Анатолий Киселев - Орфей и Эвридика

При знакомстве представилась она Маргаритой, но меня тут же потянуло спросить — уж не Николаевна ли она? Оказалось — так и есть…

Подумать только, какое совпадение! Не совпадение? Папу так звали? Да я к тому, что у Михал Афанасьича Маргарита — тоже Николаевна… О, вы тоже любите Михал Афанасьича? Опять совпадение — и какое приятное! Уже гораздо проще найти тему для разговора, точку соприкосновения…

Лёгкий дурацкий трёп стремительно перерастал в интересную беседу, а отношения из лёгкого флирта — в нечто большее… Не знаю, что тому причиной — недавний мой разрыв с очередной женщиной, казавшейся той самой? Какая-то необычайная аура обаяния и доверия вокруг собеседницы? Вы когда-нибудь чувствовали, что женщина верит вам, просто верит, что вы никогда ничего плохого не сможете сделать не только ей, но и никому вообще, верит, что вы именно тот человек, которого она искала всю жизнь… Или просто сама атмосфера странного места?

Когда я появлялся, она приветственно махала мне рукой, я подсаживался за столик — и всё вокруг исчезало для нас, оставались только мы — я и она… Время останавливалось, потом начинало течь опять, что-то словно толкало меня к выходу, я торопливо прощался, целовал её в щёку, говорил — пока, до встречи! как всегда, за этим столиком? — и убегал домой…

На все мои предложения уйти вместе, прогуляться на свежем воздухе она неизменно отвечала — как-нибудь в другой раз…

Маргарита. Марго, так она просила называть её… Меня она называла не по имени, а как зовут друзья — Улисс…

Странная пара. Не Одиссей и Пенелопа, не Мастер и Маргарита…

Улисс и Марго.

Банально — но мне кажется, что мы знали друг друга всю жизнь. Даже не так: мы всю жизнь были вместе, потом на несколько дней расстались и теперь, встретившись снова, никак не можем наговориться.

Есть такие женщины — совсем как у классика:

И, тем не менее, рядом с ними — тепло. И если вы встретили в жизни такую женщину, вы — счастливый человек.

— Постойте, постойте! Какого такого Мира?

— Да вот этого самого, где мы с вами сейчас находимся.

— Как прикажете вас понимать?

— Да в буквальном смысле и понимайте… Вселенная бесконечна. Миров множество. И у каждого — свой Создатель. Или — создатель. Это если созданный Мир не удался. Мой Мир — именно такой.

Ну, вот тебе, бабушка и ни дна, ни покрышки!

Мысли скакали белками по ветвям, перепрыгивая с одного дерева на другое.

Туда-сюда, сюда-туда…

Что за создатель, что за мир, почему Марго не придёт…

— Дело в том, — Старик говорил не спеша, тщательно подбирая слова, — что в любом деле есть творцы, есть ремесленники, а есть просто бездари… Бывают, к примеру, великие писатели. Каждая написанная ими книга — произведение искусства. Бывают — просто умеющие писать добротно. А бывают — ну, надеюсь, понятно. Не их это дело. Может, им надо было поварами стать. Или инженерами. Со мной та же история. Не буду, пожалуй, объяснять подробно — вам это не надо. Примите на веру, что я — вроде того бесталанного писателя. Только вместо плохой книги у меня получилась вот эта самая забегаловка.

Старик чуть заметно, с горечью улыбнулся.

— Вместо нормального, пусть и не очень совершенного Мира — бар… Постоянных обитателей немного — и все нЕлюди. А те, которые люди — приходят и уходят, никто не задерживается…

Старик немного помолчал.

— Позвольте представиться: Волошин Владислав Аркадьевич. Кандидат философских наук.

Он церемонно привстал, протянул мне руку. Я тоже привстал, ошалело пожал…

— Дело в том, что в моём кругу всегда было принято увлекаться эзотерикой, магией и всякими прочими подобными вещами. Некоторые из моих друзей даже диссертации защищали на подобные темы. Но если подавляющее большинство интересуется магией только в теоретическом плане, то лично меня всегда привлекал именно практический аспект. Не удивляйтесь.

Старик чуть улыбнулся, прежде чем продолжить.

— Я не хочу и не могу объяснять всё подробно. Да это вам и не надо. Скажу кратко — после теоретических изысканий я перешёл к практическим опытам. Теоретически такое дело не освоишь, мне помогло то, что я нашёл себе Учителя. Случайно. Поначалу практика моя ограничивалась пустяками… Нет, не просите, — Старик покачал головой в ответ на мой невысказанный вопрос, — я же предупредил — никаких подробностей. Ну, так вот. Через некоторое время мне захотелось большего. И, как-то раз, в компании таких же, как и я, слегка помешанных чудаков, умудрился проговориться… Язык мой — враг мой. Слово — за слово… Мы заключили пари.

