Михаил Бабкин - Нужная работа

Ладони мерцали наподобие коридорных самосветных ламп, а подушечки пальцев сияли почти дневным полуденным светом. Что это могло означать, отчего и почему случилось, Марвин не знал. Но совершенно инстинктивно он направил руки в стороны надвигающихся слева и справа вязких клубов: в тот же миг из пальцев со знакомым Марвину шипением вылетели белые шарики армейских спецзарядов. Исчезнув в завихрениях уже близкого тумана, они взорвались в его белесой глубине, расплескались огненными вихрями, выжигая дотла кисельно-вязкое нечто. Через несколько секунд все было закончено, коридор вновь стал унылым и скучным. Но главное — пустым.

Правда, кое-какие изменения произошли: теперь паркетный пол был идеально чистым, будто его тщательно отмыли, а настенные лампы словно подзарядились от буйной энергии вспышек и светили гораздо ярче. Висевшие меж дверей портреты не пострадали, но утеряли академическую строгость, покосившись самым неподобающим для чопорных старцев образом.

— Елки-палки, что со мной? — в изумлении прошептал Марвин, рассматривая погасшие, нисколько не обгоревшие пальцы. — Ничего не понимаю. — Он вытер вспотевшие ладони о штаны. — Чудо, одно слово! Хотя и очень своевременное. Ну а теперь, думаю, можно… — Он не успел договорить: из лифтовой шахты донесся натужный звук поднимающейся кабины.

Медленно выплыв снизу, кабина поравнялась с дверью и с лязгом остановилась. Затем щелкнул дверной замок — в коридор, предварительно осмотревшись, вышел парень, схожий с Марвином и ростом, и возрастом. Приехавший держал в руке крепкую сучковатую палку с рогатиной-рукоятью: охваченная толстыми медными кольцами, палка напоминала то ли дубину, то ли рабочий жезл какого-нибудь деревенского колдуна-самоучки. Из числа тех, кто свято верит в свое могущество, пугая тем жезлом не желающих платить дань старух. Хотя, прямо говоря, на сельского колдуна парень ничуть не походил, скорее был похож на вольного фрилансера — длинные, затянутые в хвост темные волосы, синяя куртка-ветровка с множеством карманов, линялые до белизны джинсы и потертые черные кроссовки. Под распахнутой курткой виднелась такая же, как у Марвина, футболка с драконом на груди.

— Привет, новенький! — помахивая окольцованной палкой, жизнерадостно поприветствовал Марвина парень. — Извини, что задержался, сигнал-то я получил вовремя, но в здешнем крыле лифт становится древней колымагой. Еле плетется, зараза. Ну, давай знакомиться, я — Далий, а тебя как зовут?

— Марвин, — отозвался Марвин, пытаясь с независимым видом сунуть руки в карманы штанов, но никаких карманов там предусмотрено не было. — Частный детектив, если чего. С практикой.

— Детектив — это хорошо, — горячо одобрил Далий, — у нас сыщиков еще не было, ты, значит, первым будешь.

— Навоз разгребать, да? — возмутился Марвин. — Нет, я уж лучше последним, после всех ваших вторых и третьих. Чтобы не слишком пачкаться.

— Какой навоз? — нахмурился парень. — Зачем? Ах да, — спохватился он, — тебе небось в кабине трудоустройства назначили? — И противно захихикал.

Марвину захотелось от души врезать ему по наглой физиономии, но дубинка с кольцами не позволяла.

— Лады, — успокоившись, сказал Далий, — после обсудим, кто там первый, а кто последний. Надо поскорее отсюда убираться, этаж-то заброшенный, сюда уже лет пятьдесят никто не заглядывал. За эти годы тут любая дрянь завестись могла — двери старые, ненадежные, сам понимаешь… Блин, и угораздило же тебя возникнуть именно в прототипе. — Далий ткнул палкой в сторону железной каморки. — Хлам, а не кабина.

— Прототип? — не понимая услышанного, переспросил Марвин. — В каком смысле?

Но жизнерадостный Далий уже отвлекся от разговора, с большим любопытством изучая вычищенный Марвином коридор.

— Обалдеть! — потрясенно воскликнул он. — Ты, что ли, постарался?

— Было дело, — неохотно согласился Марвин. — Оттуда, в смысле с обеих сторон, попер какой-то туман с холодом, а у меня из пальцев фаерболы сами собой полетели, армейские, с усиленным зарядом. Почему, понятия не имею. Но вовремя, прям как подгадали.

— Полетели потому, что ты здорово испугался, — снисходительно пояснил Далий, засовывая палку под мышку. — Значит, коридор чистый и посох ифрита нам не потребуется. Молодец! — Он одобрительно хлопнул Марвина по плечу, забыв убрать ладонь. — Надо же, с ходу — и в работу! В самую, так сказать, гущу событий. Это ты правильно, это по-нашему.

— Но почему именно фаерболы? — Марвин снял руку Далия с плеча, тот, похоже, не обиделся. — К тому же военного образца.

— Ты последнее что помнишь? — деловито поинтересовался Далий. — В смысле сразу перед переносом.

— За мной гнались, — поморщился Марвин, неприятные воспоминания были слишком свежими. — Стреляли из огнестрелов, как раз фаерболами. Взорвали дверь и чуть меня не убили. Я, к счастью, вовремя успел исчезнуть.

