Андрей Белянин - Ангел быстрого реагирования

— Теперь я понимаю, как виноват перед тобой.— Аль­берт торжественно встал, выпрямляясь во весь свой нема­ленький рост, его голубые глаза горели, как блуждающие огни святого Эльма.— Азриэлле нельзя волноваться, ты должен беречь и лелеять ее, всегда возвращаясь в дом побе­дителем и героем!

— Хорош герой с таким синюшным бланшем вполли­ца.— Я осторожно потрогал саднящий синяк, но ангел про­должил.

— Мне нужна ровно минута.— Он достал из пиджака новенький смартфон, что-то проверил и быстро кивнул мне: — Собирайся, идём!

— Депутат сорвался? — не сразу поверил я. Это же мой клиент, мой!

— Да,— лучезарно улыбнулся Альберт. Мы выбежали из заведения, едва ли не держась за руки, как две счастливые школьницы. Не забыв, разумеется, оставить смятую тыся­чу на столе. Деньги — зло, а поэтому демоны всегда платят по счетам! Ангелам это необязательно, их и так все любят...

Мой видавший виды джип стоял рядышком, за углом, но Альберт широким жестом пригласил в свой роскошный «бентли». Он может себе такое позволить, «служба спасе­ния грешников» никогда особо не бедствовала. А, ладно, это я из зависти, не слушайте... Мой друг хоть и ангел, но машину водит как бог!

Мы буквально летели, едва касаясь колёсами асфальта, дорога вела к мосту, потом за переезд, в сторону «городка нищих». Во многих местах бескрайней России именно так называют уголки, где строят сногсшибательные коттеджи новые хозяева жизни. Угадайте, кто чаще навещает их оби­тателей, я или Альберт? Вопрос риторический...

— На чём спалился?

— На девчонке.

— Решил отпраздновать «чудесное избавление» и пере­увлёкся,— злорадно хихикнул я.— Держу пари, дурочке нет пятнадцати, решила посмотреть красивую жизнь, родите­ли не в курсе, й у ваших на неё свои, далеко идущие, планы.

Ангел молча кивнул. Я с трудом удерживал спокойное выражение лица, хотя внутри едва не лопался от восторга. Охота! Самое сладкое, самое желанное, первобытное чув­ство, заставляющее вскипать кровь,— охота за человеком! За той добычей, что у меня уже вырвали из когтей, но она оказалась настолько глупа, что сама даёт мне второй шанс. А я второго шанса не дам...

Мы кинематографично развернулись у высоких метал­лических ворот. Вышли, разминая руки, как перед спар­рингом в боях без правил. Альберт ухоженным пальчиком нажал кнопку звонка...

— Кто? — хрипло раздалось из динамиков.

— Доложите Николаю Степановичу, прибыл тот самый ангел, что оказал ему услугу. Пропустите.

— А второй?

— Это со мной.

Ангелы никогда не врут. Если бы охранник правильно задавал вопросы, мне бы вовек туда не попасть. Но уже че­рез минуту ворота открылись без скрипа. Добро пожало­вать... Быкообразный мальчик с недоверчивым выражени­ем так называемого лица (слово «рыло» подошло бы боль­ше) остановил на мне взгляд и жестом потребовал поднять руки.

— Оружие есть?

— Есть! — Я показал ему оттопыренный мизинец, мгно­вением позже тем же мизинцем впечатав идиота в кирпич­ный забор на противоположном конце двора. Мы, демоны, все такие крутые! Альберт даже не обернулся. Он и так зна­ет, что при желании может повторить подобный трюк со мной. Ангелы, они такие...

На шум из дверей дома выбежали ещё двое коротко стри­женных индивидуумов с пистолетами под мышкой. В кого это они собрались стрелять, в ангела и демона?!

— Стоять! Стоять, это частная территория!

Один упал на колено, другой стрелял, вытянув руки и отклячив задницу, как полицейские в американском кино. Палили одновременно и слаженно, чувствовались суровые часы тренировок на стрельбище и в тире. Лично я от пуль попросту увёртывался, это несложно. Альберт их вообще не замечал. То есть пули от него даже не отскакивали, а как-то странно вязли в воздухе за пару миллиметров до его одежд и вяло падали наземь. Врукопашную охранники ра­зумно не пошли, а ещё говорят, что у «горилл» нет мозгов!

В прихожей нас никто не встретил, в гостиной пьянст­вовала смешанная группа разных слоёв населения, демон­стрируя истинные ценности российской демократии — ухоженные бандюки и именитые бизнесмены тискали дешёвых уличных девок. На большом жидкокристалличе­ском экране резвились красотки классических фильмов Тинто Брасса. В одной серии, кстати, снималась и моя Аз­риэлла. Помните, там ещё была большая газетная шумиха, когда трое актёров умерли от оргазма во время съёмок? А, неважно...

— Абифасдон... — Ангел укоризненно покачал головой.

