Светлана Захаров - Сказочники оптом и в розницу

Я непроизвольно почесал указанное место и, так как не являлся ни пессимистом, ни оптимистом, отбросил гнетущие мысли подальше в темный уголок, одновременно пытаясь разработать план дальнейших действий. Итак, допустим положительное развитие событий: оба инспектора живы. Сейчас мы спускаемся в подвал, приносим официальные извинения по всей форме и связываем им руки, а затем выводим наружу. После чего…

Нет, я положительно не мог отделаться от ощущения, что за мной кто-то внимательно наблюдает. Не хвалюсь, конечно, но шестое чувство у меня развито почти так же хорошо, как, к примеру, у фроггов, которые, как известно, живут исключительно за счет своих древних инстинктов. Я резко развернулся, но никого не обнаружил. Кроме старухи, которая, неодобрительно глядя, протягивала мне моток веревки. Я взял его, после чего прихватил верный инструмент и, бурча себе под нос песенку: "Вот это для мужчин — тесак и ледоруб!", начал спускаться в подвал.

Ух, до чего холодный пол! Я это почувствовал даже через подошву валенок. Интересно, буквально пару часов назад я был здесь и ничуть не замерз. А сейчас прямо ледник, хоть вараньи туши развешивай. Хотя… Парочка туш там и так имеется, не протухнут, ежели что.

Я сделал пару шагов к выключателю, протянул руку… и ухватил пальцами чье-то упругое тело. Инспектор? Не похоже. Но кулаки сразу зачесались. Я сделал шаг назад, чтобы удобнее было размахиваться, но тело уже ускользнуло, как будто его резко дернули назад. Я замер с поднятой ногой, не зная, куда наносить удар. Что за несчастья преследуют мой скромный подвал? Сначала пополнение в виде двух бесчувственных (в прямом и переносном смысле) налоговых инспекторов, а теперь вообще какие-то духи привиденческие! Бред.

Единственный источник света — ослепительно-белый квадрат вверху — закрыла тень. Ну как же, старуха решила проверить, почему ее благоверный молчит и не включает лампочку. Спасибо, конечно, за заботу, но в подвале стало совсем темно, хоть глаз выколи.

— Все равно ничего не получится, — сказал голос сверху. — Там лампочка перегорела. Вот тебе фонарик, лови!

Я бестолково зашарил руками, но ничего поймать не смог. Зато услышал легкий шорох, после чего увесистая ручка фонарика стукнула меня по лбу. От неожиданности я отшатнулся, при этом зацепил ногой что-то лежащее на полу, и с грохотом свалился рядом.

— Мягкой посадки, — пожелала мне издевательским голосом старуха. — Про лампочку я тебе вторую неделю твержу — давно надо было вкрутить, давно надо было вкрутить. Давно надо было вкрутить.

Но я ее уже не слушал. Я ощупывал то, за что зацепился ногами. До чего не люблю мужчин в форме, но этот мне стал просто очень симпатичен. Инспектор. Живой. Он охал и пытался хотя бы сесть. Ф-фу, гора с плеч. Значит, дело за малым — в смысле, найти второго малого, после чего попытаться оживить и его. Для этого я готов был получить по мозгам хоть десятью фонариками!

Протянув руку в другую сторону, я нащупал пластмассовую ручку фонарика и нажал на кнопку. Яркий пронзительный свет заставил меня зажмуриться, а когда я все же открыл глаза, то обнаружил, что в моем многострадальном подвале находится чертова толпа народа!

Кроме меня и инспекторов (живы были оба, второй, подлец, просто заснул и похрапывал под возящимся и отчаянно пытавшимся встать коллегой), в наличии были еще три человека, неведомым образом поместившиеся в аккурат между бочками с капустой и полкой, набитой банками с консервированными ананасами. Не сочтете меня занудой, если я немного собью темп и попробую описать вам этих троих? Уверяю, их внешний вид наведет вас на размышления, как навели меня.

Итак, первый был вроде как скелетом, закутанным в темный плащ, свисающий до пола. Его угловатый череп не сделал бы чести никакому антропологическому музею — надбровные дуги подвели — однако на нем имелись бульдожья челюсть и тонкие испанские усики, напомнившие мне о коварных конкистадорах, истребивших под корень несчастных ацтеков. Нечто в глазах Невероятно Отощавшего Человека подсказывало мне, что, если бы не досадное происшествие, заставившее его заглянуть в мой подвал, скелет бы с удовольствием отправился добивать бедолаг-индейцев.

Второй и третий были похожи как две шоколадки. Конечно, они не были коричневого цвета, да и блестящей обертки на них тоже не наблюдалось. Не знаю, почему сравнил их с шоколадками, должно быть, сладкого захотелось. На них были абсолютно одинаковые пиджаки с синим отливом, галстуки с золотой искрой, и вся прочая одежда, включая непонятную обувь с длинными заостренными носами. Одинаково же блестели их почти лысые головы и пистолеты, одновременно возникшие в их левых руках.

