Миа Молврэй - Энергия воды

— В третий раз перепечатываете! — орал он, швыряя на стол Джун пачку бумаг. — И что же?! Опечатки на страницах третьей, пятой и десятой! И чертова опечатка в смете! Да понимаете ли вы, что это такое?! Соображаете, сколько времени уйдет на то, чтобы выловить и исправить все ошибки?! Это ваша работа! И я не обязан тратить время на то, чтобы отслеживать, как вы ее выполняете! Вы…

Он даже помедлил для пущего эффекта.

— …Вы уволены!

Ставший в последнее время совершенно непробиваемым, Норман даже фыркнул про себя. Этот так называемый шеф, увольняющий секретаря за четыре опечатки, ухом не повел, когда Норману задержали жалованье.

Все же лучше незаметно прошмыгнуть в лабораторию.

Увы, удача была не на его стороне. Кригель уже засек Нормана.

— Наконец-то! Рабочий день — в разгаре!.. Нужно поговорить. Он двинулся к своему кабинету, рявкнув по пути второй секретарше:

— И позвоните доктору Пулицки! Рецепт — немедленно! Норман поспешил за Кригелем, гадая на ходу, уж не иссяк ли запас заветных таблеток.

— Та-а-ак, — сухо обронил шеф, подошел к столу, взял сумку-холодильник, отбросил крышку и сунул сумку под нос Рэтбоуну.

— Что это?!

Земля ушла из-под ног Нормана. Три пузырька с буквами «саf». Его засекли!

Мысли Нормана лихорадочно заметались.

— Та-а-к, — повторил Кригель. — Похоже, вам нечего сказать в свою защиту. Кроме вас, такое сотворить некому. Только вы обладаете необходимыми знаниями и опытом.

И, очевидно, вспомнив рефрен сегодняшнего дня, добавил:

— Вы уволены.

Мозг Нормана по-прежнему работал в усиленном режиме, пытаясь найти выход. Отпираться бессмысленно. Но что же тогда делать? Попытаться смягчить сердце Кригеля?

Сомнительно, чтобы это самое сердце можно было отыскать даже со стетоскопом. Пообещать немедленно создать антидот, если Кригель даст ему шанс? Но шеф — слишком тонкий политик, чтобы в подобных обстоятельствах принимать в расчет столь зыбкие обещания.

При мысди о политике в голове Нормана немедленно возникла и расцвела идея.

— Вот уж это вряд ли! — бросил он с апломбом парашютиста, чей запасной парашют только что раскрылся, и спокойно посмотрел в пучеглазую красную физиономию шефа. — Во-первых, я заявлю, что это вы заставили меня создать антикофеиновый ген, чтобы потом запатентовать лекарство и драть за него деньги. Когда я узнал сумму ваших барышей, изъятых из кармана покупателей, то, естественно, пошел на попятную и был немедленно уволен.

Кригель, от возмущения потерявший дар речи, выкрикивал что-то бессвязное. Норман спокойно ждал, пока он придет в себя. Наконец шефу удалось выдавить:

— Я… заставил вас… вы… вы…

— И что «я»? — осведомился Норман, с трудом подавив порыв принять скучающий вид и заняться обзором собственных ногтей. Нельзя же доводить человека до инсульта! — Хотите сказать, что, заведуя этой лабораторией, понятия не имели о состоянии дел? А потом ни с того ни с сего потребовали от меня антидот? Что же, неплохо придумано. Только никто не поверит.

Отрешенно, словно речь шла не о нем, Норман размышлял, сколько может продлиться это странное потустороннее состояние и в какого слюнявого идиота он превратится, как только очнется. Уж лучше закругляться, пока не поздно.

— Вы… вы не посмеете, — выдохнул Кригель, явно сам не веривший в столь обнадеживающую мысль.

Норман зловеще ухмыльнулся.

Кригель судорожно сглотнул.

— Послушайте… может, мы сумеем договориться, — прошлепал шеф непослушными губами.

Норман шагал к своему столу с таким чувством, словно плывет в супе, густом супе. Ему просто требовалось где-нибудь сесть и прийти в себя. Глотнуть свежего воздуха, подальше от своего унылого стола и назойливо гудящих машин. Кригель успел сунуть ему сумку-холодильник, словно важнее всего было избавиться от уличающих пузырьков. Норман стер надписи на этикетках, хотя теперь это уже не имело никакого значения, заменил шифры на «qtr-1», «qtr-2» и «qtr-З» и поставил флаконы в морозильную камеру. Потом, двигаясь, как робот, остановился у своего стола и нашел письменное указание Кригеля найти антидот. Это его оправдание на случай скандала. Тщательно сложил бумаги и спрятал во внутренний карман халата. Осталось еще одно дело, последнее, прежде чем он забьется в свой уединенный уголок на площадке запасного выхода. Было еще достаточно рано, так что ему повезло.

