Алексей Лютый - На крестины в Палестины

– Ну, нельзя же так. Вы находитесь в общественном месте. Ведите себя прилично. – А затем, после недолгой паузы:

– Здравствуйте, вас приветствует сервисная служба по оказанию помощи вновь прибывшим. Если вы хотите заказать обед, то для вызова меню произнесите: «Абра– швабра-кодабра». Если вы желаете получить гида-экскурсовода, скажите: «Мазер-бастард-сунареф», ну а если вы ничего не хотите, то и не фиг обращаться с вопросами.

Голос замолчал, вновь зазвучала музыка, а когда и она затихла, Андрюша торопливо произнес:

– Что там насчет еды сказать надо?

– Швабру какую-то позвать, – пожал плечами Жомов. – А выпить нам ничего не дадут?

– Мочу ослиную! – рявкнул мой хозяин. – Ваня, ты когда-нибудь хоть что-то без предварительной пьянки делать можешь? Мы ни хрена не знаем, где оказались и что нас ждет, а ты налакаться собрался. Башка твоя омоновская думает о чем-нибудь или нет?

– Да ладно тебе бычиться. – Ваня растерянно посмотрел на друга. – Я же просто так спросил, чисто ради общей информации.

– Вот больше таких дурацких вопросов и не задавай. – Мой хозяин все еще сердился. – До тех пор пока не поймем, в какое дерьмо мы снова вляпались, ни о какой выпивке и речи быть не может.

– Да скажет мне кто-нибудь, что эта дура по радио о еде говорила? – прерывая всех, возмутился Попов. – Солнце уже к закату клонится, а мы с утра еще ничего не ели.

Не знаю, но, по-моему, из всех присутствующих Андрюшу больше всех именно я понимал. Но если у меня постоянный голод появляется из-за отличного от человеческого устройства организма, то ненасытность Попова лично я никак объяснить не могу. Может, глисты у него? Или еще какие-нибудь паразиты.

– Скажи «абра-швабра-кодабра», – устало предложил мой Сеня, усаживаясь на идеально зеленую траву. – Чушь, конечно, но хрен ее знает, может, что-нибудь и получится.

Не успел Рабинович договорить фразу, как прямо перед его длинным носом в воздухе появился какой-то свиток жутко древнего вида. С тихим шелестом развернувшись без помощи кого бы то ни было, свиток тряхнул кисточкой, расправляя ее волокна, и замер, слегка подрагивая на легком ветерке. Сеня оторопело уставился на динный перечень всевозможных блюд, но Попов не дал ему полюбоваться – налетел коршуном и оттеснил моего хозяина своим необъятным пузом. Гавкнуть, что ли, на него, чтобы наглеть хоть чуть-чуть перестал?

– Не понял, – удивленно пробормотал Попов. – А почему тут нигде цены не проставлены?

– А чтобы ты жрал поменьше, – огрызнулся Сеня, обиженный таким непочтением к собственной персоне со стороны старого боевого товарища. – Сейчас назаказываешь всякой дряни, а потом тебе такой счет предъявят, что не только без штанов останешься, но и рыбок своих продашь. Вместе с мамой.

– Не трогай рыбок, это святое, – отрезал Андрюша, но излишествовать и на самом деле не стал. – Мужики, может, кабанчика съедим? Борща-то все равно нет.

– А-а, заказывай что хочешь, – махнул рукой Рабинович.

– А как? – тупо посмотрел на моего хозяина Попов. Вот уж, воистину, голодное брюхо к разумению глухо!

– Крикни погромче, и тебе все принесут, – проинструктировал его Сеня.

Андрюша и крикнул. Я-то мгновенно сообразил, к каким последствиям предложение моего хозяина приведет, но остальные члены команды, судя по всему, не думали, что Попов воспримет инструкции буквально. Терзаемый голодом, криминалист рявкнул во всю силу своих легких, требуя себе кабанчика.

Должен вам сказать, что Андрюша, конечно, парень голосистый и у нас в отделе пару раз даже в конкурсах художественной самодеятельности участвовал, но до Джельсомино ему, конечно, было далеко. Однако в иных мирах и других временных отрезках, куда мы попадали, у его голоса открывались прямо-таки необозримые возможности. Что он продемонстрировал и на этот раз. От поповского вопля у всех, за исключением меня, естественно, заложило уши, трава полегла в направлении его крика и даже деревья ветви в противоположную от Андрюши сторону изогнули. Правда, ни одна не отломилась, что само по себе удивительно, зато из кустов выпал кабанчик. Не жареный почему-то, а совершенно живой. Только слегка контуженный. Попов оторопело уставился на него.

– Не понял, – возмутился он. – Это что, мой заказ? – И тут же заработал от Жомова подзатыльник.

– Андрюша, блин, в натуре, еще раз орать без предупреждения начнешь, я тебе все дырки в голове запломбирую, – пригрозил омоновец. – Ори потом тем, чем получится.

