Дмитрий Гришанин - Безликие

Свою тираду Мах завершил изящным полупоклоном, после чего отвернулся от призрака и зашагал к лесу, чьи ближайшие деревья возвышались в сотне шагов от горы.

— Извини, приятель, но все вовсе не так просто, как тебе кажется.

Верный своему слову рыцарь и глазом не повел в сторону призрака. Но дед Пузырь, словно не замечая пренебрежения, спокойно продолжал:

— К сожалению, я не могу просто так покинуть тебя. Ты мой хозяин; и тут ни я, ни ты ничего не можем поделать. Нас соединили невидимыми, но нерасторжимыми путами чародеи Ордена Светотеней, так что сколько бы ты ни воротил нос… К тому же дар призрачного воина без непосредственного участия призрака не стоит и пары кривоногих блох. Вспомни: ведь ты перемещался аккурат на то место, где мгновение назад был я.

— Ну вот, час от часу не легче! — воскликнул Мах. — Это что же получается?! А если я, к примеру, захочу переместиться в одно место, а ты будешь стоять совершенно в другом?

— А тебе что, попросить невмоготу? — невозмутимо парировал дед Пузырь. — Скажешь, где желаешь оказаться, — кстати, дабы не смущать окружающих, можешь шепнуть себе под нос, я услышу и перелечу в любое нужное место. Для бестелесного призрака преград не существует, и я, если понадобится, могу пройти даже сквозь каменную гору. Никто, кроме тебя, не видит меня и не слышит. Вот так, сам понимаешь, обеспечиваются быстрота и внезапность. Тебе лишь нужно отыскать меня глазами и потребовать перемещения…

Мах, недоверчиво хмыкнув, перебил собеседника:

— А почему же тогда я раньше перемещался? Что-то не припомню, как чего-то там требовал, отыскивал глазами…

— Ну что за воспитание: слова сказать не дает! — оскорбился дед Пузырь. — Будь добр, дай договорить, а уж потом спрашивай… Значит… это… потребовать перемещения. После чего вспыхивает необычного оранжевого цвета молния… ну, ты ее уже видел пару раз. Так вот, аккурат после молнии ты обнаружишь, что стоишь, сидишь, лежишь или висишь на новом месте. Теперь последнее… разинь пошире уши и не прикидывайся потом дурачком: переноситься ты можешь куда угодно — хоть вверх, хоть вниз, хоть вперед, хоть назад, хоть направо, хоть налево, — но не далее тридцати шагов. Но это не значит, что я не могу отлетать дальше. Отнюдь. Тридцать шагов — это предел твоих перемещений. Я нарочно тебе долблю, чтобы ты потом не изводил меня невозможными приказами… Теперь отвечаю на твой вопрос. Перед первым перемещением мы взглянули друг другу в глаза. Твой взгляд молил о помощи, вот я и…

— Врешь! — Мах взорвался праведным гневом. — Не просил я никакой помощи! Ах ты… Да я же, как полоумный, смеялся над твоими ужимками, даже слезы из глаз полились. И ладно еще, что только слезы… сроду меня так не разбирало.

— Вот и я говорю, — с озорной ухмылкой поддакнул призрак, — увидел испуг в твоих глазах и помог переместиться на край обрыва. Веселиться ты мигом перестал, и штаны сухими остались. Что-то я не пойму, чем ты недоволен.

— Ах ты, божий одуванчик, спасатель ушлый!..

Мах в сердцах схватился было за рукоять меча, но дед Пузырь предостерегающе поцокал языком: коротка, мол, у людей память, давно ли, похвалясь молодецкой удалью, с горки сверзился, а чуток оклемался — и опять туда же.

— Что же касается второго перемещения, — добил Маха призрак, — то ты ведь не станешь меня убеждать, что с четверть часа назад мечтал превратиться в отбивную?!

Следующие минут двадцать необычная парочка передвигалась молча. Оба на свой лад осмысливали и переваривали все случившееся. Они брели вдоль опушки леса, пока не наткнулись на узенькую лесную тропинку, смело шагнули на нее, — вернее сказать, шагнул один Мах, поскольку призрак земли не касался, — и скрылись за широкими стволами лесных великанов.

Маху первому надоела молчанка:

— Слушай, раз уж ты от природы такой дюже сообразительный, может, ответишь еще на один вопрос?

— Что там у тебя еще? — нехотя промямлил дед Пузырь и выжидающе уставился на рыцаря.

— Скажи на милость, а куда мы с тобой направляемся?

— Мах, ты это серьезно? — В голосе призрака явственно слышалось удивление. — Неужели ты еще не узнал родные места?

— Родные места? — Мах окинул дедка снисходительным взглядом: все, мол, понимаю и очень сочувствую, но старческое слабоумие, к сожалению, не лечится.

— Да-да, ты не ослышался. Твои родные места. И нечего на меня пялиться, как на старого идиота, лучше напряги свою молодую память.

