Саша Вайсс - Кристиан Фэй

Двери покоев с грохотом распахнулись, прервав принца на самом интересном месте. С неохотой отодвинувшись от мальчика, сидевшего на кровати, он натянул штаны и взглянул на вошедших. Их фигуры казались мутными пятнами в зыбкой алкогольной дымке.

— В чем дело? Кто вы такие?

— Я — граф Фэй де Ла-Морт. Крестная фея по призванию. А эта леди,— неизвестный принцу юноша указал на свою спутницу, — моя подопечная.

Принц хмыкнул. Давно он не попадал в столь нелепые ситуации.

— Твоя подопечная мне знакома, мистер Крестная Фея. Где я мог её видеть?..

Лицо девушки превратилось в маску.

— Не знаю, ваше величество. Быть может, на одном из балов?

— Жаль, но не помню. — Голова внезапно закружилась, и принц рухнул в кресло. Нащупав на столике пирожное, он погрузил пальцы в крем и один за другим облизал их. — Ну и что вам понадобилось в моих покоях?

— Захотелось поговорить о поведении,— граф аккуратно прикрыл створки двери. Музыка вновь зазвучала тише, приглушенная толстыми стенами.— О том, что такое хорошо, а что такое плохо.

Девушка скрестила руки на груди. Мальчишка на кровати отчего-то запищал, заставив принца метнуть в него остаток пирожного.

— Заткнись, маленькая дрянь! С тобой я разберусь позже...

— Вот именно о таком поведении я и хотел поговорить.

Принца накрыла тень, заслонив от неясного света свечей. Обернувшись, он уткнулся взглядом в металлический прут в руках графа.

— Что это?

— Это? — Фэй странно задумался.— А это моя волшебная палочка.

Он ухватил «палочку» поудобнее и занес её над головой.

Из коридора донесся топот стражи.

Кабинет директора Общества Анонимных Крестных Фей, как всегда, наполняли ароматы цветов и домашней выпечки. Сквозь распахнутое окно врывались лучи летнего солнца, старинные часы мерно тикали на стене, под ними на полках красовались бесчисленные фарфоровые сервизы.

Во все времена Общество имело безупречную репутацию. Тысячи сказок и легенд прославляли его трудолюбивых работниц, вооруженных лишь палочкой и добрыми намерениями. Конечно, никто из непосвященных не подозревал, сколько лет эти пухлые и не очень дамочки тратили на обучение, сколько времени уходило на изучение биографий клиентов, и как тяжело сделать чудо при помощи ограниченного, практически мизерного количества магической энергии.

Впрочем, вопреки сложившемуся мнению, крестными феями работали не только женщины. И далеко не все соблюдали установленные руководством правила.

Кристиан в очередной раз проследил за бреющим полетом толстой мухи. Страшно хотелось закурить.

— Кристиан! Кристиан Фэй! Вы меня слышите?!

— Да, конечно.

Он вернул взгляд в исходное положение, к пухлому лицу на другом конце стола. Гримаса гнева на этом самом лице ужасно не сочеталась с розовыми щеками и глазками, скрытыми за толстыми стеклами очков.

— Подобное поведение совершенно недопустимо в нашей корпорации! Избиения! Угрозы!

— В моей стране негодяи получают по заслугам. Уверен, окружающие сделали из произошедшего массу выводов.

— Прекратите так ухмыляться, Кристиан! Это совершенно не смешно! Своими методами вы испортили жизнь нашей клиентки! Теперь она в бегах, и по чьей вине, скажите на милость?!

Директор жадно отхлебнул чаю. Чашка в его руке дрожала, грозя расплескать содержимое на документы.

— Не нервничайте вы так,— умоляюще произнес Кристиан.— По-моему, она получила массу удовольствия…

Глаз директора дернулся.

— Удовольствия от избиения беззащитного принца и его советника?! Да вы с ума сошли!

— Я не мог иначе. Принц использовал мою подопечную, после чего выкинул ее из дворца, узнав, что она простолюдинка. Разве это справедливо? К тому же он оказался... со странностями.

Директор сделал глубокий вдох. То было лишь первое дело. Может быть, в дальнейшем все будет не так плохо, утешил он себя и попытался зайти с другой стороны.

— Кристиан, а может, вам вернуться в родовой замок и заняться семейным делом? У вас бы это получилось отлично.

— Нет,— юноша категорически покачал головой, отчего директор вновь погрузился в пучину отчаяния.— Быть крестной феей, нести свет и добро в мир — вот мое призвание. Как вы не видите? Я готов трудиться ночью и днем, положить жизнь на алтарь работы, готов заплатить любую цену! — Он откинулся в кресле и горделиво вздернул подбородок.— Запомните мое имя. Я стану вашим лучшим сотрудником.

