Ирина Белояр - Ползучий дом

Выяснилось, что движение СИБТ[1] на ветке Москва — Старославянск с промежуточной остановкой Академтаун прекращено на неопределенный срок. Старославянские транспортники бастуют. И как долго собираются наслаждаться свободой волеизъявления, никому неизвестно.

Маэстро синтеза рухнул куда-то за грань отчаяния:

— Сейчас если СИБТом — только в обратном направлении: Европа — Канада — Аляска — Сибирь. Кругосветка.

— А если не СИБТом?

— Тогда — в справочный узел, искать маршрут.

Строители переглянулись.

— Идите, мы догоним позже.

Существует народная примета: если на выходе из дома роняешь ключ — ничего хорошего нынешний день не принесет. К категории оброненных ключей автоматически причисляются забарахливший в пути кар, рухнувшее через дорогу дерево, колонна что-то демонстрирующих неформалов или каких других черных кошек навстречу… Но приметы существуют для тонких чувствительных людей. Из наших путешественников к этому биологическому виду можно причислить только одного. Но этот один очень хотел «домой на Алекто».

А пока тонкий чувствительный сидел перед справочным терминалом, перебирая все возможные перекладные маршруты вплоть до товарных составов и гужевого транспорта, два сопровождающих его бревна вылезли через сортирное окошко в глухой подсобный двор, обошли депо с подветренной стороны и теперь приценивались к древней кирпичной стене. Узкие окна маячили где-то на высоте четвертого этажа стандартного дома, под самой кровлей, ниже не было.

— Ну… половину можно по скобам пройти. Только они очень нежные. Не слишком нагружать.

Валера хмыкнул:

— Не прикасаясь, ага. А дальше?

— Вон там карниз дохлый.

— Метра три от верхней скобы. У тебя антиграв в кармане?

— Прослойка выкрошилась. Если пальцы влезут в щель…

— Не влезут. Смотри, — напарник приложил подушечки пальцев к шву между кирпичами.

— Но хоть какая-то опора будет. Просто нужно двигаться не задерживаясь.

— Ох, навернемся…

— Так чего решаем — ну его на?

— Уговорил, полезли.

Надо сказать, и скобы (которые должны послужить этим приматам лестницей на первом этапе маршрута) расположены не слишком удачно. Не друг над другом, а елочкой, и весьма прилично разнесены. Первая — у самой земли (на хрен она там нужна, спрашивается?), остальные — выше-влево, выше-вправо. Всего пять штук.

Взявшись за третью по счету скобу, Сергей забросил ногу на вторую ступеньку «нежной» лестницы. Повис диагонально, пытаясь найти хоть какую-нибудь опору для правого ботинка. Чтобы идти дальше следовало выпрямиться, а чтобы выпрямиться — отпустить железку, в которую он вцепился как в родную. Ощупывая пресловутые щели между кирпичами, содрал край ногтя. Хорошее начало.

— В балете бы тебе работать, — съехидничал напарник.

— Я посмотрю, как ты полезешь… Чего встал, как статуй? Придержи!

Придержал. Сергей выпрямился, перехватился за четвертую скобу.

— Хватит курить, иди следом.

Следом все-таки полегче: Сергей вытянул приятеля за руку. Теперь оба стояли на одной и той же древней железяке, за другую держались. Нижняя протестующее подрагивала.

Следующая опора, по закону елочки, располагалась правее. Валера с грехом пополам переместился влево от напарника, чтобы тот мог двигаться дальше. Верхняя скоба задрожала тоже.

Теперь — то же самое упражнение с наклоном влево. Верхняя железяка устала и поехала куда-то по своим делам. Валера размазался по стене, одной рукой, как атлант, со всей дури выталкивая Сергея вверх. Самому затем пришлось спрыгнуть: проложенный напарником путь не оставил шанса продолжателям.

— Не слишком нагружать, значит?! — разозлился Валера. — Эй, ты, осторожнее копытами!

Ухватился за железяку, на которой стоял теперь Сергей, и резко подтянулся, шаркая ботинками по кирпичу:

— Руку!..

Третья скоба тоже не вынесла насилия. Напарники вешними сосульками повисли на пятой, последней.

— И что дальше?

— Расслабиться и подумать.

— Ага. Ща наш турник сыграет, как все предыдущие. Оно и к лучшему. Пока еще падать невысоко.

— Здесь везде невысоко.

— Да?.. — удивился Валера.

— Меня в юности выбросили с третьего этажа, по большой пьяни. Ничего не помню. Ничего не повредил. Правда, с тех пор не пью.

— Это — симптом, — проникновенно заметил напарник.

— Симптом чего?

— Того. И очень своевременная ностальжи — тоже.