— Память? Но ты же сам говорил, что колдуны Ордена…

Предвидя чреду упреков, дед Пузырь поспешил внести ясность:

— Я и не отказываюсь от своих слов. Тебе нипочем не удастся вспомнить годы, проведенные в Школе Ордена Светотеней, но ведь в Школу ты попал аж восьми лет от роду, а твои детские воспоминания колдуны пальцем не тронули.

— Почему же я тогда совершенно ничего не помню? — растерянно спросил Мах.

— Ничего удивительного, ведь всего час назад тебе поневоле пришлось забыть о большей части жизни! — назидательно сообщил призрак. — Сейчас тебе двадцать три, а когда попал в Школу Ордена, было восемь. Как видишь, арифметика — проще не бывает: в Школе ты провел пятнадцать лет… Теперь напрягись-ка. Разве имя барона Верда ни о чем тебе не говорит?

Мах послушно наморщил лоб и пробормотал под нос:

— Верд… Верд, Верд… Кто-то знакомый, прямо-таки вертится на языке… — И попросил призрака: — Еще что-нибудь напомни…

Сгорбленная фигура деда Пузыря вдруг плавно разогнулась, обвисшие плечи приподнялись, и он произнес голосом, в котором не осталось ни следа старческой скрипучести:

— Когда в ночи загорелась Розовая звезда, все они храбро повылезали из своих крохотных норок на пшеничном поле. Мышиный принц выстроил свое храброе войско, и они, развернув знамена, быстрым маршем устремились на ближайшую деревню. Ошалевшие от страха матерые коты взобрались на крыши…

— Да-да, я вспомнил, — счастливо рассмеялся молодой рыцарь. — Это «Сказание о Храбром Мыше»! Ура, я вспомнил! В детстве я обожал эту сказку и каждый вечер перед сном просил отца прочесть ее… Пузырь, дружище, спасибо! Я все, все, все вспомнил! Барон Верд — мой отец. Мы с ним расстались на вершине Безымянной Горы. Да, это было ровно пятнадцать лет назад… Точно, в детстве я часто бегал по этой тропинке, а кто-нибудь из стражников присматривал за мной. Если прибавить шагу, то часа через два мы будем у стен моего родового замка. Ха! То-то мой старик удивится!

— Видишь, а ты боялся. — Дед Пузырь вновь сделался маленьким щупленьким старикашкой и от радости за Маха аж прослезился. — Вижу, вижу, как тебе невтерпеж. Беги, не обращай на меня внимания. Я ведь только с виду беспомощный, а на самом деле за призраками никто не угонится. Так что, будь спокоен, от тебя-то я не отстану.

— Ну держись, старче. Никто тебя за язык не тянул, сам напросился.

И Мах побежал, ловко уворачиваясь от острых веток, легко перескакивая рытвины и валежины. Дед Пузырь не отставал — летел в паре шагов от рыцаря.

Из приятной задумчивости, навеянной детскими воспоминаниями, Маха вывели жалобные крики, доносящиеся откуда-то справа:

— Лю-уди! На помощь! Эй, кто-нибудь!.. Убива-ают!.. Карау-у-ул! А-а-а!.. Да невкусный я, невкусный! Спаси-ите! Помогите! Заберите меня отсю-уда!.. Ради Создателя!.. А-а-а! Они меня сейчас загрызут! А я жить хочу-у-у!..

Вопли несчастного вынудили благородного рыцаря сперва замедлить шаг, а потом и вовсе остановиться. К этому моменту они с призраком преодолели добрую половину пути до замка.

Дед Пузырь заворчал:

— Эй, неужто уже запыхался? Ну надо же, а поначалу казался таким здоровым. Вот уж воистину, внешность обманчива.

— Я? Запыхался? — вскинулся было Мах, но тут до него снова донеслись вопли, и он умолк.

— Мах, да что с тобой стряслось? — уже не на шутку встревожился дед Пузырь. — Если не запыхался, чего тогда стоишь на месте? Об отце, что ли, чего-нибудь нехорошее вспомнил? Дом родной вдруг стал не мил? Ну, со мной-то, с личным своим призраком, можешь не скрытничать.

— А сам ты разве не слышишь? — удивился Мах.

— Ничего не слышу, — признался дед Пузырь, недоуменно пожав плечами, и добавил: — А что, собственно говоря, я должен услышать? Ты уставился в лесную чащобу и молчишь. Я внимательно тебя слушаю, но ты ничего толкового не говоришь!

— Да при чем здесь я?! — заорал на призрака Мах.

— Как? А разве я тебя не предупредил? У-у, склероз проклятый! Я же твой личный призрак, а значит, могу слышать только твой голос, твои шаги, шорох твоей одежды… Все другие звуки мира для меня неощутимы. Это затем, чтобы я во время боя не отвлекался от твоих команд… Так ты там услышал что-то интересное?

— Да уж, интересное.

— Немедленно расскажи преданному призраку!

— Слушай, а видишь ты тоже выборочно? Только предметы вокруг меня? — обеспокоенно поинтересовался Мах.