Александра Руда - Родовой кинжал

Няня была рядом с самого моего рождения и, сколько себя помню, всегда что-то пела. Петь она перестала год назад, когда я поступила на краткие курсы, чтобы пойти на войну. Она не отговаривала меня, просто перестала петь, и это действовало хуже слез и уговоров. Последнее время я держалась изо всех сил, обещая себе, что буду посылать ей все жалованье, пусть она купит себе платье и набор кастрюль, о которых давно мечтала.

А потом война закончилась, и няня снова начала петь. Теперь меня это раздражало. Она могла бы и не так явно выражать свою радость оттого, что все мои планы рухнули.

— Цыпленочек! — Няня обернулась и расплылась в улыбке, после которой мне всегда хотелось упасть к ней в объятия и спрятаться на объемистой груди от всех невзгод. — И как королевская служба?

Я решила не посвящать няню в то, что на собрании случилась драка, зачем лишний раз волновать старушку, и сказала, стараясь подавить волнение:

— Завтра нас будут распределять в межрасовые группы для лучшего сплочения народов королевства. — Брови няни удивленно приподнялись, но она ничего не сказала. — Интересно, кто попадется мне?

— Главное, чтобы у них был хороший характер. — Няня ласково погладила меня по щеке. — Не беспокойся заранее, цыпленочек, все равно ты ничего не изменишь. Только спать будешь хуже.

Завтра наступило быстрее, чем я думала. Вот я только-только заснула под привычное бормотание молитвы, в которой няня просила всех известных богов позаботиться об ее цыпленочке, а уже она будит меня нежными прикосновениями к плечу, а из кухоньки доносится запах свежеиспеченных булочек с корицей.

— У тебя все будет хорошо, — сказала няня на прощание. — Я в этом уверена. Я сегодня молилась всю ночь. И даже Эйвиллиниели, и Велунду, и Пахану тоже молилась, чтобы они присмотрели за жеребьевкой и в твою группу кто зря не попался.

— Няня… — сказала я строго, в который раз сожалея, что няня всегда присутствовала на моих уроках, внимательно слушая наемных преподавателей. Иногда мне казалось, что она знает куда больше, чем я. — Не утруждай богов других рас заботами обо мне. Ты думаешь, им мало заботы со своими подопечными?

Няня поджала губы.

— Ну не знаю, — сказала она тоном «конечно, конечно, куда там старой глупой няне до понимания мировых процессов», — тролли своего Пахана поминают только в выражениях, которые приличным людям и знать-то стыдно, не то что произносить. Думаю, Пахану будет приятно, если кто-то к нему обратится по-хорошему.

— Ты уверена, что он понимает литературную речь? — усомнилась я.

Глаза няни блеснули. Она поняла, что в этом споре победила.

— Он мог понять интонацию, — сказала он тоном знатока, к которому боги каждый день заходят на чашечку чая.

Когда я пришла на следующий день в Зал Собраний, то обнаружила, что народа там было вполовину меньше, чем вчера.

— Испугались, придурки, что их с остроухими спать заставят, — презрительно сказал тролль Драниш, который, расталкивая окружающих, сел рядом со мной и кивнул в сторону пустых лавок. — А мы не боимся, правда, подружка?

— Подружка? — изумилась я.

— Мы теперь будем вместе! — Он хлопнул меня по плечу так, что я пригнулась и ойкнула. — А че, ты против?

Я же говорила няне, что не нужно молиться Пахану!

— Группы ведь еще не сформированы, — с надеждой сказала я.

— И че? — удивился тролль. — Я же хочу быть с тобой вместе. Кто против?

— Почему, — спросила я расстроенно, — ты хочешь быть со мной?

— Я же тебе понравился, — гордо сказал тролль.

— Понравился? — Я пыталась понять, какое мое действие навело его на эти мысли, но тщетно.

— Бона как ты на меня вчера смотрела! Ну когда я тебе по морде дать хотел. Я и не дал поэтому. Потому что любовь! — Тролль поднял вверх толстый указательный палец, похожий на сардельку.

Я прижала ладони ко рту, борясь одновременно со смехом и ужасом.

— Я тебя теперь никому не отдам! — грозно заявил Драниш. — Кто хочет ударить эту вот? Ну кто?

Окружающие нервно заерзали и отодвинулись от нас подальше.

— Я хочу. — С другого конца скамьи поднялся тролль. Он был крупнее Драниша, и его физиономия была украшена большим количеством шрамов.

— Только через меня! — набычился Драниш, сжимая кулаки.

Мне хотелось раствориться в воздухе, взлететь к Пресветлым Богам или даже провалиться сквозь землю, — соседство дрыхлей и чахов сейчас казалось мне предпочтительнее, чем два злобных тролля.

