Станислав Соловьев - Смотри на меня!

Дверь магазина напоминала огромное серебристого цвета окно. Мотин сделал шаг влево. Дверь двинулась в ту же сторону. Мотин повернул направо— дверь последовала за ним. Мотин остановился, мрачно посмотрел на вывеску: «Кооператив № 2098. Все — только к нам!»

— Хорошее названьице, ничего не скажешь! — пробормотал Мотин. — А если я не хочу к вам, тогда как?

Серебристый прямоугольник повернулся вокруг оси, приглашая войти.

— Фиг вам! — Мотин повернулся к магазину спиной, намереваясь уйти.

Как бы не так! Тротуар под ногами наклонился. Мотин

скользнул по льду прямо в открытую дверь. Проехался носом и животом по предусмотрительно упругим ступеням и оказался в просторном пустом салоне: ослепительно белый пластиковый пол, черный, в крупные квадраты потолок, стены мерцают бледной радугой.

Появился продавец — невысокий плотный мужчина неопределенного возраста. Строгий черный смокинг, пестрая бабочка вместо галстука, на губах приветливая улыбка.

— Добро пожаловать в наш салон! Чего изволите? Желание клиента — для нас закон! — последовало из-за улыбки, словно пулеметная очередь.

Злой Мотин вскочил на ноги, окинул тяжелым взглядом безупречный костюм кооператора.

— Желаю из твоего пиджачка, мошенник, безрукавку сделать!

Продолжая улыбаться, продавец одним движением сбросил пиджак с себя на пол, наступил безжалостно на одежду ногой, после чего легко оторвал оба рукава. Выпрямился, выхватил прямо из воздуха какую-то бумажку, и важно протянул Мотину.

— Это что? — отстранился Мотин.

— Счет за услугу. Вы должны нам сто шесть рублей сорок копеек, такова стоимость, пиджака. Плюс десять рублей три копейки — оплата отрыва рукавов по прейскуранту, утвержденному исполкомом района и министерством торговли…

Мотин попытался сесть там, где стоял, но сзади оказался удобный мягкий стул. Несколько секунд Мотин удивленно хлопал глазами, затем опустил голову и заплакал, как мальчишка:

— Не могу больше! Не везет… не получается! В трех соснах блуждаю! Все хитрые! Все подсмеиваются… Хоть бы кто помог! Тошно! Жить не хочется! — каялся Мотин сквозь слезы.

Кооператор ласково похлопал его по плечу:

— Успокойтесь, дружок. У нас имеется именно то, в чем вы нуждаетесь. Правда, стоит это несколько дороже, чем пиджак, но мы предоставим вам кредит… частично.

Мотин вытер платком глаза и нос, недоверчиво посмотрел продавцу в лицо.

— Что вы имеете в виду?

— Сейчас поймете… Как вы думаете, что делает человек, когда сталкивается с очередной трудноразрешимой проблемой?

Мотин задумался и, как обычно, задрал глаза кверху. И увидел на черном квадрате потолка надпись красными буквами.

— Смотрит в потолок, — прочитал Мотин вслух.

— Правильно! — Кооператор улыбнулся еще шире. — Вся ваша жизнь состоит из различных проблем, не так ли? Следовательно, вам жизненно необходим…

Мотин снова задумался, и снова уставился на красную надпись вверху. С удивлением обнаружил, что слова изменились. «НУЖЕН ХОРОШИЙ ПОТОЛОК В КВАРТИРЕ!» — прочел Мотин про себя и перестал дышать от страха.

— Ну, что же вы?! Смелее, смелее! — подзадорил Мотина продавец. — Читайте вслух! Мы просто душевно тронуты вашей непосредственностью…

Мотин посмотрел на кооператора с подозрением. «Оно и видно, что тронуты… — подумал он. — Во влип! Что же мне теперь делать-то?» И он в очередной раз обратил взгляд к небу. А на черном квадрате прыгали от нетерпения огромные красные буквы: «КУПИ МЕНЯ! КУПИ!»

Спустя минуту Мотин сдался…

Монтажники аккуратно убрали весь мусор, вежливо попрощались и ушли. Мотин остался в своей пустой небогатой квартирке один на один с новым потолком. И без денег. Мотин лег на старую, древесно-стружечной работы кровать, стал смотреть в потолок и думать, как прожить на два последних рубля полторы недели до получки. На сердце скребли кошки, которые постепенно превратились в саблезубых тигров, потому что Мотин понял, как сильно его в очередной раз надули.

«СКОЛЬКО ДЕНЕГ ОСТАЛОСЬ?» — неожиданно спросил потолок красным по черному.

— Два рубля с мелочью, — буркнул Мотин, уже ничему не удивляясь.

«ЧТО НАМЕРЕН ПРЕДПРИНЯТЬ?» — поинтересовался потолок.

— Повешусь… — произнес Мотин с мрачной решимостью. — Или отравлюсь газом!

