Оксана Стадник - Намбату

— Это ты во всем виноват!

— Это ты во всем виновата!

Одновременно раздались в полумраке гневные мужской и женский вопли. Двое принялись прожигать друг друга свирепыми взглядами под журчание прибывающей воды.

— А я сразу был против того, чтоб сюда лезть, — мужчина в который раз дернул на себя ржавую решетку, снова убеждаясь, что та сидела крепко. — Вот только когда ты прислушивалась к моим словам?..

— Перестань ныть! — девушка, стоя по пояс в тухлой мутной жидкости, деловито оглядывала темное полуразрушенное и давно заброшенное помещение в поисках возможного выхода.

Увиденное глаз не радовало. Старая, разъеденная временем и влагой, стенная кладка грозилась обвалиться в любой момент. В углу противно верещала крыса, из последних сил цеплявшаяся коготками за рассыпающийся камень в неравной битве с мощным потоком воды, так и норовившим утопить паникующее животное. Откуда-то из дыры сверху падал тонкий луч, освещавший все местное убранство и мрачную мину родного мужа с застывшим выражением «Ну что я тебе говорил?». Последнее раздражало девушку больше всего остального вместе взятого. Однако досталось почему-то и так бесконечно несчастной крысе, вдруг вспыхнувшей маленьким костерком и запахшей шашлыком. Юноша проводил взглядом обугленный дрейфующий трупик и привычно закатил глаза, осуждающе вздыхая. Это взбесило молодую волшебницу еще больше.

— Все. Мне это надоело! — прошипела она, сердито закатывая рукава.

— Может быть, нам стоит вернуться и попытаться зайти с другой стороны? — парень с явной опаской наблюдал за действиями жены.

— Нет!

— Мне кажется, я видел какой-то проход…

— Я сказала — нет! Отойди оттуда. Взрываю.

— СТОЙ! Не на…

БАХ!

Ральдерику было скучно. Последнее время не происходило ровным счетом ни-че-го. Он совсем не аристократично сидел на подоконнике и лениво щурился на осеннем солнце, изредка, по возможности незаметно, позевывая в кулак, чтоб ненароком не обидеть наставника. Тот ритмично ковылял из угла в угол и что-то вдохновенно вещал, совершенно выпав из реальности. Так уж случилось, что возраст ощутимо подействовал на сильно пожилого воспитателя, и тот стал плохо ориентироваться в действительности. Например, в данный момент он возбужденно читал подопечному лекцию о том, как важно правильно держать ложку. Ученик уже однажды все это слышал. Когда ему было года этак три-четыре. Сейчас «ребенку» шел двадцать первый год, однако, по-видимому, старый наставник этого не заметил.

— Надеюсь, юный господин, вы извлечете урок из конфуза, который приключился с вашим предком на званом обеде из-за того, что он не умел должным образом пользоваться столовыми приборами, — учитель назидательно вознес к потолку указательный палец и выдержал театральную паузу.

Ральдерик посмотрел сквозь воспитателя мутным взглядом. Из-за двери доносилось надоедливое хихиканье служанок, порой осторожно заглядывавших в комнату и тут же снова исчезавших, чтоб ненароком не выдать себя неконтролируемым хохотом. Большую ученическую доску на стене напротив двери венчала бодрая надпись «ЭТО БУКВЫ!». Герцог в тоске прислонился лбом к окну и кончиком пальца постучал по стеклу, привлекая к себе внимание нахохлившегося на ветке воробышка. Где-то на заднем фоне бубнил учитель Вешиль. За эти две недели юноша научился не слышать, что он там ему говорил, а просто молча терпеть происходящее.

Ничто не предвещало подобного. Наставник обрушился на него, как гром среди ясного неба. Вернее, он был всегда. Вот только, когда мальчику исполнилось десять лет, необходимость в воспитателе отпала сама собой, и он просто жил при дворе, слоняясь без дела и ожидая следующего поколения Яэворов, на которое сможет излить весь свой педагогический талант. Однако недавно Вешиль вдруг ни с того ни с сего нагрянул поутру в спальню к «молодому господину» и с радостным восклицанием: «Вставайте, солнце уже высоко. Нужно приучаться с раннего детства следовать режиму. Пора начинать урок!» — распахнул шторы.

Престарелого наставника Яэворы любили и ценили, ибо он выпестовал не только Ральдерика, но и его отца с дедом. Более фанатично преданного правящему семейству человека было трудно найти. Поэтому молодого герцога уговорили подыграть учителю под предлогами «жалко тебе что ли?», «потешь старика» и «ему и так недолго осталось». Скрипя зубами от злости, тот вынужден был согласиться. Однако, глядя, как девяностолетний воспитатель бодро носится по двору, изображая диковинных животных для «расширения кругозора подопечного», юноша сильно засомневался в пункте «недолго осталось».

