Нина Карноухова - Жестокое сердце

Пролог этой истории не так уж романтичен по сравнению с самой историей, но без пролога не могло быть и этой истории, довольно интересной и немного захватывающей.

— Я изобрел машину времени!

Эти слова услышали все американцы из уст профессора Иллинойского университета мистера Уильяма Тайлера. Это было последнее крупное открытие века, потому что еще крупнее за оставшиеся полтора года никто не в силах был сделать.

Короче, на этой машине можно было перемещаться туда-сюда во времени, правда, не забегая даже в недалекое будущее. Ну это было не столь уж и важно, как возможность доставать из прошлого героев истории, древние деньги, вещи и другую чушь.

Тайлер и его помощник, молодой студент Сэм, не раз пробовали машину в действии: множили стодолларовые купюры, книги, даже телевизор им удалось раздвоить, а под конец своей демонстрации, мистер Тайлер на глазах у Сэма достал из прошлого не кого иного, как Жанну Д'Арк. Но обратно в прошлое засунуть героя истории мистеру Тайлеру просто не удалось. Теперь он до конца сформулировал свой закон раздвоения и виртуальной массы, согласно которому игра с машиной времени могла наделать и много гадостей героям истории и, конечно же, мирным обывателям. Это был триумф человека над физикой, когда простой человек смог пойти против великого закона о сохранении массы и внести в мир возможность большого хаоса.

Тайлер собирался нарушить и свой закон о виртуальной массе, продолжив разработки своей адской машины, но судьба готовила ему и его машине совершенно иное… Машину украли из музея, где была открыта выставка достижений науки.

Стояла тихая весенняя ночь. Все спали, ни в одном окне не было электрического света. Только на одной улице было шумно. Именно там находился музей города Чикаго. Двое в масках (мужчины или женщины, трудно было сказать) тихонько открыли калитку в музейный сад и скрылись в саду в темноте ночи. Затем они вошли в музей с заднего входа. Они медленно пробирались в один зал, в зал, где находилась машина времени, достояние науки того времени, единственный экземпляр. То скрипели половицы и двое отскакивали в сторону в страхе напугать сторожа, но когда они убеждались, что сторож до сих пор спит, продолжали свою миссию. Вот и заветный зал, под стеклянным чехлом посередине зала стояла заветная машина. Она была небольшая, так что могла поместиться в любой дамской сумочке или в любом дипломате бизнесмена. Стеклянный чехол оказался не преградой для грабителей — пара выстрелов — и чехол рассыпался на мелкие кусочки. Но тут сработала сигнализация. Воры схватили машину времени и пустились наутек, но дорогу им отрезал проснувшийся сторож, которого сейчас же одним выстрелом вывели из игры. Один из воров пронзительно крикнул и они скрылись в темноте ночи на черном шестисотом мерседесе… И вновь наступила тишина…

На следующее утро делом не занялись, как и в последующие дни, так что машина времени начала свое шествие по Чикаго, и в добрые ли, в злые руки она попадет, кому предстоит расплата за кражу, и чем все это закончится, мистеру Тайлеру придется узнать намного позже, да и не из первых рук. А теперь взбешенный ученый не находил в комнате пятого угла и все время натыкался на добытую им из прошлого великую француженку Жанну. Мистер Тайлер не знал и не мог знать, что его бесценное изобретение попало в руки Чикагской мафии и больше ему не суждено будет увидеть его уникальную машину времени.

«Привет, Кейти! Давно не видились с тобой, так ведь, целую ночь. Это непростительно! Спешу исправиться, дорогая моя. Сегодня вечером я приглашаю тебя в китайский ресторан. Я уже заказал столик и очень огорчусь, если ты не придешь. Итак, в 8 вечера я жду тебя в китайском ресторане…

Эта записка лежала на столике у Кейти, когда сама она ворожила над собой, приготовляясь к вечерней встрече с ее возлюбленным в ресторане. Кейти было уже 18 лет и по законам Америки она уже могла стать законной женой, и она прильщала многих молодых людей и имела много поклонников даже в родном Чикаго, но она была только влюблена и замуж не торопилась, потому что не нашла себе человека по душе. Кейти имела некоторые виды на Джеффри Норриса, но, честно сказать, она видела, что тот не может сделать ей предложения по каким- то личным причинам.

Да, Кейти обладала завидной внешностью, и поэтому привлекала многих людей. Но не думайте, что она была похожа на бабу с хорошо развитой грудью, тонкой талией и огромными бедрами. Напротив, в Кейти не было ничего пошлого: она была маленькой худенькой девушкой с волосами, богато переливающимися золотом и платиной, совершенно милым лицом с огромными синими глазами и образованием на уровне американской школы и книг из русской классики, которые Кейти обожала читать по ночам, вопреки запретам покойной ныне матери.

