Николай Грошев - Начало

-450.

— Что? Рома, ну ты что? По 400 же было!

-450. Или бери или вали.

Парень в мятой осенней курточке, уныло шмыгнул носом и полез в карман за деньгами. Человек за приоткрытой дверью едва заметно улыбнулся — заплатит, сколько скажет. Куда он денется?

Мятые купюры перешли из худой ладони болезненного парнишки, в крепкую, холёную ладонь хозяина квартиры. Насупившись, он пересчитал.

— Тут 440.

— Ром, ну ты всё-таки и…

— Базар фильтруй, а то геру брать будешь у Муфлона. У него вообще по 600.

Парень замолчал, порылся в карманах.

— Вот. На.

Дверь закрылась, а за ней остался помятый, болезненный, но очень довольный, почти даже счастливый, молодой человек.

— Козёл драный. — Сказал он закрытой двери. Но сказал радостно, со счастливой улыбкой на губах. Видимо, он таким способом, пытался поблагодарить хозяина этой двери. Может слов других не знал, может ещё чего…, увы, на той стороне деревянной преграды, его искренности не поняли.

— Чё??? — Раздалось там громко и возмущённо. Загремел замок, дверь открылась. Крупный парень в домашних трико и замызганной майке выскочил наружу. Пусто. Только внизу слышен топот чьих-то ног. Парень подошёл к перилам, вниз глянул. Там только что хлопнула дверь подъезда.

— Мудак ты Штык… — Проворчал хмурый торговец белым счастьем и вернулся в квартиру.

Парень, разжившийся очередной порцией порошка, шёл по ночной улице, проходящей средь нескольких десятиэтажных домов. Собственно, он практически летел. Походка мягкая плавная, на лице счастливая улыбка. И хоть серые глаза пусты…, да если честно и стеклянные они совсем, но зато в них сияет не гаснущий огонь воодушевления! Он даже почти не замечал неприятных ощущений, вызванных начинающейся ломкой — вот-вот кольнётся! Нирвана распахнёт свои объятия, что б унести его в розовый туман наркотического безумия, так же известного как «кайф».

Десятиэтажки кончились. Вместе с фонарями, освещавшими улицы. Но Штык всё равно оставался весел, даже насвистывал — пока не запнулся и едва не сломал нос об растрескавшийся асфальт улицы. Небо тучами затянуто, невидно ни шиша…, Штык замер, перестав насвистывать — осмотрелся. Вроде не заблудился. Ага, вон на двух этажном доме, с коего половина штукатурки осыпалась ещё когда он по этой улице в школу ходил. Давно то было…, ага, нам сюда, налево. Между этими двумя тополями. Потом мимо перевёрнутого мусорного бака. Хороший кстати ориентир — как пять лет назад пьяные школьники на выпускном балу перевернули, так он и валяется. Не хочет никто его убирать…

— Братка, дай закурить, а? — Донёсся хриплый, рычащий голос из глубины бака.

Штык не ответил, просто мимо прошёл. Вот тоже, беда вроде, безобразие — бак перевернули, и никто не убирает. А за то у Васьки бомжа местного, теперь какой-никакой, а дом есть. Из подвала его сопляки выгнали — они там клеем после школы балуются. А Васька он вонючий, аромат сбивает весь. Вот они его и попросили покинуть жилплощадь. Васька на уговоры не поддался бы всё равно, так что попросили сразу форсированным методом, без лишних речевых оборотов — лицевую часть сильно набили, в грязи вымазали, облили чем-то резко пахнущим, да и выгнали посредь бела дня на улицу. Смешно, наверное, было, парень, который рассказывал, так тот от хохота захлёбывался и слова даже глотал, весёлые ребятки, такую вот шутку придумали…

Штык не смог долго задержать мысль на этом моменте бытия — ещё минут десять и он у своего подъезда, в двухэтажном домике на 16 квартир. А там шприцы, ложка, в общем, считай, всё необходимое для жизни есть. Ещё немного и он будет дома!

Кстати, в холодильнике кир остался — литра два почти не разбавленного…, только чего именно он никак не мог вспомнить. Вроде спирт, хотя не факт, конечно. Главное градусы есть, вену помазать сойдёт. Чай не господа, что б исключительно медицинский спирт использовать для дел таких.

Штык остановился. Странный сейчас такой холодок по телу прошёл. В таких случаях говорят, что в будущем кто-то на твою могилу наступил, брррр…

Парень обернулся. Улица пустынна, вроде…, фонарей нет, путём не рассмотришь что там такое…, показалось? Или и правда, под деревом стоит высокий худой мужик в шляпе?

Хм. Не, вряд ли. Ну кто сейчас в шляпах ходит? Фраера, да лохи. И ветераны иногда. Но ни те, ни другие глубокой ночью по улице шляться не пойдут. Ветеранам ночью на улицах делать нечего по определению — возраст не тот. Фраерам и лохам тем более — нарвутся на жестокие проблемы.