— Вы не слушаете меня! — раздался за его спиной полный негодования и огорчения вздох.

Воробей дернулся и улетел, оставляя Ральдерика один на один с обиженно сопящим Вешилем.

— Боже! Как вы сидите! Вспомните о своей осанке! — герцог почувствовал, как цепкие пальцы впились ему в плечи и принялись выворачивать их назад, выпрямляя спину.

— Я совершенно спокоен. Я спокоен и невозмутим, — твердил про себя юноша, из последних сил удерживая себя в руках.

Сдавленное хихиканье за дверью сменилось громовым хохотом и удаляющимся топотом. Через пару минут о новом позоре будущего правителя Заренги будет знать уже весь дворец. Дворянин в отчаянии тихонько застонал и, обречено зажмурившись, закрыл лицо ладонями.

Задыхаясь и отплевываясь, мокрый и пропахший затхлым подвалом и крысами Гудрон упал на траву и злобно покосился на сидящую рядом жену. Эрлада, как ни в чем не бывало, выжимала длинные черные волосы, подставив лицо солнцу, и довольно мурлыкала себе под нос какую-то мелодию. За деревьями что-то дымилось и доразваливалось. Привыкшая ко всякому Неветерок флегматично прошествовала к своему хозяину и ободряюще ткнула влажным носом ему в висок. Оттолкнув лошадиную морду, тот сел, откинул со лба мокрые пряди волос и принялся стаскивать сапоги. Лениво наблюдая за его сердитыми порывистыми жестами, девушка усмехнулась и откинулась на спину.

— Ты зануда, — фыркнула она, когда сопение супруга стало уж совсем невыносимым.

— Да, конечно! Теперь я во всем виноват! — сорвался на крик иролец, разворачиваясь всем корпусом так, чтоб было удобней орать на жену. — Ты в который раз чуть нас обоих не гробишь, а я должен быть мил, весел и остроумен?! Сколько я тебя просил не заходить в этот туннель?! Так ведь нет! Обязательно надо было туда залезть! И чем все это закончилось?!

— Говорю ж, ты — зануда, — зевнула Эрлада. — Нет в тебе здорового азарта. Без меня ты б сейчас кис где-нибудь в глуши, полный уверенности, что нет в жизни большего счастья, чем корова и пара поросят.

— А без меня ты бы здесь уже не сидела! Ты бы шею себе где-нибудь сломала давно. И я устал…

— Не стоит меня недооценивать, — девушка потянулась на траве и закрыла глаза.

Гудрон какое-то время побуравил взглядом притворявшуюся заснувшей супругу. В который раз придя к выводу, что разговаривать бесполезно, он тяжко вздохнул, смиряясь со своей участью, и тоже растянулся на земле.

— Что такое Шангаль? — спросил вдруг кузнец.

— Это маленький городок недалеко от северной границы Савараха, — сонно ответила волшебница, не открывая глаз. — А что ты вдруг вспомнил?

— Я не знаю, — нахмурившись, признался юноша.

Побарабанив пальцами по груди, иролец напряженно пытался сообразить, что заставило его задать этот вопрос. Ведь он и названия-то этого раньше никогда не слышал.

— Мы должны туда пойти, — неуверенно сказал он, удивляясь сам себе.

Эрлада села и внимательно на него посмотрела.

— Должны, значит, пойдем, — согласилась она после небольшой паузы, услышав тревожный звоночек, противно тренькнувший в ее сердце.

Ральдерик отрешенно провел пальцем по ряду книжных корешков.

— Букву «Ч» очень легко запомнить, если обратить внимание, что внешне она напоминает перевернутый стул…

Герцог обратил на Вешиля, энергично рисующего на доске, полный тоски и страдания взгляд и снова принялся изучать ряды книг на полках, чтоб не дай бог не сказать чего-нибудь лишнего. Его рука замерла у ничем не отличавшегося от остальных переплета. Юноша, скучая, вытащил фолиант и лениво его пролистнул. Издание оказалось обычным атласом, таким же скучным, как и жизнь дворянина последние полмесяца. Потряся вывернутым томом в надежде, что из него выпадет что-нибудь интересное, и жестоко разочаровавшись, вельможа уже собирался поставить его на место, как вдруг его внимание привлекла какая-то карта.

— Вы что-нибудь знаете о Шангале? — обратился он к учителю, заинтересованно разглядывая изображение севера соседнего государства с прилегающими к нему землями.