— Почему?

— Потому что ты разорил меня, скотина! — Мотин спрятал голову под подушку и заплакал. Но плакать было противно, и тогда Мотин уставился неподвижными глазами в темнеющее к вечеру комнатное пространство, изображая остывающая труп. Вдруг заметил красное свечение. Выглянул из-под подушки.

— Опять ты? — спросил с угрозой.

— Я! Завтра Новый год! — Ну и что!

— Деньги нужны?

— Ну!

— Иди в магазин, купи тонкой бумаги и маленькие дешевые свечи.

— На последние деньги?! — взвился Мотин.

— Именно! Пока они у тебя есть!

— Фиг тебе! Больше меня не проведешь!

— Иди, иди! Сорок минут до закрытия осталось.

Мотин показал потолку дулю, потом еще одну, двойную — коронный номер, так сказать. А потом посидел, подумал и, махнув рукой, пошёл одеваться.

Из магазина вернулся голодный, замерзший и злой. Но с рулончиком бумаги и коробкой свечей для торта.

— Молодец! — похвалил потолок. — Включи свет. Мотин снял пальто и включил.

— Возьми ножницы, разрежь коробку от свечей так, чтобы получился шаблон. Вот так!.. Нижние лепестки обрежь; они не нужны.

Мотин рычал от ненависти, но делал, что велят.

— Сосчитай, сколько свечей! — не унимался потолок. Мотин сосчитал:

— Двадцать шесть.

— Мало! Разрежь ножом каждую свечку пополам… Вот, вот! Теперь их у нас пятьдесят и еще две. Отлично! Разворачивай бумагу, прикладывай шаблон и рисуй. Нужно пятьдесят два рисунка. Вырезай то, что нарисовал. Теперь нужен клей, черная тушь и катушка ниток. Есть тушь?

— Есть! — заорал очумевший от приказов Мотни. Он был убежден что его дурачат, но остановиться не мог. — Она-то тебе зачем?!

— Иероглифы писать будем! — веселился потолок. — Какие иероглифы?! — Мотин схватился за голову. — Китайские. По два на каждую выкройку, я покажу! Во втором часу ночи обессилевший Мотин сидел за своим старым треугольным, некогда празднично-журнальным столом, заставленным маленькими китайскими фонариками. Каждый на нитке, с двумя замысловатыми иероглифами по бокам и кусочком свечи внутри.

— Нравится? — спросил потолок.

— Есть хочу… — прошептал чуть слышно Мотин.

— А что в холодильнике?

Мотин побрел на кухню, посмотрел.

— Одна банка морской капусты, полпакета макарон и кусочек копченого сала. По-моему несъедобный…

— Деревня! Кто же макароны в холодильнике держит! Тумбочка зачем?

— Тараканы там… целое общежитие, — слабо возразил несчастный. Мотин. Ему казалось, что смерть от усталости и голода совсем близка.

— Ладно, доставай все и сыпь в одну кастрюлю!

— И сало?

— И сало. Только нарежь его мелкими кусочками.

— Зачем?

— Будем готовить восточное блюдо фа. Включи плиту…

— Не стану я отраву жрать! Лучше с голоду сдохну! — рассвирепел Мотин.

— Сдохнешь, сдохнешь! Но это уже в другой раз и без меня! А сейчас — марш к плите!

Поев, Мотин посмотрел на потолок с уважением. Впервые.

— Спасибо, — сказал он и икнул от сытости.

— На здоровье! А сейчас — спать! Утром у тебя начнется напряженный трудовой день!

— Какой труд?! Праздник завтра, выходной! — возмутился Мотин.

— Хороший праздник бывает только после напряженного труда! — парировал потолок.

Мотин собрался было ответить, но тут во входную дверь застучали тяжелым сапогом.

— Кто там? — поинтересовался потолок. Мотин схватился за голову и застонал:

— Зверь! Мучитель мой пришел!

— Это как понимать?

— А так! Семка пьяный, одноклассник мой бывший, когда напьется, жена его из дому в шею! В такие моменты он ко мне и приходит… Сейчас всю ночь гудеть будет! На мне отыграется!

— И часто приходит?

— Как когда — бывает через день…

— Часто! — возмутился потолок. — Не открывай!

— Да ты что?! — побледнел Мотин, — Ты же его не знаешь! У него рожа — что бульдозер. Дверь вышибет и глазом не моргнет!

— Тогда открывай и делай, что подскажу! — просигналил потолок.

Мотин обреченно пошел к двери. Через несколько секунд в комнату, бухая грязными сапожищами, ввалился детина в дубленке. Его здорово пошатывало. Оглядев квартиру мутным остановившимся взглядом, Семи бесцеремонно стряхнул со стола китайские фонарики и вытащил из кармана бутылку вина.

— Закусь! — потребовал властно. — И стопку. Можешь и себе, — добавил милостиво.