— Ломка глючная пошла. — Несколько неуверенно пробормотал парень. Шагнул дальше по своему пути, но вдруг передумал — резко развернулся и пошёл обратно, пристально вглядываясь в кусты. Когда-то Штык мог уделать, в рукопашную большую часть противников. С тех пор, увы, прошло много лет. Он смутно помнил самую базу рукопашных боёв, а мясо на костях давно съела наркота и выпивка. Но разве реальный пацан по такой теме стрематься будет? Нет, конечно же! Страх не известен судьбе и правильным пацанам, потому что пацаны, которые правильные, судьба и есть! Во как. Да и вообще. Главное ведь это несгибаемый дух! А мясо там, шпагаты всякие, то всё понты и не правда. Штык достал нож-кнопку и двинулся разбираться с тем наглецом, который посмел его выслеживать на ночной улице…, к тому же, он давно подозревал, что однажды с ним попытаются разделаться именно вот так ночью, в тёмном закутке. Врагов хватало. Кого ограбил, кого попинал хорошо, у нескольких лоховатых парней увёл девушек…, правда, с девушками это было уж очень давно. Вряд ли кто из них станет сейчас искать его ради мести.

А вот Алик будет. Алик долгов не прощает. За три дозы Штык не расплатился и, если честно, расплачиваться не собирался вовсе. Да и вообще — он подумывал зарезать торгаша этого наглого, да обнести его квартиру. Там накорты, наверняка, на год запасено. И деньги, наверное, тоже есть. Алик он не пуганный, весит как конь, борзый сверх всякой меры. Дверь откроет, лезвие в пузо и прощай Алик иди себе спокойно, на встречу с ангелом или кто тебя там ждать будет…

Штык уже давно размышлял на эту тему, но, увы, страх не давал поступить так. Алик под ментовской крышей. Его трогать просто опасно. Менты не особо чешутся, когда находят труп наркомана или торговца наркотиками. Но всё чудесным образом меняется, если этот торговец под их защитой — из-под земли достанут. И хорошо если просто инвалидом сделают на допросе, да на червонец лет в тюрьму отправят. А то ведь могут на счётчик поставить — сам не заметишь, как рабом станешь. Будешь всякую позорную грязь делать для них: вальнуть кого, припугнуть, торгаша нового, не прикрученного к ментовским «налогам» на контрольной закупке зацепить…, в общем, настоящим козлом станешь. А потом свои же пацаны, с района, как козла тебя и зарежут…

Пусто. На улице ни души. Штык убрал нож, неуверенно пожал плечами и вернулся на прежний курс. Если б кто его пас — он бы увидел. А вернулся назад и пусто, ни убегающего никого, ни за угол никто не сворачивает, вообще ни души. А значит что? Глючная ломка. Наверняка, подойдёт к подъезду, оглянётся и опять в тенях, где-нибудь под деревом, увидит этого типа в шляпе. При глючной ломке, глюк если появился — это надолго. Наверняка, в гости заглянет. Любят они это, глюки из глючной ломки. Через окна особенно просачиваться просто обожают — достали ужасно. Ведь из окна потом дует! Нет, на самом деле не дует, конечно, но вот с ощущением ничего не поделать. Дует и всё тут. Пока полностью не погрузишься в наркотическую нирвану, всё дуть будет.

А так вообще-то, простыть можно. Ему сосед говорил — астральные чакры застудить можно.

Вот дверь как раз, опять лампу какая-то сука разбила…

А, блин, позабыл что-то совсем — это ж он и разбил, вчера под кайфом раскумарило.

Ну, бывает, бывает. Несчастный случай просто, ничего страшного. Подумаешь — лампа, тьфу! Этих ламп у них, ну, кто за домом следит — до черта! И вообще, сами виноваты. Вот зачем такую яркую повесили? Вот. Сами виноваты. Бесят людей, ЖКХ эти, а потом лампы битые кругом.

Штык нащупал ручку двери и потянул на себя. На мгновение задержался на пороге тёмного подъезда, в котором тоже ни одной лампы не осталось, правда, уже не по его вине. Подростки безобразничали. Пивко, водочка, детское штырево — таблетки, каша, план…, кстати, где-то у него план завалялся с прошлого лета. Кольнуться, да потом курнуть? Хм. Мысль интересная и…

— Время пришло.

— Чё? — Штык резко развернулся — говорили шёпотом, но считай в ухо. Однако…

— Что за херня… — Пусто. На той стороне узкой улочки, шелестят густые кроны деревьев, за ними высится тень длинного здания — то школа стоит. Улочка асфальтирована, хорошо освещена. Вон, машины стоят припаркованные. Костяна тачка тоже тут — девятка пошарпанная. Это он на картошку ездил на днях, а сменить машину не успел. У него две их, иномарка и вот эта девятка, на девятке он за грибами, на картошку и тому подобное…, хороший друг раньше был. Теперь он шахтёр, проходчик. И не а бы как, на Заречке работает, в хорошей бригаде, иной раз бывает и по 30 косарей в месяц получает. Редко, конечно, но бывает…, с Лёхой Штыком общаться перестал давным-давно. С тех пор как Штык слез с ханки и перешёл на модный сейчас, но пока редкий героин. Если б не ментовская крыша, так и вовсе до сих пор бы ханкой кололись бы наркоманы. А так мусора приглядывают, молодцы, страждущим обеспечивают стабильный подвоз элитного зелья…