Андрей Жвалевский - 9 подвигов Сена Аесли

Через секунду Мергиона Пейджер спала.

Зеркало немного подумало, зевнуло, и, решив, что на сегодня его работа закончена, перестало отражать.

Эхо звуков будущего вполне удовлетворило Тень. Она взмахнула краями и двинулась было обратно, но тут на земле что-то изменилось. Тень посмотрела вниз и обнаружила, что у нее появилась тень. Тень внизу сидела на крыше Главного корпуса Первертса и смотрела на небесную Тень. Тень вверху сделала движение, которое можно расценить как пожатие плечами, и усвистала в щель между мирами. Тень внизу, тем не менее, никуда не делась.

Лаборатория Харлея охранялась самым тщательным образом. Под потолком висели липучки для мух, фей и солнечных зайцев, у стен лежали мыше-, коше– и химероловки, а перед дверью стоял капкан на маленьких тигров. Размещать в школьном коридоре капканы на больших тигров запретил Лужж. В качестве компенсации ректор позволил Харлею вырыть под окном волчью яму, рассчитанную на среднюю стаю вервольфов.

Амели постучала в дверь с табличкой «Осторожно, злая собака, уходи, откуда пришла!», но ответа не последовало.

– Профессор, – крикнула она, – это я, Амели!

– Ты уверена? – спросили из-за двери. – Некоторые виды скворцов, попугаев и фениксов могут довольно точно воспроизводить человеческую речь…

– Бросьте, Харлей, – лениво произнес второй голос. – Люди тоже могут довольно точно воспроизводить человеческую речь.

Внутри повздыхали, но дверь все-таки открыли.

– Бонжур, мсье профессор! – сказала Амели, которая от волнения всегда переходила на родной язык. – Ваши маски… Бонсуар, мсье Асс! Вы хорошо выглядите.

Фантом Асс хорошо выглядел и отлично себя чувствовал. Он безмятежно лежал на белой кушетке, с любопытством разглядывая устрашающие маски в руках Амели.

Поначалу, утратив магические способности, Фантом был способен только на бесконечное вопрошание «Зачем?» и бессмысленное стояние-брожение-вздыхание. Но после знаменательной встречи с девочкой, которая лунной январской ночью бежала по снегу и декламировала хокку, больной быстро пошел на поправку. Вскоре он уже составлял икебаны, мастерил оригами и играл на лютне. А когда Харлей предложил Фантому в терапевтических целях нарисовать свои страхи, то получившуюся картину тут же приобрел Нью-Йоркский музей современного искусства.

– Интересные маски, – сказал Асс. – Я когда-то видел похожие у африканских троллей. У вас маскарад, мадмуазель?

– Нет, это у меня… Спасибо, Амели, спасибо, ты опять меня спасла… В племени троллей?! Брр! А они хорошо отпугивали… ну… всяких… брр!.. зверей?

– Тролли? Несомненно.

– Ага! Значит, когда тролли… брр!.. надевали такие маски, брр!.. звери в панике разбегались?

– Нет, конечно. Когда тролли снимали маски, звери в панике разбегались.

Харлей еще пару раз брркнул, подышал и принялся выбирать самую нестрашную с внутренней стороны маску.

– Вас выписывают, мсье Асс? – спросила Амели, присаживаясь на краешек стула.

– Завтра. Должны были сегодня, но доктор Харлей убедил мадам Камфри в том, что нужно провести… как вы это назвали?

– Закрепляющий сеанс, – торопливо сказал Харлей, примеряя маску. – Совершенно необходимая в современной психотерапии процедура. А что делать? А вы как думаете?

– Я думаю, доктор, что раз вы считаете процедуру необходимой, – Фантом зевнул, – то ее и надо делать.

Амели не отрываясь смотрела на Харлея. «Какой же он умный, – думала она. – Ну кто бы еще смог так здорово вылечить Асса! Такой был вздорный, нервный, а сейчас хоть блины на нем пеки».

– Ну что ж, приступим? – Харлей занял место за столом. – Э-э-э… Амели вас не смущает? Как вы думаете?

– Нисколько, – ответил Асс. – В присутствии детей я начинаю смотреть в будущее с большим оптимизмом.

– Да… ну, хорошо… А что делать? (Если Амели кого и смущала, так это самого Харлея, но ни с того ни с сего выставить ее он не мог.) Ну тогда расскажите, что вас сейчас беспокоит?

– Ничего.

– Совсем ничего?

Фантом безмятежно покачал гладкой головой.

– Не может быть. Хорошо. А в последнее время вы не беспокоились? Ни чуточки? Ни на… эту… йоту?

