Андрэ Нортон - Угрюмый дудочник

Возбужденное состояние перешло в глубокий сон; больше Дагни не проснулась. Мы похоронили ее, как когда-то Лугарда: земля была скована морозом. Лазером я высек имя и даты жизни; впрочем, мы потеряли точный счет времени и считали не дни, а сезоны. Мы ведь так и не узнали, сколько дней провели в пещерах.

Так мы потеряли второго – после Лугарда – члена нашей группы. И так мала была эта группа, что хоть Дагни почти не принимала участия в нашей жизни, после ее смерти образовалась пустота, которую нечем было заполнить.

Аннет, Тед, Гита и я много работали и старались, чтобы и остальные были постоянно заняты.

Мы отпраздновали День Середины Зимы, как можно тщательнее высчитав эту дату. Мы надеялись, что дети не станут сравнивать наш праздник с прошлогодним. Аннет приготовила вкусный обед с инопланетными приправами, которые она сейчас расходовала крайне бережно. После обеда Гита подошла ко мне и протянула небольшой сверток.

В нем оказалась дудочка – не такая, как у Лугарда. Ей не хватало волшебства. Но Гита сунула мне ее в руки, и все взгляды обратились ко мне.

И вот я, игравший когда-то в беззаботные дни детства на тростниковой дудочке, но никогда после того, как услышал Лугарда, поднес дудочку к губам. Вначале неуверенно, потому что давно не играл, но потом, ноту за нотой, припомнил одну из походных песен.

Вначале получалось плохо, потом – лучше. Аннет подхватила мелодию, остальные – за ней, их голоса заглушили звуки моей дудочки – возможно, к лучшему.

Когда песня кончилась, Гита сказала:

– Не надо больше слов, Вир... только мелодию.

Это меня подбодрило, и я осмелился на вариацию из журчащих звуков, которую исполнял когда-то у костра – тогда мы были всего лишь бродягами, а не единственными на планете людьми. Я сыграл мелодию до конца, а они напряженно слушали и молчали, как будто моя музыка повела их по дороге надежды к лучшим временам.

После Дня Середины Зимы холода усилились, хотя иногда выдавались дни с ярким солнцем, весело играющем на ослепительно белом снегу. Мы дрожали от холода и возились с нагревателями, почти не выходя из Батта.

В крепости было безопасно, но меня тревожила мысль о необходимости переселиться отсюда. Возвращаться в поселок не хотелось, с ним связано слишком много воспоминаний. Придется заняться устройством нового, нашего собственного поселка недалеко от порта. Конечно, я не надеялся восстановить космический маяк. Мне казалось, что послевоенный хаос не будет таким долгим, как предсказывал Лугард, и кто-то снова прилетит на Бельтан и приземлится в порту. Обнаружив, что порт и ближайшие поселки пусты, экипаж корабля вряд ли двинется дальше в поисках уцелевших жителей планеты.

В конце концов, я упомянул об этом на одном из еженедельных советов.

Ни одно из зданий порта мы не могли сделать таким же неприступным, как Батт. Эта работа продлится много лет. Сабиан с энергией, которой я от него не ожидал, напомнил, что нужно заниматься и сельским хозяйством. Хотя мы, даже с помощью роботов, не можем возделывать все ранее окультуренные земли, но основные виды продуктов надо выращивать.

Поля располагались ближе к порту, чем к Батту. Запрограммированные роботы основную работу выполняют сами. Мы не забывали о мутантах.

Единственным свидетельством, что они не потеряли к нам интерес, оставались следы на снегу вокруг Батта (мы даже не были уверены, что следы оставлены мутантами, а не обычными животными). Нам не хотелось быть внезапно отрезанными от крепости.

Итак, было решено, что я полечу в порт и постараюсь найти небольшое здание, пригодное для наших целей. Со мной отправится Эмрис, он поднимет флиттер, пока я буду заниматься разведкой. Мы старались обезопасить наше самое ценное имущество.

Мы вылетели ранним утром. День обещал быть ясным. В прошедшие два дня дули теплые ветры, снег в сугробах вокруг лавовых гребней подтаял. Я думал о том, когда мы сможем заняться пещерами. Может, только через несколько лет.

Кратчайший путь к порту вел через возделываемые земли, покрытые снегом. Мы свернули в сторону от Кинвета.

В порту один из кораблей беженцев все еще стоял носом к звездам, но второй, у которого были повреждены дюзы, упал, пробив носом стену пакгауза. На всем белом поле и на молчаливых улицах не было ни одного следа.

Мы сделали круг, и я выбрал небольшой дом в дальнем конце поля, где в добрые старые времена жил комендант порта. Дом построили одновременно с портом, он был сложен из больших камней и почти так же прочен, как Батт.