И вот эта Кейти сейчас вертелась у зеркала, примеряя вечернее платье, которое когда-то носила ее покойная мама на свидание с ее отцом, Томом Уиндеграундом, работающем сейчас в Александрии в береговой охране. Сказать честно, Уиндеграунды и их близкие родственники Бернары не были настолько богатыми, чтобы покупать дорогие платья на каждый вечер, тем более Кейти сейчас жила одна в Америке со своим кузеном Ригодоном, его женой Аннет и матерью Ригодона, Джулией Бернар, родной тетей Кейти, которая была тяжело больна и в любой момент могла умереть. А у Кейти не было нового платья, чтобы одеть сегодня.

С Ригодоном Кейти просто не могла найти сладу. Конечно, Ригодон был добрый милый двадцатилетний человек, с чувством юмора и прекрасной женой, но к нему в данный момент не располагала душа Кейти. Он часто язвил и издевался над ней и Кейти часто уходила от него обиженной (его юмор был ей некстати).

— Привет, сестренка! — сказал как всегда Ригодон, — что- то ты красиво выглядишь?

На это есть причина, — холодно ответила Кейти.

— Ух, какая холодная, а на свидание идет…

— Ну и что, Ригодон, я уже совершеннолетняя и могу иметь личное дело.

— Ах, какая дипломатичная! Но ты, Кейти, глубоко ошибаешься в Джеффе. Это пройдоха из пройдох. Бабник из бабников. Идиот из идиотов. И ты к нему на шею вешаешься. Где твои глаза, Кейти, где ты их забыла?

— Я с ним училась в школе 10 лет и мне лучше его знать, — начинала сердиться Кейти.

— Ха, да я его с двух лет знаю… Идиот идиотом. Единственную книженцию про Ли Харви Освальда прочитал! Ему в зону прямая дорога, ясно, Кейти. Он не курит, потому, что вредно для ЕГО здоровья, он не колется, потому что боится за свою жизнь, не пьет, потому что ЕГО печень не выдержит. У него все для СЕБЯ. А еще он по бабам ходит, у него каждую ночь по штуке ночует, а по праздникам и по три бывает. И еще у него 5 детей. Я уж его верно знаю. Мы с ним закадычными друзьями были. Я же тебя с ним и познакомил, а вот, разочаровался.

— Закрываю глаза на сплетни, — резко оборвала монолог Ригодона Кейти, и иду в китайский ресторан…

— Куда??? — Ригодон чуть не упал, — в китайский ресторан?! Это он тебя пригласил?!

— Да, и я приняла его приглашение.

— Да там же… — хотел сказать Ригодон обидную фразу, да передумал, решил, что пусть все идет без его вмешательства, он ведь не отец Кейти, да и ей уже восемнадцать лет и сама может решать за себя без советов старшего кузена.

Джефф же не сидел в ресторане с 5 вечера. Хотя, он пришел сюда не ради Кейти. Этот ресторан Джеффри больше всего любил за его публику. Самые привлекательные женщины всегда собирались здесь. Все были настолько привлекательны, что у Джеффа просто его зеленые глаза разбегались под юбки, в лифчики и на ляжки женщин. И Джеффри очень любил, когда кто-нибудь, пусть даже проститутка, поговорит с ним, просто поговорит. И вот одна такакя подсела к нему.

— Ты, я вижу, холостой, — начала разговор женщина.

— Да я и жениться не спешу. Зачем мне жена. С ней спать неинтересно. Ну, еще дети, всякая чушь, жена убивается, нефига не успевает и, превращается в уродину. Зачем мне это?

— Я тоже так считаю, милочек!

И. т. д. И. т. п. И так Джеффри заговорился, что совсем забыл про Кейти.

Он опомнился только тогда, когда услышал над ухом знакомый с детства тонкий головок Кейти: «Привет, дружочек!»

— Ну и особа, — сказала женщина, сидевшая с Джеффри, — Вот прекрасная мать, молокососов вырастит.

И сейчас вдруг в голове у Кейти поднялись все слова, сказанные сегодня Ригодоном, и они не были ей обидны, оскорбительны по отношению к ней, в них она нашла долю правды. Но теперы она уже не могла вырваться из лап Джеффри.

— Кто эта женщина? — повелительно спросила Кейти.

— Не знаю, сама пристала, — ответил Джефф изобразив не своем лице огромное удивление, — Я в первый раз ее вижу и даже не знаю, как ее зовут.