— Ну тебя, Драниш, связываться тоже, — миролюбиво сказал большой тролль. — Я же не знал, что она твоя.

— Моя-а, — любовно пропел Драниш. — Косточки тоненькие, как у курочки, так бы и сломал. И сама такая, как веточка… Хрусть — и нету. Но не буду! Потому что любовь.

Он снова значительно поднял толстый палец. Окружающие посмотрели на меня с нескрываемым состраданием.

— Я буду молиться за тебя, — еле слышно сказал эльф, сидевший на соседней лавке.

— Правильно, — одобрил услышавший тролль, прижимая меня к своему боку. — Молитвы, они никому не помешают.

— Отпусти, пожалуйста, — строго сказала я. — Так на людях вести себя нельзя. Ты испортишь мне репутацию.

— Ну ладно, че уж там, — почему-то смутился Драниш, но отпустил. — Как тебя зовут?

— Мила Котовенко, — сказала я, с тоской понимая, что от тролля уже не отделаешься.

Тролль кивнул, поднялся со скамьи и оглядел соседей. Все быстро отвернулись и сделали вид, что заняты. Драниш одобрительно осклабился и утопал, безжалостно наступая на ноги тех, кто не успел вовремя убраться с его дороги.

Я сидела на скамейке в одиночестве, изо всех сил стараясь сохранять невозмутимый вид.

На сцену вышел какой-то старый воин с протезом вместо ноги, развернул длинный список и принялся выкрикивать фамилии и номера групп. Я терпеливо ждала, глядя, как будущие королевские гласы расходятся по своим группам.

В конце концов зал почти опустел. А своей фамилии я так и не дождалась.

— Простите, — окликнула я ветерана. — Про меня, кажется, забыли. Моя фамилия…

— Нет, не забыли. — На сцену вышел давешний капитан, обладатель хрипловатого голоса. — Вы все поступаете в мое распоряжение. Садитесь поближе.

Он уселся на край сцены и свесил длинные ноги в потертых кожаных штанах и высоких шнурованных сапогах. Сегодня он снял повязку с головы, и длинные волосы, выгоревшие до непонятного цвета, но темные у корней, опускались до середины груди, заплетенные в тугую толстую косу, перехваченную шнурком. В зале появился Драниш и приветственно помахал мне рукой. А потом уселся перед капитаном и уставился на него с выражением немого обожания на лице.

Ничего не поделаешь, значит, мне не избежать общения с благородным, как бы мне этого ни хотелось. Я направилась к первому ряду, на котором сидели два худых парня — коротко стриженный и длинноволосый. Я села, повернулась к соседу, чтобы поздороваться, и изумленно застыла. Острые уши с удлиненными мочками. Большие миндалевидные глаза. Длинный тонкий нос на овальном лице — кажется, это был эльф. Но черные волосы, отливавшие синевой, заплетенные в десятки косичек и украшенные выбеленными человеческими косточками? Бусы из засушенных пальцев? Угрюмое выражение лица? Черная одежда? До этого момента я считала, что черноволосых эльфов не существует в природе. Да и стиль одежды у них определенно другой, и волосы никогда не заплетены целиком, струясь по спине шелковистым водопадом даже во время битвы. Странный парень. Я с трудом подавила желание отодвинуться от него подальше — решила, что это будет невежливо.

Капитан негромко хлопнул ладонями по сцене и сказал:

— Начнем. Меня зовут капитан Ярослав Волк, я буду руководителем этой группы королевских посланников.

Я чуть не застонала в голос. Из всех благородных, которые будут руководить группами, мне повезло попасть к самому холодному, надменному и жестокому типу. Все, что я когда-либо слышала о Волках, и конкретно об Ярославе, было окрашено исключительно в негативные тона.

В нашем королевстве существует строгая система образования фамилий. Только чистокровные отпрыски благородных Домов носят фамилии, состоящие из одного существительного и двухсоставные имена. К фамилиям аристократов рангом поменьше или незаконнорожденным потомкам членов благородных Домов приставляется часть -ов. Как бы нам всем было проще, если бы Ярослав был Волковым!

Фамилии мещан, заслуженных воинов и известных ремесленников оканчивались на -овенко, и я со своей фамилией уже знала, на что рассчитывать. На холодные и безразличные приказы. Хоть бы среди нас был кто-то из черни с фамилией, например, Котовский! Насколько бы мне было легче!

Я обернулась, услышав за спиной громкое сопение, и увидела вчерашнего знакомца, гнома Персиваля. Он грустно посмотрел на меня, ерзая по скамье туда-сюда, и умоляюще сложил руки. Я отвернулась.