Александр Набат - Параллельные дневники Виталика Туманова

© А. Набат, 2015

© ООО «Написано пером», 2015

– Наэльдар, придурок, свяжи уже ей ноги, наконец! – невысокий, пухлый гражданин в темно-зеленом плаще и в вызывающе белых, но обильно ухламызданных землей и золой кальсонах, с досадой морщится, – а то сейчас опять по зубам сапогом грязным схлопочешь!

– А ты, любезный Эльмар, голову тогда крепче держи, умник блин! – его худощавый напарник в бордовом с серебром камзоле принимается было деловито орудовать веревкой-паутинкой, но тут же поспешно отскакивает. – Ай! Ну, я же просил! Нет, ты только посмотри, даже перчатку прокусила, вот зараза!

– Эй, заткнулись оба! – нетерпеливо вмешивается третий, доселе не принимающий активного участия в столь вопиющем действе, – тьма вас задери, да чего вы с ней возитесь так долго?!

– Так мы ж только начали… – пытается оправдаться Эльмар.

– Заканчивайте уже быстрее! Пора убираться отсюда, не ровен час, нарвемся на рейдерский отряд орков, то-то они обрадуются нашим скальпам!

– Так может, давай просто зарежем ее, всего-то делов! Да и жалко ее, все-таки принцесса как ни крути…

– Сдурел совсем?! Приказано же было: долго и мучительно, проверять ведь будут! Хочешь – сам ее пытай-мучай, только мы тебя ждать не станем! Шевелитесь, ну!

– Тьфу, пропасть, ну как же у нас все любят покомандовать! – Наэльдар, стянув толстую кирзовую перчатку, огорченно потирает укушенную руку, – нет бы, помочь добрым товарищам эту проклятую полукровку взнуздать!

– Я же тяжело ранен, не забыли?! – третий злодей, демонстрируя тугую, окровавленную повязку, наспех сделанную из белоснежного шелкового шарфика, яростно вращает глазами. – Эта дрянь мне весь бок разворотила! Теперь еще шрам останется…

– Да не переживай ты так, заживет твоя драгоценная шкура! – Эльмар, изловчившись, под яростное сопение худосочной пленницы все же затягивает сыромятный ремешок-кляп. – А шрамы, как известно, украшают настоящего мужчину. Хм, мужчину… Да.

– Но магическую блокаду можешь же помочь навести, – не унимается, всерьез надувшийся, Наэльдар, – или тебе голову тоже зацепило, а, Калазар?!

– Много чести для этого отродья! Рот ей заткнули, руки-ноги связали, и хватит, – третий, названный Калазаром, встревоженно, оглядывается по сторонам, – эта мерзкая грязнокровка, хвала небесной матери, только первый круг обучения успела закончить, нечего на нее редкие амулеты изводить! Да и любую серьезную волшбу орочьи шаманы, здесь, в приграничье, вмиг учуют, не отмашемся! Поторопитесь!

– Так, господа эльфы! Время! – неожиданно, из лесного сумрака, стремительно выныривает четвертый лиходей, в коротком пятнистом плаще разведчика и синей фетровой шляпе с белым пером. – Пора сваливать! Большой отряд орков на подходе. Будьте так любезны, не забудьте, пожалуйста, тело бедного Ридана! По возвращении нам предстоят нелегкие объяснения с его уважаемой матушкой!

Оставив израненную и связанную девушку жестоко прикрученной к старой корявой сосне, четверка, изрядно потрепанных, эльфов поспешно отступает. Но, прежде чем покинуть залитую ярким солнечным светом мирную опушку, злопамятный Калазар со всего маху зашвыривает в зловещую нору на противоположном краю поляны мелкую склянку с какой-то мутной жидкостью.

– Надеюсь, он тебя не сразу сожрет, моя дорогая, – зло шипит сквозь зубы благородный эльф, щедро выдает беззащитной пленнице на прощание могучего пинка обратным пыром, и тут же отбывает в неизвестном направлении.

Несчастная принцесса, с трудом восстановив дыхание, с нескрываемым ужасом смотрит в темнеющий провал зловещего лесного логова. Тем временем, из норы уже вовсю валит редкий сизый дымок, доносятся невнятные приглушенные звуки и даже намечается некая подозрительная суета. Вскоре из подземной тьмы робко показались передние лапы и жуткие жвала огромного черного арахнида. Старый, матерый паучище, оказывается, на редкость труслив и не торопится вылезать на свет божий весь целиком. Видимо, опасается коварной ловушки со стороны злых эльфов, которые недавно устроили форменный бедлам на его любимой полянке, да еще все жилье ему провоняли какой-то редкой алхимической гадостью. Вот все говорят, мол, злых эльфов не бывает! Ну почему же, если как следует разозлить, то вполне, вполне…

Только через пару долгих минут реликтовое чудовище, наверняка помнящее этот дремучий лес еще совсем молодой рощицей, как следует оглядевшись и принюхавшись, наконец-то решает покинуть свое убежище и проверить источник такого соблазнительного, вкусного страха – неожиданно свалившуюся прямо к нему в лапы загадочную жертву. Даже ловить и связывать не надо, – ее уже заботливо упаковали и выложили под деревом, в тенечке, только что бирку поздравительную позабыли нацепить.

