Нил Аду - Подумать только

— Ну, и что ты здесь делаешь, Эдсель? — строго спросил Скопинцев. Начальственный окрик — лучшее средство для приведения подчинённого в чувство. — Куда бежишь? Что, чёрт возьми, произошло?

Однако механик не собирался успокаиваться.

— К вам бегу, капитан, — чуть ли не шёпотом произнёс он. — Гутре…

И замолчал. Так замолчал, что стало понятно без всяких слов.

— Что гутре? Говори яснее!

— Они напали на базу, сэр. Неожиданно, прямо перед ужином. Я охранял склад и как раз подумал, что смена пришла. А это они. Ударили чем-то по голове, а потом занялись дверью. Она долго не открывалась, и я подумал, что успею отползти в кусты. И успел. Огляделся, а гутре уже по всей базе хозяйничают. Ну, я им на глаза больше показываться не рискнул, сразу к вам рванул.

Та-а-ак, понятно. И почему, интересно, Скопинцева эта новость не удивила?! Доигрались, гуманисты хреновы!

— Что с кораблём?

— Не знаю, капитан.

— Кто-нибудь ещё, кроме тебя, убежал?

— Не видел, сэр.

— А что ты вообще видел? — Скопинцев не выдержал и рявкнул на него по-настоящему. — Почему не попытался ни с кем связаться по коммуникатору?

— Почему побежал именно в эту сторону? — вмешался в разговор Эспиноса.

На последний вопрос ответить было проще, с него Эдсель и начал:

— Парк видел, как вы уходили в сторону скал. А коммуникатор… разве вы не знаете?

— Что не знаем?

— Он не работает, сэр. Слишком мощный фон, почти как Нессе. С него-то всё и началось. Когда связь пропала, ребята посовещались, и решили, что надо бы выставить патрули. Как вы предлагали, капитан. Не подумайте, что мы подумали, что вы…

— Ладно, понял, — перебил его Николай. Не хватало ещё выслушивать слова утешения от подчинённого. — Помолчи немного, дай сообразить, что нам делать дальше.

Да уж, научили дикарей на свою голову! Вероятно, они заранее знали о приближении магнитной бури, но как догадались воспользоваться ей для скрытного нападения? А кстати, кончилась уже буря или нет?

Эспиносе, похоже, пришла в голову та же мысль. Он включил коммуникатор и тут же снова выключил. Треск в динамике стоял такой, что, наверное, на базе слышно было. Вот положеньеце-то! По идее надо пробираться на корабль, но гутре наверняка охраняют его с особой тщательностью. Сами зайти не могут, но и не подпустят никого. Хотя, кто поручится, что и дальше не смогут? Вдруг эти смышлёные ребята знают, что такое пытка? А, допустим, Боухилл после той ужасной травмы физически не способен долго выносить боль. Стоит попросить, как следует, и он снимет защитный код. Значит, нужно действовать быстро. Но как?

Связаться с корабельным компьютером? Нет, нереально. Даже если сигнал и пройдёт, даже если комп не сожгли наведённые токи, (а на Нессе такое пару раз случалось), всё равно на нём установлена система голосовой идентификации. Хрен он кого-нибудь при таких помехах опознает. А ждать, когда буря утихнет, никак нельзя. Может, стоит сначала вызвать гравиплан? А что, это идея! На нём особой защиты, вроде бы, нет, прилетает по первому зову. А на гравиплане можно подняться повыше, выйти с кораблём на прямую видимость и отсигналить прожектором. Азбуку Морзе компьютер знать должен. Самому бы ещё её вспомнить. Шансов не много, но другого выхода нет.

Скопницев включил коммуникатор, снизил звук до минимума, набрал на клавиатуре код вызова гравиплана и стал ждать сигнал подтверждения. Но дождался лишь того, что дисплей моргнул раз-другой и погас.

— Чёртова железка! — процедил Николай сквозь зубы, упрямо нажимая на клавишу повтора. — Ну, давай же, работай, или завтра ты уже никому не будешь нужна!

Многострадальный дисплей на мгновение включился, на нём появилась какая-то надпись, но разобрать её Николай не успел. Коммуникатор отрубился окончательно.

— Что там было написано, Маркос? — Скопинцев тряс лингвиста за плечи, требуя ответа. — Сигнал принят, да? Не может быть, чтобы он не прошёл! Ну, что же ты молчишь?

— Сейчас узнаем, Скоп, — прошептал Эспиноса, как только капитан отпустил его. — Сейчас всё узнаем.

Они повернулись в ту сторону, где по их расчётам находился ангар с гравипланами и стали напряжённо всматриваться в тёмное чужое небо. Листья на деревьях слабо шевелились на ветру, временами заслоняя низко стоящие над горизонтом звёзды, а потом открывая их снова. Не раз и не два земляне принимали это моргание за вспыхнувший прожектор летательного аппарата. Наконец, Эспиноса выругался по-испански и отвернулся, вслед за ним сдался и Эдсель. Но Николай продолжал смотреть, словно от его упрямства что-то зависело. Глаза устали и тоже начали моргать, но он смотрел, потому что больше ничего не мог сейчас сделать.