Я выбрался из кабины, и Эмрис немедленно взлетел. Он будет кружить надо мной, пока я осматриваю жилище.

Пожалуй, подойдет, решил я. К счастью, в доме не жили после отлета последнего коменданта, поэтому здесь не было и следов смерти. Мы сможем, как и в Батте, заблокировать входную дверь и окна первого этажа и установить снаружи подъемную лестницу. Трудная работа, хватит дел на целый год.

В назначенное время сел Эмрис, он был чрезвычайно возбужден.

– На севере, Вир, город!

Город! Беженцы? Или поселенцы, бежавшие из своих домов?

– Покажи! – потребовал я. Он послушно нажал курсоуказатель.

Трудно назвать городом разбросанные хижины, но это действительно город. Обитатели его высыпали наружу, заслышав шум снижающегося флиттера.

– Вверх и прочь!

Реакция Эмриса, к счастью, была мгновенной. Я за последнее время насмотрелся всякого и сразу сообразил, что мы могли сейчас оказаться в положении человека, сунувшего палку в осиное гнездо.

– Это... это мутанты! – растерянно сказал Эмрис, когда флиттер поднялся и полетел подальше от города. – Но у них есть дома!

Какие же цели ставили перед собой ученые, проводя эксперименты с животными? За те немногие мгновения, пока мы парили над беспорядочной мешаниной хижин, я насчитал по крайней мере три вида – все травоядные – но три разных вида, живущих рядом вполне мирно.

Может это закономерно только для травоядных? А хищники или всеядные?

Сколько еще подобных «поселков» разбросано вокруг?

Во всяком случае, кентавры, запустившие роботов-уборщиков прошлым летом, не будут нас преследовать, потому что они не могут пользоваться нашим транспортом из-за неподходящего для этого занятия строения их тела.

Такое близкое расположение поселка мутантов от порта делало невозможным наше переселение сюда. Придется оставлять послание в порту на случай прилета спасательной экспедиции. И я твердо решил это сделать, хотя уже потерял последнюю надежду на этот визит к нам. Просто нужно поддерживать веру в существование нашего человеческого рода не только на Бельтане, но и в других мирах.

И теперь мы живем в крепости и, когда выходим, берем оружие. Мы сохраняем жалкие остатки человеческой цивилизации, бережем знания и пытаемся улучшить обучение. Заботимся о машинах, зная слишком хорошо, что их не хватит даже до конца нашей жизни. Мы сознаем, что следующие поколения нашей маленькой колонии будут спускаться все ниже и ниже по лестнице цивилизации и, может быть, со временем встретят тех, кто идет по этой лестнице вверх.

Прошло уже три года с того дня, когда мы вместе с угрюмым дудочником Гриссом Лугардом отправились искать клад древних, а нашли там спасение.

Два года назад мы с Аннет стояли перед лицом всего нашего маленького общества, давая клятву совместной жизни. Этой весной – еще не стаял снег родился наш сын Грисс, первый из поколения, которое никогда не увидит звезд. Если, конечно, не случится чудо.

Мы больше никого не потеряли, хотя в период уборки урожая Сабиан и Эмрис отбили нападение мутантов – на этот раз хищников, отдаленных потомков собаки.

Гита надеется, что когда-нибудь мы сможем установить контакты с некоторыми видами. Она считает освобождение мутантов из клеток началом таких взаимоотношений и хотела бы отправиться за горы для встречи с истробенами. Но на это мы не решаемся: нас слишком мало. Потеря одного члена ставит в трудное положение всю колонию.

Поселок мутантов у порта процветает. Мутанты управляли роботами на полях уже два сезона. Затем роботы вышли из строя. По настоянию Аннет и Гиты, как знак дружбы, мы с Тедом ночью слетали туда, и починив машины, пустили их утром в работу. И хотя мы оставили им в подарок продовольствие, особенно куски соли, мутанты ничем не ответили.

Они по-прежнему шпионят за нами, и мы всегда выходим парами, но не убиваем – пользуемся станнерами.

Мы с Тедом проводим долгие дни в порту, восстанавливая маяк и отбирая ленты. Надеемся, что наша установка сработает, если поблизости появятся корабли. Упавший корабль ржавеет, а тот, что стоит, наклонился. Будь мы подготовлены, могли бы взлететь в нем – но куда?

Похоже, пророчество Лугарда о конце межзвездной цивилизации оправдывается. После кораблей беженцев никто не посещал Бельтан. И вряд ли посетит, разве что в начале новой эры, когда где-то, на другой планете человечество выберется из варварства, овладеет древними знаниями и ринется в космос.