Обреченная девушка судорожно дергается, в отчаянии вертит головой в робкой надежде на спасение, от безысходности даже пытается применить особо секретную технику бесконтактного гипноза, которую ей еще в детстве опрометчиво раскрыл двоюродный дед по отцовской линии. Но, увы, у таких древних чудовищ развивается достаточно устойчивый ментальный иммунитет, и она, несомненно, обречена. Ей даже не удается хоть сколько-нибудь смутить или хотя бы как следует напугать мерзкого монстра, который, кстати, уже с нескрываемым любопытством осторожно пробует лапой ее замшевые сапожки.

Совершенно очевидно, что не в меру осмелевшая, волосатая тварь буквально упивается диким страхом горемычной принцессы. Гадкое страшилище, не удержавшись, даже несколько раз устрашающе обегает сосну кругом, чтобы как следует насладиться мучениями и ужасом беспомощно мечущейся в путах пленницы: чтобы она полностью осознала, что всё серьезно, без всяких иллюзий. На последнем витке коварная тварь неожиданно спотыкается о безобидную корягу и, неловко вспахав плотный подлесок, влетает в густые колючки можжевельника. Резво вскочив, злобно зашипев и застрекотав от досады, паук решает немедленно закончить всякие ритуальные пляски и поскорее оприходовать «халявную» добычу. Благо, аппетит он уже успел нагулять преизрядный. Потешно подволакивая и потирая ушибленную заднюю конечность, он решительно нависает над панически зажмурившейся и отчаянно мычащей жертвой. Липкая зловонная слюна капает на изорванную и окровавленную одежду девушки. Рубиновые гроздья фасетчатых глаз горят холодным огнем древней ярости и неутолимого голода.

Всего только один маленький предупредительный укус, и… Вдруг жалобно пискнув, чрезмерно озадаченный паук, совершенно без видимой причины, резко отлетает от своей законной добычи, аж лапки беспомощно разметались и взбрыкнулись в воздухе. Смачно приложившись о замшелый, базальтовый валун у входа в свое логово, и, обильно изойдя гнусной слизью, мерзкий арахнид благополучно испускает дух.

Так и не дождавшись, казалось бы, неизбежного трагического продолжения, истерзанная, измученная полуэльфийка решает-таки раскрыть глаза, и изумленно взирает на хладный труп безжалостно искомканного паука. От немого созерцания сюрреалистичной картины маслом ее отвлекает стремительно приближающийся легкий шорох уверенных шагов. В поле зрения появляется долговязый, белобрысый пацан, лет шестнадцати – семнадцати.

– М-дя, весело тут у вас… – я с интересом разглядываю растрепанную, но в целом симпатичную девушку. – Привет, меня зовут Вит. Не переживай, сейчас мы тебя отвяжем-перевяжем, и все будет хорошо!

В вагоне метро, уютно устроившись на свободной лавке, под монотонный перестук колес так хорошо предаться разным воспоминаниям, ну или, на худой конец, поразмышлять о вечном. Благо, душный и тесный час пик давно уже миновал, на уши никто не наступает и над душой не стоит: в одиннадцать вечера поезд фактически пуст.

Например, в голову сразу же лезут воспоминания о моем триумфальном возвращении домой после таких шикарных летних каникул. Сказать, что мои родители и близкие сначала пребывали в наиглубочайшем, эмоциональном шоке, а затем практически без переходных стадий были цинично низвергнуты в ласковые объятия жесточайшего экстаза, – значит изрядно приукрасить приснопамятные события годовалой давности. Да, конечно, тогда буквально вся родня стояла на ушах, но особого ажиотажа, как ни странно, не наблюдалось. Но надо также признать, первые дни объясняться мне приходилось по восемь-девять раз на дню, причем не только по телефону. Я так «запарился» повторяться, что всерьез подумывал слепить исчерпывающий интерактивный видеоролик, выложить его где-нибудь на YouTube, а особо страждущим просто выдавать секретный линк на мои чистосердечные покаяния. Благо, что «официальная» версия для широкого круга публики ничем «криминальным» и не примечательна вовсе. Нет, там, конечно, хватало душещипательных подробностей: про силы Зла, мировой заговор, втайне формируемую интернациональную команду зомбированных футболистов, грядущий небывалый Суперкубок, мой героический побег из сверхсекретной лаборатории и прочая… Но, увы, моей складной и такой убедительной побасенкой даже в ФСБ не заинтересовались. Видимо, сочли это банальным подростковым переходным периодом, а то и на кризис среднего возраста сразу же все списали. В путешествия в параллельные миры немедленно и безоговорочно поверили только братья-электроники, – непосредственные очевидцы и частично соучастники тех занимательных летних событий. Иным, заинтересованным, я и доказывать ничего не стал, хотя некоторые возможности имелись. Обидно, конечно, что мать с отцом меня сразу к знакомому психотерапевту потащили…