На этот раз Старик замолчал надолго. Я терпеливо ждал…

— Мои товарищи, возможно боясь, что я пойду на попятный, настояли на письменном оформлении. В нашей компании нашёлся нотариус, он и заверил бумагу, которую мы тут же состряпали… Я обязался создать Мир. Ни много, ни мало — создать Мир в определённые сроки. В остальном мне давалась полная свобода действий. На кону были большие деньги. Не просто большие — огромные деньги! А вот итог вы видите сами. Поскольку, каков должен был быть созданный Мир, в документе не оговаривалось, то пари я выиграл. Вот только воспользоваться своим выигрышем не могу, поскольку сам оказался заложником своего же творения. Я не могу покинуть пределы этого помещения. Возможно также, что мои товарищи и не подозревают, что попытка удалась. Относительно, конечно…

В этот раз молчание длилось особенно долго. Старик наконец-то выговорился, а я просто никак не мог переварить услышанное…

— Так вы считаете — она больше не придёт?

— Не считаю. Знаю. Никто не возвращается. Все, кто попадает сюда через парадную дверь, спустя некоторое время, посидев и выпив, поболтав с соседями по столику, уходят через другую. И больше не возвращаются. Ваша Марго и так задержалась здесь надолго. Возможно — вы тому причиной, не знаю. А теперь пришло время. И она ушла.

Старик ткнул пальцем куда-то себе за спину. То ли марево развеялось ненадолго, то ли с этого места виднее, но вот она — стена, и в стене — дверь. Очень похожая на входную, но поменьше. Рядом с дверью — аквариум с рыбками. И Мэнь-Шэнь рядом с дверью такой же, как при входе, только ростом пониже…

— Как же так получилось? И что там — за дверью?

— Не знаю… Этот мир давно живёт сам по себе. Я ничего не в силах сделать или изменить. Потому и сижу в сторонке. Вначале наблюдал за происходящим, анализировал, пытался что-то понять, во что-то вмешаться. Потом понял — бесполезно, махнул рукой.

— Так значит — ничего изменить нельзя?

— Ну почему же. Изменить всегда что-то можно. Знать бы только — что и как…

Старик опять замолчал.

— Помогите мне. Раз вы — создатель, то знаете об этом месте, — язык не поворачивался назвать этот проходной двор Миром! — гораздо больше, чем я. Хотя бы посоветуйте, что делать, где мне её искать, как вернуть!

— Тогда уж давайте так: я помогу вам — помогите и вы мне.

— Каким образом я могу вам помочь?

— Вы — человек неординарный, если не сказать большего. Вы единственный, кому удаётся приходить и уходить через одну и ту же дверь — парадную. Дайте мне заглянуть в вас. Может быть, это поможет мне что-то понять… Хотя — не факт… Но стоит попытаться. Пусть не исправить — понять… А может быть, я просто смогу уйти отсюда, вы ведь уходите туда, в нормальный Мир!

Я смотрел на Старика и думал. Может быть, это глупо но, кажется, я люблю эту женщину.

Стоит попытаться!

— Хорошо. Я согласен!

Старик поднял глаза.

Мысли вскипели и испарились. Голова на несколько мгновений стала пустой и звонкой, как перевёрнутый котелок, по которому колотят снаружи ложкой. Меня шатнуло на стуле, и тут же всё кончилось…

Старик по-прежнему сидел напротив, молчал, полуприкрыв глаза.

Пауза повисла в воздухе сгустком табачного дыма…

Под столом кто-то топотал босыми пятками. Странно, как только эти бегунки ноги посетителям не оттопают?

Песок в часах у стойки ссыпался сверху вниз и тут же тонкой струйкой потёк обратно — снизу вверх. Если приглядеться, начинало казаться, что крошечные песчинки имеют форму человеческих черепов…

Или не казаться?

Я не выдержал, кашлянул.

Старик не пошевелился.

— Ну так что?

— Спасибо… Кажется, я кое-что понял. Но вам я ничем не помогу.

В голове опять стало пусто.

— Почему вы не хотите? Вы же согласились, обещали!

— Вы не поняли. Я не сказал, что не хочу помочь. Я ничем и ни в чём не смогу вам помочь. Идите. Вы всё сделаете сами.

Я понял, о чём он говорит…

— Но ведь оттуда никто не возвращался!

— Ну, так уж и никто… Идите, идите. Вы — вернётесь. Только помните: «Не оглядывайся, Орфей!». Хотя, вы же не Орфей. Вы — Улисс… Тем более.