— Ошибаешься, — возразил Далий. — Не успел. Отсюда твоя способность метать огненные заряды. Очень, между прочим, удачный посмертный бонус. А меня ножом в кабине зарезали, тоже во время транспортировки, я теперь вот чего могу. — Он поднял правую руку, сжал пальцы в кулак: между костяшками, словно выброшенный пружиной, выскочил длинный и узкий, как у стилета, острый клинок. Выпрыгнул совершенно бескровно, не причиняя владельцу каких-либо болезненных ощущений.

Марвин ошалело уставился на стальной коготь, сказанное Далием не доходило до его сознания. Вернее, не хотело осмысливаться.

— Но с твоими способностями, конечно, не сравнить, — разглядывая клинок, с сожалением признал Далий. — Нож он и есть нож. Для ближнего боя нормально, а в остальном бесполезен, даже метнуть прицельно нельзя. Хотя если открыть бутылку или там колбасу для закуски нарезать, то в самый раз. Короче, всегда под рукой. — Он рассмеялся нечаянному каламбуру. — Пойдем, — так же молниеносно убрав клинок, заторопился Далий. — Чего зря время тратить! Тебя в центре ждут, хотят познакомиться — новенькие у нас большая редкость. — Он втолкнул Марвина в лифтовую кабину, закрыл дверь и нажал одну за другой с пяток кнопок в разной последовательности; как ни странно, лифт поехал не вниз, а снова вверх.

В кабине было темно, свет шел только через грязное, забранное решеткой смотровое оконце в двери. Отчетливо пахло кошками и дешевым портвейном; кабина часто подрагивала под ногами, пугая неожиданной остановкой.

Зато тут было намного теплее, чем в коридоре.

Марвин прислонился к ободранной стенке, сложил руки на груди, прикрыл глаза. Немедленно захотелось спать, до такой степени, что он готов был лечь на грязный пол и тут же уснуть. Действительно, сколько всего произошло за один-единственный час: отчаянная погоня по ночной улице, ловушка с бронедверью, перенос невесть куда, затем нападение невесть чего. И конечно же сообщение о собственной смерти, в которой Марвин сомневался. Слишком оно было несуразно — умереть, чтобы сразу ожить. Хотя воспоминания о летящих в грудь взрывных шариках приводили к определенным, совсем не радостным выводам. От которых надо было срочно отвлечься, иначе хоть садись и волком вой.

— Я, когда на меня коридорная нечисть напала, думал по лестницам от нее сбежать, — глядя в окошко на проплывающие мимо этажные перекрытия, сонно сказал Марвин. — Не успел.

— Правильно, что не стал по ступенькам бегать, — одобрил Далий. — Там лестницы уже с пару веков сами на себя закольцованы, все равно ими никто не пользуется. Не убежал бы… Эй-эй, ты только не отключайся, — всполошился парень, — понимаю, что шок и всякое такое, но потерпи хотя бы минуту. Сейчас в другое крыло въедем, поновее, я тебе чего-нибудь бодрящего организую.

Марвин удивился сказанному, хотя удивляться уже вроде бы не мог, не было сил.

— Мы же вверх поднимаемся, — украдкой зевнув, произнес он, — какое крыло? Откуда бодрящее?

В старой, обшарпанной кабине не то чтобы аптечки, даже лампочки и той не было.

— Ну да, как бы вверх, — охотно поддержал беседу Далий. — А на самом деле может быть, что и вбок или вниз. Или вообще по диагонали, я до сих пор многих здешних фокусов не понимаю, хотя живу в особняке почти год. — Далий переложил из руки в руку посох, за ним протянулся заметный в темноте фосфорно-зеленый след.

— Ты сказал «особняк»? Или мне послышалось? — глядя на тающую полосу, поинтересовался Марвин.

Ответить Далий не успел — на потолке вспыхнула лампа, осветив преобразившуюся кабину: стены раздались в стороны, став зеркальными, с блестящими стальными поручнями. В воздухе запахло цветочным дезодорантом, одновременно в кабине зазвучала тихая ненавязчивая музыка.

— Я ж говорил, — обрадовался Далий. — Один момент. — Он поставил в угол мешающий посох и потянул за едва приметную ручку в стене, открыв мини-бар с несерьезно маленькими бутылочками. — Бери, — Далий протянул одну из них Марвину, — отличный коньяк, то, что тебе сейчас нужно. Смотри не проболтайся, — свинтив пробочку со своего пузырька, предупредил он. — Про самопополняющийся бар только я знаю, остальным оно не нужно, все равно лифтом редко пользуются. В основном меня в случае чего гоняют. — Он сделал глоток, зажмурился с довольным видом. Сказал, выдохнув: — Это у нас, стало быть, западное крыло, средний уровень. А если отправиться в восточное, на нижний, там вообще сказка, а не лифт. Представляешь — во кабина, — Далий развел руки, показывая размер, — диваны, дастархан, кальян! И, что самое приятное, на все согласная рабыня-лифтерша. Из числа навечно зачарованных гурий. — Он подмигнул Марвину, сказал: — Будем! — и, не отрываясь, допил коньяк.