— Аминь,— подытожил директор и залпом допил остатки чая. Он уже тысячу раз успел проклясть себя за неосторожность. Твердо решив больше не нанимать на работу молодых выходцев с востока, он развернул кресло к окну. Впереди раскинулся привычный однообразный пейзаж: ярко-зеленые поля, вливающиеся в лазурь неба, не имеющие ничего общего с реальностью. Всего лишь картинка, искусственно созданное пространство для сокрытия Общества. Реальный же мир был гораздо мрачнее, и его работникам предстояло это исправить.

Форменное свинство

Если вы думаете, что вам плохо,

помните, что все может стать еще хуже.

И я, Кристиан Фэй, помогу вам в этом.

Давным-давно в одном далеком королевстве жили три брата: купец, жрец и гончар, и звали их Расмус, Расмус и Расмус. Особняк Расмуса-купца был кирпичным и с тремя этажами, Расмус-жрец обитал в каменном доме, окруженном высокой стеной и огромным садом. А Расмус-гончар с семьей ютился на окраине, в соломенной хибаре с земляным полом. Горшки его продавались плохо, и вырученного едва хватало на еду.

Однажды обложил король того государства всех жителей непосильными налогами. Отчаялись братья, впали в уныние и попросили помощи у высших сил. И явилась к ним крестная фея...

— Как-как вас зовут? – переспросил Расмус-старший, зябко переступив с ноги на ногу.

Он стоял в одних тапочках у открытой двери,  в которую задувал свирепый северный ветер и залетали ледяные брызги дождя. А из-за порога на него смотрел худой невысокий юноша в черном костюме. Судя по внешнему виду и манерам, гость был благородных кровей, но обычно высокородные господа не стучались в двери в самый разгар ненастья.

— Фэй. Кристиан Фэй,— повторил юноша. По его смуглым скулам уже стекали потоки воды, но он не обращал на неудобство ни малейшего внимания.

Расмус-старший продолжал молчать, надеясь на дальнейшие объяснения от господина Фэя. Например, что он забыл у стен этого дома. Купец страстно надеялся, что причиной служило не подаяние или тому подобная ерунда. Попрошайки были агентами одного из его младших братцев, с которым Расмус-старший находился в продолжительной ссоре.

Однако гость сумел его удивить.

— Я — ваша крестная фея.

Расмус-старший был дородным пятидесятилетним мужчиной, прожженным и изворотливым купцом, отцом трех взрослых детей. И он категорически не верил в фей и троллей. У него определенно не было крестной феи.

— Ясно,— проговорил он, стараясь потянуть время и сообразить, как избавиться от слабоумного на пороге.

Оставалось лишь надеяться, что парень не был буйнопомешанным или кем-то в этом роде. В прошлом году один такой устроил массовую резню на торговой площади. Демоны, как он сказал потом. Его окружали голодные черные демоны, и он защищал свои мясистые ляжки от съедения.

Юноша кротко улыбнулся и полез в карман, отчего Расмуса-старшего бросило в холодный пот. Он инстинктивно отступил назад, готовый в любой момент позвать на помощь.

Но из потайного кармана сюртука появилась не удавка, а небольшая записная книжица. Послюнявив палец, молодой человек раскрыл ее и пролистал пару потрепанных страниц. Купец наблюдал за его действиями с легкой смесью раздражения и облегчения и вздрогнул, когда гость торжествующе ткнул пальцем в определенную строку.

— Если я — не ваша крестная фея, тогда откуда мне знать о тайнике под половицей в вашем кабинете? О счете в банке Петрополиса на имя Карла Вайсс? О мисс Милли и... — Молодой человек сощурился, словно написанное было крайне неразборчиво.— Об исчезновении некоего Петра Ушеску, служившего у вас кучером?

Мир перед глазами Расмуса-старшего потерял былые краски. О нет, этот юноша не был сумасшедшим. То был дьявольски хитрый проныра. Интересно, что же он хотел за свое молчание?..

Дождь продолжал стекать по лицу и одежде гостя.

— Так вы пригласите меня внутрь или нет? — наконец не вытерпел Кристиан.

Купец встрепенулся и натянул самую приветливую улыбку, на которую был способен. Вымогатель не должен был почувствовать страх, опутавший Расмуса своими тонкими лапами.

— Конечно, конечно! Проходите!

Он посторонился, пропуская юношу в дом. Улица снаружи оставалась безлюдной, что очень радовало. Никто не видел этого молодого человека на пороге дома Расмусов.