Я снова молча подёргал его за рукав, просительно загляды­вая в глаза. Они же всё равно грешники, а у меня сегодня явный стресс из-за недостатка положительных эмоций. Ан­гел посмотрел на часы, подумал и чуть заметно улыбнулся:

— У тебя ровно три минуты.

Ха! Да это почти половина вечности! За указанное время я успел разбить все стёкла, оборвать обои, залить полы, об­гадить потолок, обрить девиц, раздеть мужиков, спрыснуть всех пивом, облепить мукой и сахаром, да ещё срочно вы­звать милицию, ОМОН, «скорую» и врача-ветеринара на дом. Убивать никого не стал, не за этим пришёл. В конце концов, даже если все мои шалости выглядели скорее про­делками беса, чем демона, зато я отвёл душу! Причём чётко уложившись в отведённый мне лимит времени — три минуты.

— Ты настоящий друг, Альберт!

Он церемонно поклонился, и мы прошли на второй этаж. Крики внизу набирали мощь, переходя в неконтро­лируемые вопли по мере осознания народом всего, что с ними только что произошло. Надеюсь, все вызванные службы тоже прибудут вовремя, иначе неинтересно...

Нужную дверь нашли сразу. Вошли без стука. То есть ангел просто нажал на дверь плечом, и она выпала внутрь комнаты вместе с замком и петлями.

— Я очень огорчён, Николай Степанович...

В пошло-розовой спальне горели ночники, на бессмыс­ленно широкой кровати, в углу, скорчилась под одеялом взлохмаченная черноволосая девчонка, наш депутат в бан­ном халате замер с бутылкой шампанского и двумя фужера­ми. В его глазах попеременно мелькали страх, похоть, гнев, раздражение и недоуменная обида на столь бесцеремонное вторжение.

— Извините, что не вовремя,— счёл возможным вмеша­ться я.— Но мы с вами в прошлый раз не договорили. Час уплаты пробил...

— Я не... ничего не было! — Спрыгнув на фальцет, отпе­тый грешник попытался откашляться и вновь овладеть го­лосом.— Я не понимаю, на каком основании этот тип смеет сюда вламываться? Я не потерплю здесь присутствия нечи­стого! И вы как ангел обязаны сию же минуту...

— Она девственница,— величаво кивнул Альберт, ука­зуя взглядом на девочку.

— К тому же несовершеннолетняя,— добавил я.— А это уже полновесная статья плюс попытка споить алкоголем вкупе с лживыми обещаниями помочь её родителям с вос­становлением на работе, её сестре с поступлением в инсти­тут, а ей самой с карьерой актрисы и главной ролью в кадет­ско-ранетском сериальчике. Ничего не упустил?

— Я её не тронул!

— Но собирались.— В глазах ангела сверкнул отблеск меча архистратига Михаила.— Ваше недостойное желание сместило стрелку весов. Он твой, Абифасдон...

— Не-э-эт! — Депутат грохнулся на колени, вытащил дорогущий крестик на массивной цепи, истерично вопя: — Господи, иже еси на небес...си, я каюсь... я... же... же, блин! Короче, двести тысяч баксов на храм! И ещё в детский дом! Ну куда ещё... хотите, просто вам?! Вот, прямо здесь, сей­час, два брюля по хрен знает скока каратов! А вы их на бла­гое дело... это ж не взятка! А я... я...

Мне пришлось заткнуть ему рот углом одеяла. Альберт вывел всхлипывающую девочку из комнаты. За окном слы­шались далёкие гудки спешащих милицейских сирен. Надо уходить...

— Добро пожаловать в ад, смертный!

...Вот, собственно, и всё. Когда я вышел из ванной, освежившийся, отдохнувший, захватив палку и плеть, моя жена тихонечко всхлипывала на кухне. На чёрной скатерти лежал огромный букет белоснежных роз. На нежных лепе­стках ещё вздрагивали капли влаги, аромат царил просто божественный. Как ни верти, но иначе не скажешь...

— Только что передали, контрабандой. Сверху.— Азри­элла всхлипнула и вытерла нос кончиком хвоста.— Это твой Альберт, да?

— Да,— уверенно кивнул я, на всякий случай держась подальше.— В аду такого не достать. Я сегодня... в общем, я рассказал ему о тебе. Ангелы не могут иметь детей, но он искренне рад за нас. Если хочешь, я это выброшу...

— Нет...— Она осторожно коснулась толстого стебля кончиком когтя, задумчиво сорвала и прожевала один бу­тон.— Восхитительно! Как думаешь, если мы решим крес­тить ребёнка, то у него будет двойная защита сил Света и Тьмы?

— Возможно. Зато я точно знаю, кто будет самым луч­шим крёстным...

P. S. Угадайте, как воспринял это Альберт? Не угадали... Да он меня чуть не задушил!

P. P. S. От радости...

Полдень. Скучно. Ни одного посетителя задень. Хозяин кабинета устал от безделья.