— Я, конечно, извиняюсь, что помешал вашему, так сказать, интеллектуальному развлечению, — произнес скелет, почти не ляская зубами. — Но у меня для вас есть небольшое, но очень ответственное поручение.

— Интересно, — фыркнул я, — какое это у вас может быть для меня поручение. Я вас не знаю. Да и через подвал, в общем-то, не принято в гости ходить.

— Мы к вам не в гости, а по заданию, — процедил костистый человек.

— Что за задания в моем подвале? — насупился я. — И уберите пушки. Я их не боюсь. В случае чего применю киянку. А рука у меня быстрая, — я вновь вспомнил про индейцев и решил сострить, — и верная.

Скелет подвигал бульдожьей челюстью, после чего несколько грустным голосом сказал:

— Вы получите все необходимые объяснения, когда мы прибудем на базу.

— Как же вы сможете дать мне объяснения, с базы-то, — пожал плечами я. — По телефону?

Человек-бульдог вздохнул.

— Брошу эту работу к чертовой матери, — сказал он в сторону. — Брошу, и все.

— Платят мало? — посочувствовал я.

— Достаточно. Проблема в другом. Слишком много весельчаков развелось в последнее время. Им говоришь, что необходимо проследовать на базу, а они начинают сыпать остротами.

— Я так понял, это в мой огород камешек? — уточнил я.

Скелет ничего не сказал.

— Ну тогда я вас сейчас крупно обрадую, — я демонстративно уселся на бочку с капустой. — Никуда, ребятки, я с вами не проследую, пока не получу все — как вы сказали? — необходимые объяснения прямо здесь и прямо сейчас. Все.

— Ладно, — бульдожья челюсть вновь пришла в движение. — Если вы горите желанием подольше пообщаться с бочкой тухлой капусты — извольте. Парой минут мы располагаем.

— А лично я до пятницы совершенно свободен, — заметил я. — Так что можно не спешить. И капуста вполне приличная, между прочим. Откушать изволите?

— Благодарствуйте, я дома пообедамши, — кротко сказал человек-кость и сделал знак своим напарникам. Они с быстротой молнии ухватили меня за руки и ловко скрутили их за моей же спиной — аж хруст пошел. Я даже не успел пустить в ход киянку.

— Подлецы! — взревел я. — Ка-ак не сты-ыдно! Это частная территория, не имеете права, я могу и буду жаловаться…

— Это не поможет. С того момента, как мы появились здесь, это уже не ваш подвал.

— Ой! А чей же тогда? Уж не ваш ли?

— Нет, не мой. Общий. Точнее, здесь теперь располагается пункт по применению колдовства, чародейства и магии.

— Сокращенно "ПППКЧМ"?

— Сокращенно "Пункт", — отрезал скелет, наклонившись ко мне поближе. — Для начала позвольте представиться…

— Дайте я угадаю. Вас зовут Смерть, а плащ с капюшоном вы сегодня сдали в химчистку, — я нервно захихикал.

Скелет тяжко вздохнул.

— Зовут меня Кащеем. Для вас, конечно, это имя ничего не значит, но позвольте уверить, что там, откуда я родом, это имя заставляет дрожать всех, особенно самых маленьких.

— Кстати насчет "Кащея" — у нас так называется апельсиновый сок в таких, знаете, картонных пакетиках. И отвратительный, надо сказать, сок!

При мысли о соке у меня тяжело заворочался желудок. Попить бы не мешало. И перекусить. Старуха наверняка ужин сгоношила… Что-то давно ее не слышно, встревожился вдруг я. Не случилось ли чего?

Словно прочитав мои мысли, Кашей прищурился и сообщил:

— Вашей супруге мы отправили двойника, точную копию вас. Милый парень, ведет себя соответствующим образом. В настоящее время, — он глянул на часы, — он закончил рассказывать, как выгнал обоих инспекторов с позором, и смотрит с вашей, как вы изволите выражаться, старухой "Чудесную полянку".

— Ага! — завопил я. — Вот вы и попались! Я терпеть не могу это дурацкое шоу! И моя старуха прекрасно об этом знает!

— Возможно, — склонил голову бульдожий Кащей. — Но сейчас она воспринимает это как награду за вкусный ужин. И на седьмом небе от счастья.

— А может ваш супердвойник сделать вот эдак, — и я с невероятным напряжением помахал ушами, при этом лихо подмигнув полтора раза.

Никакой реакции. Что ж, видимо, там, откуда прибыла эта троица, немного туговато со старым, добрым соленым юморком.