям? — поинтересовалась Джессика, проигнорировав тонкий намёк на причитающуюся собеседнице компенсацию за понесённые непредвиденные расходы.

— Ты просто не понимаешь, Джесси! — возбуждённо взмахнув руками, воскликнула женщина, ничуть не расстроенная неудачной попыткой содрать побольше денег, так как, зная характер собеседницы, именно такой результат она заранее предполагала. — Меня тогда просто осенило, что программирование конечного продукта возможно только при использовании генного материала только такого вот универсального человека. Это похоже на натаскивание полицейской собаки на обнаружение различных наркотических веществ.

Карен прервалась, чтобы отпить новый поданный официанткой кофе.

— Продолжай! — поторопила её Джессика, дождавшись возвращения барменши за барную стойку.

— Я тогда предположила, — Карен самой не терпелось поделиться с заинтересованной слушательницей успехами в своей работе, — что, если его кровь подходит для всех людей, то «обученный» с её помощью продукт будет легче приникать в организм любого человека, обходя его иммунную систему.

— Судя по твоему настроению, твоё предположение полностью подтвердилось. — утвердительно проговорила Джессика.

— На все сто процентов! — довольно подтвердила Карен.

— Что ещё можешь рассказать?

— Во всём этом есть и маленький недостаток. — слегка поморщилась Карен.

— И какой же?

— Человек с «золотой» кровью будет полностью невосприимчив к продукту.

— Почему так?

— Достоверно причину я не знаю. Могу только предположить, что продукт воспринимает её, как родной дом, что ли, или очень близкого родственника и потому не вредит.

— Насколько это может нам помешать? — нахмурилась Джессика.

— Да практически ни на сколько. — беспечно отмахнулась Карен.

— Поясни! — потребовала Джессика.

— Как я говорила, недостаток настолько маленький, что во всём мире есть не более полусотни человек, обладающих такой кровью.

— Ты права! Это действительно небольшой недостаток, которым можно смело пренебречь.

— После работы с «золотым» геномом, дело пошло, как по маслу. И буквально на днях я завершила наш проект. Последние тесты на животных прошли просто замечательно. Вот их результаты, — протянула принесённую папку Карен. — Так что я своё дело сделала.

Открыв полученную папку и бегло просмотрев несколько страниц с мелким печатным текстом, сопровождаемым графиками и таблицами, Джессика уточнила:

— А где гарантии, Карен? Ведь всё это только на мышах и обезьянах.

— На крысах, Джесси, на крысах и обезьянах. И где я, по-твоему, возьму подопытных людей? Может ты найдёшь добровольцев? — внезапно разозлилась собеседница.

И тут же, словно испугавшись чего-то, оглянулась на официантку, которая, не обращая никакого внимания на разгорячившуюся женщину, увлечённо разговаривала с кем-то по телефону.

Облегчённо выдохнув и успокаиваясь после вспышки внезапного раздражения, Карен продолжила:

— Извини, сорвалась. Нелегко мне дались последние пять лет. Меня вымотала постоянная боязнь, что что-то пойдёт не так, и всё выплывет наружу. Особенно после реализации первой фазы нашего проекта. Устала я каждый день рисковать своей собственной задницей. А тут ещё вызов этот непосредственно перед нашей встречей. Не мог этот козёл другое время выбрать!

— Знаешь, — допивая свой кофе, устало продолжила женщина, словно прошедший приступ злости высосал из неё все силы, — я уже подумала, что всё — приплыла моя лодочка к казённому бережку. Словно в тумане шла в его кабинет и думала: «Сейчас специальные агенты ФБР Фокс Малдер и Дана Скалли6 наденут на меня браслеты, и начну я совсем не научную деятельность далеко не в таких комфортных условиях».

— Держи себя в руках, Карен! Не нужно, чтобы нас слышали посторонние. Всё же, я так и не услышала от тебя никаких гарантий! — проявила настойчивость Джессика.

— Какие могут быть гарантии без полноценных испытаний на людях, Джесси? А их нет, и не будет. Или у тебя появились-таки добровольцы? — вопросительно уставилась Карен на Джессику.