Curriculum vitae (СИ) - Васильев Сергей

Эту теорию Распутин слышал не раз от представителей самых разных слоёв “цивилизованного” западного общества. Логичную. Экономически обоснованную. Но при непоколебимой убежденности в истинности такого “свободного” образа жизни видел тоскливые человеческие глаза бездомной, брошенной собаки.

Да, в материальном плане жить в такой парадигме проще. Степень свободы значительно возросла. Но какой свободы?! Телу стало легче, а душе – тяжелее. Как говорил Оруэлл, «мой дед и не задумывался над тем, чего стоит прогресс, он просто радовался любой возможности улучшить жизнь». Но сегодня пришло время осмысления.

Как выглядит дом, куда хочется возвращаться? Распутин часто представлял его в своих мечтах и каждый раз видел многодетную семью, где за одним столом собирается сразу несколько поколений, грядущее срастается с прошлым на бытовом уровне, и они становятся неотделимы, как корни, ствол и ветви одного дерева. Старшие воспитывают младших на собственном примере. Дети учатся уважать родителей, глядя, как те относятся к бабушке и дедушке. Родители задают нравственные ориентиры собственным поведением и лишь в редких случаях вмешиваются в детские конфликты. В процессе совместной жизни происходит естественная самоорганизация под ненавязчивым контролем. Это же так просто! Для выживания человеку нужен механизм самоограничения, а обществу – способ поощрения этого самоограничения. Господи! Почему это понимаешь, когда тебе уже “полтинник”?

Ну, ничего. С накопленным опытом и пониманием “что такое хорошо и что такое плохо” всё будет по-другому.

С высоты паркового холма открылась панорама жилого микрорайона, очерченная черной полосой асфальта, по которой в сторону центра медленно двигалась такая же громоздкая очередь, что и на шоссе. Полковнику показалось, что он видит вблизи пешеходного перехода ту самую коляску и куртку его дочки, что мелькали на фотографиях, и нетерпеливо прибавил шаг, рискуя поскользнуться на заиндевевшем асфальте.

Он не отрывал взгляд от девушки с коляской, боясь потерять их из виду даже на миг, но боковое зрение опытного снайпера вдруг высветило среди сонма габаритных огней какую-то угрозу. Моментально среагировав, полковник повернул голову и заметил на прямой как стрела дороге стремительно приближающуюся точку, несущуюся по встречке. Перевел взгляд обратно. Пешеходы, терпеливо ожидавшие на переходе окно в железном строю, закрытые стоящим перед ними грузовиком, не могли заметить приближающийся болид. Похолодев, полковник понял, что он единственный, кто видит, какая трагедия может разыграться через несколько секунд. Выронив чемодан, Распутин рванулся изо всех сил, стремясь успеть и не дать никому выйти на ставший вдруг смертельно опасным пятачок полосатого асфальта.

Сто! Только сто метров! Быстрее! Ещё быстрее! Он не успел прийти на помощь Наташе, когда её расстреливали душманы в Соловьиной роще Афганистана. Не успел вытащить Душенку из-под воздушной атаки в Косово. Это третий шанс спасти родных людей, и у он не имеет право его упустить!

Григорий почувствовал, как земля будто уходит из под ног, а за спиной вырастают крылья. Он уже не бежал, а летел над асфальтом, сконцентрировав всю свою волю и все силы на выполнении такой важной, возможно, самой главной миссии в своей жизни. Он нёсся, как метеор, оставляя за собой еле видимый след, и знал наверняка, что на этот раз у него всё получится и он обязательно успеет…

Конец первой части.