Норман сидел на холодных металлических ступеньках лестницы черного хода, чувствуя, как острые ребра впиваются в зад, и прихлебывал холодную шипучую жидкость. Перила охлаждали горячий лоб. Время! Только бы ему дали время!

Бессчетные минуты перетекали одна в другую, незаметно, плавно.

И тут дверь открылась. Руди знала о его убежище. Она подошла и села ступенькой ниже.

Норман попытался взять себя в руки, будто ничего не случилось и он просто удрал на перекур.

— Ну? И что теперь? — спросила она без обиняков.

Норман уставился на Руди. Неужели она каким-то образом пронюхала обо всем?

— Это касается «саf», верно? — не отставала Руди.

Норман снова воззрился на женщину. В голове его звенела такая пустота, что собраться с мыслями не хватало сил.

— Идея, вроде, неплохая, — заметила она, мечтательно взирая поверх деревьев на плоские крыши кампуса и расстилавшийся за ними город.

Ассортимент ответов Нормана, к сожалению, был ограничен тупым взглядом.

— Все притормаживают, начинают действовать разумно и жить нормальной жизнью, вместо того чтобы накачивать себя кофе и другими стимуляторами.

Норман молча кивнул. Его намерения были изложены довольно точно.

— Знаете, это никогда бы не сработало, — сочувственно продолжала Руди.

Она и тут была права. Теперь он точно знал это.

— Так это вы настучали Кригелю, — констатировал Норман. Все кончено. Он нашел управу на шефа, но Руди не взять ничем.

— Не-е-ет, — медленно протянула она. — Он показывал каким-то боссам фактор роста нервной ткани, залез в морозилку и наткнулся на пузырьки.

— Кстати, — поинтересовалась она, немного помолчав, — вы в курсе последних новостей?

Каких таких новостей? И когда это у него находилось время валять дурака перед телевизором?

— Знаете, сегодня уволили Джун. Она, конечно, спит на ходу. Только таких, как она, немало. И безработица у нас свыше десяти процентов.

Если хорошенько вспомнить, он видел газетные заголовки на эту тему.

— Преступность растет, — продолжала Руди. — Слишком многим людям требуется слишком много фиолетовых таблеток. И акции на фондовой бирже вчера рухнули на 1000 пунктов.

Акции на фондовой бирже всегда взлетали и падали, словно мечущаяся на леске рыба. И цивилизация не обвалится оттого, что ему потребуется немного времени на раздумья, верно?

— Предполагаю, что как только вы достигнете всей полноты счастья, то сразу начнете раздавать антидот направо и налево, верно?

Впервые за все время их совместной работы в голосе Руди послышались стальные нотки. По-видимому, придется немедленно начать работу над антидотом — или она примет свои меры.

Норман кивнул, едва не выпалив: «Будет сделано, мэм!».

— Так вот, начинайте немедленно, — велела она, вставая. — Такова моя цена.

— Будет сделано, мэм, — произнес он вслух. Руди улыбнулась и ушла.

Норман знал, что по натуре непрактичен, но все же не был окончательно лишен здравого смысла. И пусть ему удалось избежать тюремного заключения и даже увольнения, работать на Кригеля он больше не мог. Однако вне лаборатории ему не получить антидота. При мысли о том, что все кригели разом подстегивают общество, как загнанную лошадь, его трясло от злости.

А впереди маячила еще одна проблема. Чем он займется, когда уйдет от Кригеля? Вся его жизнь была посвящена науке. Что еще он может делать?

Норман снова прислонился лбом к холодным перилам.

Конечно, была еще и Несси, твердившая, что из него может получиться великий пивовар.

Норман слабо улыбнулся. Несси объяснила, что для открытия пивоварни-паба требуется еще тридцать тысяч в дополнение к ее собственным накоплениям, а также интеллектуальный капитал в лице толкового пивовара.

Неожиданно Норман выпрямился. Одна безумная идея цеплялась за другую, пока в голове не забурлил горный поток продуктивных идей, совсем как закваска в бродильном чане при нужной температуре. Он найдет антидот, он сможет стать великим пивоваром, и все кригели мира узнают об этом последними! Он добьется всего!

Норман улыбнулся и пошел на свое рабочее место.

Последняя неделя в лаборатории выдалась нелегкой. Каждый рабочий день тянулся почти до рассвета. Норман знал, что шеф отберет ключи в ту же минуту, когда сообразит, что Норман замыслил бегство из-под его, Кригелевой, опеки и вполне способен обчистить шефа до нитки.