– А вот этого не надо, – прочистив уши, предостерег друга мой Сеня. – Представь, что будет, если эта сирена бракованная через оставшееся отверстие вопли испускать начнет. Это же не только звуковая, но и газовая атака получится. Причем зарин и зоман «Майским ландышем» по сравнению с Андрюшиными выхлопами покажутся.

– Козлы вы, – обиделся Попов. – Я же для всех старался. И потом, Сеня, ты же сам сказал, чтобы я крикнул.

Мой Рабинович хотел что-то возразить, но в этот момент кабанчик оглушительно чихнул и поднялся на ноги, тупо оглядывая людей, собравшихся в кучу на поляне. При этом на морде у кабанчика было такое выражение, будто он только что получил самое большое оскорбление за всю свою свинячью жизнь. Не знаю, как остальным моим сослуживцам, но лично мне морда кабанчика напомнила лицо нашего Матрешкина после того, как Сеня однажды, исключительно ради шутки, а не из садистских побуждений, подделал приказ о его назначении начальником отдела, а Кобелев пришел и выгнал его из своего кабинета… Как-нибудь напомните, чтобы я подробнее об этом рассказал, а сейчас отвлекаться некогда, поскольку кабанчик заговорил человеческим голосом.

– Нет, блин, неурожайный год вам на желуди, разве можно так с собственным обедом обращаться, – обиженным голосом заявил он. Мы оторопели.

– Я, конечно, понимаю, что вы тут новенькие, но меру-то знать нужно, как вы думаете? – продолжил дикий свин, не обращая внимания на все семь, включая три горынычевских, открытых ртов. – Вы думаете, что, кроме вас, у меня клиентов нет? А хрен угадали! И вообще, нечего обслуживающему персоналу вред наносить.

– Сеня, блин, ни хрена себе – он разговаривает! – сделал открытие Андрюша.

– Угу, – с трудом захлопывая челюсть, заявил мой хозяин. – А тебе его еще и есть нужно будет.

– Да ни за что! – рявкнул Попов.

– Так, значит, вы заказ снимаете? – с надеждой в голосе поинтересовался кабан.

Вот тут я окончательно оторопел. Я-то думал, что мой Рабинович пошутил, когда говорил о том, что Андрюше этого парнокопытного болтуна есть придется, а оказалось, что кабанчик и в самом деле был поповским заказом. Интересно, руководством этого санатория предполагалось, что мы свинью сырой есть будем? Это ведь мне или там Горынычу такое не впервой, а для людей – неизлечимая травма психики. Или мы самостоятельно его жарить должны? В принципе нет проблем. Керогаз, хоть и говорящий, но имеется. Жаль только, что в качестве вертела использовать нечего. Не на резиновую дубинку же его насаживать!..

– Какой заказ? – тем временем переспросил у свина Попов.

– Кабанчика заказывали? – устало поинтересовался говорливый парнокопытный зверь, усаживаясь на задние лапы.

Андрюша кивнул.

– Ну а чего пялитесь тогда? Будете есть, или мне назад отправляться?

– Тебя есть? – Попов окончательно ошалел.

– Он у вас придурочный? – Кабан почему-то спросил это у моего хозяина. Видимо, Сеня даже у говорящих зверушек приступы полного доверия вызывает.

– Есть немного, – согласился Рабинович. – А что, сильно заметно?

– Тогда держите его в соответствующем заведении или хотя бы с громкой связью работать не позволяйте, – возмутился свин. – Сами-то заказ подтвердите, или я сюда без толку тащился?

– А как тебя есть можно? – встрял в разговор любознательный Ваня. – Ты же не жареный!

– Ой, господи, проблему нашли, – фыркнул кабанчик и на наших глазах оторвал себе заднюю ногу. Пару секунд он помахал ею в воздухе, и без каких либо видимых воздействий нога лишилась щетины и подрумянилась. В пасти у кабанчика тут же невесть откуда возникла серебряная тарелка, он положил окорок на нее и с ловкостью шеф-повара престижного ресторана накрошил на тарелку петрушки, сельдерея и еще какой-то зелени. – Еще вопросы есть?

Не знаю, были ли у кого-нибудь из моих ментов вопросы, но лично я даже пожеланий не имел. Нет, вы не подумайте, что мне свиные ножки никогда есть не приходилось, но не таким же способом! Значит, этот кабан сначала с нами разговаривает, потом спокойно отрывает у себя окорок и, не переставая общаться, протягивает нам собственную конечность на тарелке. Не знаю, как вам, но лично мне такой способ питания не понравился. Плевать, конечно, на то, как местные кабаны со своим собственным телом обращаются, но, если они хотят, чтобы я ими питался, пусть готовят жаркое не на моих глазах. А то, честное слово, каннибализмом все это здорово воняет… Похоже, у моих ментов было сходное мнение.