— Блин!.. Так вон же кирпича не хватает. Если подтянуться и запихнуть туда руку…

— Вперед.

Сергей резко бросил тело влево-вверх, сунул ладонь в обнаруженную брешь, сжал в кулак. Кулак расклинился в дыре, но висеть на нем было не слишком серьезно. К тому же болезненно.

Где наша не пропадала? Где только, на хрен, не пропадала. Валера подтянулся, распластался по стене и замер на измученном турнике на выпрямленных руках.

— Попробуй встать мне на плечи.

— И что?

— Если повезет — дотянешься до того дохлого карниза.

— А если не повезет?

— Чего тебе терять? Все равно уже не пьешь.

Плечи друга не вызывали сомнений в надежности. Правда, друг вместе со своими плечами испытывал долготерпение скобы библейских времен. Последнее обстоятельство сводило надежность практически к нулю.

— Эх, мать…

Сергей запихнул правую руку в ту же брешь, где уже застряла левая, и начал изобретать асаны, доступные разве что йогам высшей ступени посвящения. Кое-как взгромоздивши один ботинок на скобу, а второй — на плечо товарища, он снова оказался в диагональном положении. Только на сей раз было некому подпихнуть снизу.

Вытащил правую руку из дыры между кирпичами. В живописном состоянии, как после наждачной шкурки.

Всякая мысля, знамо дело, приходит опосля. Он таки нашелся, экономичный способ перемещения. Стараясь двигаться как можно мягче (если нечаянно выдернуть вторую руку из спасительной дыры… всё, привет, опять начинаем здоровый образ жизни), Сергей нашарил в кармане нож, воткнул по самую рукоятку в щель между кирпичами, попробовал опереться. Ну… авось выдержит. Только после этого разжал левый кулак, вытащил руку и медленно перенес тяжесть направо. Вынул нож, взгромоздился напарнику на плечи, плавно выпрямился. Валера проскрипел что-то непечатное.

До карниза не хватает совсем чуть-чуть…

— Лерыч, еще немного вверх податься можешь?

— Пошутил?!

— Тогда — смертельный номер. Ща прыгать буду. Прости, если что.

— Ну, и ты… Может, курить бросишь.

Смертельный номер удался. То есть, получилось ухватиться за карниз. Но для многострадальной скобы это оказалось последней каплей.

В планы Валеры отказ от курения тоже не входил. Когда скоба начала медленно, но целеустремленно вываливаться из стены, он вцепился в ноги приятеля чуть выше ботинок.

Оконная решетка издевательски маячила всего в метре над карнизом. Подтягиваться с восьмидесятикилограммовой гирей на ногах учили далеко не всех.

— Звездец, приехали… — простонал Сергей.

— Извини. Хорошо держишься?

— Как… тебе сказать.

Пальцы побелели. Даже кровь из-под содранного ногтя уже не сочилась. Обуревало настойчивое желание взбрыкнуть хорошенько и помочь другу раз и навсегда избавиться от пагубной привычки. Но тут снизу раздалось победное:

— Есть!..

— Чего?

Гиря на ногах стала легче. Сквозь тяжелое дыхание донеслось:

— Нашел, за что ухватиться… Держись крепче, я еще сорваться могу.

— Не советую. Курить брошу, но убью.

Железная хватка чуть выше колена. Синяки гарантированы. Но зато в следующий момент тяжесть исчезла совсем. Напарник повис рядом на карнизе.

— Как это ты?..

— Слегка пешочком. По стене.

Сергей догадался:

— У тебя ботинки на рифленой подошве?

— Ага.

— И ты, гад, полез вторым?

— Но ты же пластичнее.

— Я тебе потом морду набью. Набил бы сейчас, но нечем.

— Ладно, вылезать-то собираешься?

— Опять я?

— А кто?..

Из последних сил Сергей пошел на рывок и вцепился в оконную решетку. Упражнение не осталось безнаказанным: карниз постигла участь давешних скоб.

— Руку!..

Нижеследующий (вернее, аналогичный) способ выживания красочно обрисован в мемуарах одного известного барона — того угораздило провалиться в болото вместе с лошадью. В некотором смысле Валере было проще, он двигался пешком (лошадь уже одолела этот участок маршрута). Но как ему удалось придать себе ускорение за счет уже вываливающегося карниза, навеки останется тайной даже для него самого.

Сергей ухватил запястье напарника:

— Вот чучело неуклюжее!

— Сам-то! Сухожилие мне порвал.

— Отпустить?..

Через секунду на решетке висели оба. Решетка подалась под тяжестью в полтора центнера и… нет, не рухнула. Дуракам, как известно, везет, хотя бы на финише. Просто откинулась вниз и припечатала обоих по башке. Приматам, как известно, терять нечего. Вот были бы мозги — было бы сотрясение, да.