— Летит, капитан! — заорал вдруг механик. — Лети-и-ит! Да куда вы смотрите? Он не от базы летит.

И действительно, сверкающий красными и зелёными огнями диск издевательски медленно приближался к ним совсем с другой стороны.

Николай шумно вздохнул и устало опустился на траву. Ну, вот и всё. Теперь всё будет хорошо. Теперь гутре ничем не смогут ему помешать. Разве что…

— Эдсель! — встревожено окрикнул он механика. — А какой склад ты охранял? Где это у нас такие крепкие двери, чтобы с ними пришлось долго возиться?

— Как это где? В оружейной, конечно же.

— И они её открыли? — помертвевшим голосом спросил Скопинцев.

— Кажется, да, — беспечно ответил Эдсель, радостно глядя на продолжающий визуально увеличиваться гравиплан и ещё не осознавая смысла собственных слов.

А Николай уже понял и даже не вздрогнул, когда диск покачнулся на лету, вокруг него расцвёл ярко-оранжевый нимб, напоминающий солнечную корону, а потом пропал вместе с самим аппаратом. Отчаянный крик механика потонул в грохоте взрыва.

Если бы уничтоженный гравиплан приблизился к ним ещё на полкилометра, всех троих спалила бы волна раскалённого газа, а так Скопинцеву и Эдселю лишь немного обожгло лицо, а Эспиноса успел упасть на землю и прикрыть голову руками. Он так и остался лежать, бормоча неразборчивые проклятия. Или это были молитвы? Николай не рискнул спрашивать.

— Пойдём, Маркос! — сказал он минуту спустя. — Здесь нельзя больше оставаться. Дикари наверняка проследили, куда летел гравиплан, и скоро начнут нас искать.

— Пойдём, — вяло согласился лингвист. — Хотя куда нам теперь идти?

— Вставай, кому говорят! Или мы уходим без тебя.

Николай сплюнул на землю всё накопившееся за день раздражение и добавил вполголоса:

— Учёные, м-мать вашу!

Солнце едва пробивалось сквозь мощный щит листвы, и Скопинцев лишь приблизительно мог определить время суток. Впрочем, не очень-то это его и интересовало. А вот узнать, сколько они уже топают по лесу без отдыха, было бы не лишним. Коммуникаторы так и не ожили, наручных часов никто в экспедиции не носил, оставалось полагаться лишь на собственные ощущения. А они подсказывали, что пора объявить привал.

Он остановился, прислушался — вроде тихо — и устало опустился на землю, прислонившись спиной к стволу хвойной пальмы, (сначала внимательно осмотрев его — а как же иначе!)

— Всё, ребята, отдыхаем.

Разумеется, в джунглях не бывает настоящей тишины. Тем более, когда сквозь чащу пробирается группа людей. Встревожено перекликаются на ветвях птицы, истерически орут обезьяны, попискивают мелкие грызуны. Но звуков погони сейчас действительно слышно не было. Даже странно немного, ведь гутре не очень-то и скрывали, что идут по их следу. Скорее даже наоборот — стучали на ходу в тамтамы, дудели в морские раковины, громко перекликались. Совсем как на облавной охоте, когда дичь гонят на укрывшихся в засаде стрелков.

Собственно, так оно и есть на самом деле. И охотятся гутре нынче не какого-нибудь, а именно на Скопинцева и двух его друзей. Николай прекрасно понимал это и старался уходить не в том направлении, куда его подталкивали загонщики. Похоже, и на этот раз удалось прорваться сквозь облавную цепь, но долго так продолжаться не может. Эдсель совсем плох.

Подумать только, всего каких-то два дня назад они искренне считали Эгипан райским уголком! Правда, никто раньше так долго не прогуливался пешком по лесу, но всё равно ни сам Николай, ни его спутники даже не подозревали, какие опасности подстерегают их в джунглях. Знай они обо всём заранее, скорее всего, выбрали бы другой маршрут бегства. Но уж больно соблазнительной казалась идея отсидеться в лесной чаще, где столько удобных мест для тайного логова и совсем нет крупных хищников.

Но и без крупных пришлось несладко. Когда у вас из оружия имеются только два ножа на троих и кое-как заострённые палки, то даже от стаи диких кроликов отбиться — уже проблематично. Впрочем, от кроликов у этих тварей одно лишь название и ещё уши. А так — ростом со взрослую овчарку, когти — как у рыси, а уж зубы… Палку Николаю они в конце концов перекусили, пришлось новую вырезать. Но, в общем-то, обошлось — пара царапин, разорванный рукав комбинезона и потерянная в драке походная аптечка. Вот её-то как раз жалко. Осталась всего одна, у Эспиносы, да и ту успели наполовину раздербанить, ещё до того, как Эдсель напоролся на колючку.