– Ну, пожалуй, пару дней назад я был озабочен… Я никак не мог подобрать мелодию «Шотландского пони, перепрыгнувшего через овечку, и ничего ему за это не было».

– Ну, – с надеждой сказал психоаналитик. – Это уже кое-что…

– Но вчера я ее подобрал.

– Серьезный случай, – пробормотал Харлей. – Пациент идет в отказ. Ну что, шоковую терапию? А что делать?

Он посмотрел на скучающего Асса и подумал: «А что? Делать!»

– Расскажите, при каких обстоятельствах вы лишились магических свойств.

– Опять? Ну хорошо. Преступник Бубльгум спрятал одну из труб Мордевольта в Волшебной Юле. Опрометчиво полагая, что труба наделяет мудлов колдовскими свойствами без последствий для держащего ее мага, я направил юлу на мудловского пастора Браунинга, и моя магия безвозвратно перешла к нему. Вот и все.

Менее опытному психоаналитику могло показаться, что пациент говорит совершенно спокойно. Но только не Харлею, который сунул руку в ящик и со стуком поставил на стол детский волчок.

– Она была вот такой?

Асс вздрогнул.

– Появилось беспокойство? Как вы думаете?

– Д… да, есть немного. Но это ерунда.

– Погремушкобоязнь, – обиделся Харлей, – это вовсе не ерунда! Если вы сейчас трясетесь от страха при виде детских игрушек, что же с вами будет к старости, когда вы начнете впадать в детство?

Асс начал зеленеть.

– Вы же не сможете играть со всеми этими волчками, погремушками, трансформерами (Асс затрясся), кубиками, совочками, ведерками, мячиками (зубы Фантома начали выстукивать популярную мелодию «Не стучите в колеса»), конструкторами Lego (бывший колдун экстра-класса попытался спрятаться под кушеткой)… Ага, значит, не все в порядке!

Харлей взял волчок в руку.

– Вот видите, а вы собирались пренебречь закрепляющим сеансом. Ну, последний штрих. Смотрите, Фантом, сейчас я это раскручу…

Асс метнулся в шкаф и захлопнул за собой дверцу.

– Шоковая терапия, – ответил Харлей на недоуменный взгляд Амели. – Суровая, но совершенно необходимая процедура. А что делать? Представляешь, что было бы, если бы уважаемый Фантом столкнулся с юлой не в моем кабинете, а в реальной жизни?

– А что было бы?

– А ты как думаешь? У него начался бы прогрессирующий регресс! Он начал бы себя неадекватно вести! Он попытался бы спрятаться в чулане или шкафу!

– Но он и так в шкафу.

– Да, но сейчас он в шкафу под присмотром опытного специалиста по выводу из критических состояний. Вот смотри, сейчас я его выведу… Фантом, выходите! Фантом!

Харлей постучал по мелко дрожащей дверце.

– Чего шумите?

Амели и Харлей обернулись.

– Стучаться надо, профессор Развнедел, – строго сказал психоаналитик.

Гость, здоровенный бугай совсем не профессорского вида, тем не менее был профессором, более того, деканом факультета Чертекак.

– А я только собирался постучать, – сказал Развнедел, – только руку поднял, а тут стук. Я и вошел. Дежурю я сегодня. Вот хожу, смотрю, кто чего шумит. А кто у вас в шкафу?

– Там Фантом Асс, – объяснила Амели. – Но вы не волнуйтесь, он там под присмотром опытного специалиста.

– Как они там вдвоем поместились? – удивился Развнедел. – Хотя, конечно, если специалист опытный…

– Да нет, опытный специалист – это профессор Харлей.

– Это профессор Харлей? – еще раз удивился декан Чертекака. – А я думал, это африканский тролль.

Харлей поднял руки и ощупал голову. Потом снял маску.

– Точно, профессор Харлей, – удивился (но не еще раз удивился, а не успел перестать удивляться с прошлого раза) Развнедел. – Надо же. А я-то подумал… Я этих троллей видел. Большие. Охотники хорошие…

– Не надо про троллей, – скривился психоаналитик.

Развнедел собрался удивляться дальше, но тут что-то вспомнил и понимающе махнул бровями.

– Да, Харлей ведь со зверями не в ладах. Ну так эти тролли, знаете, как на этих зверей охотятся?

Психоаналитик начал зеленеть.

– Возьмут двух слонов (Харлей затрясся), натянут между бивнями десяток питонов (зубы профессора начали выстукивать популярную мелодию «Нас не догонят – мы сзади») и запускают в джунгли. А там столько живности (психоаналитик экстракласса попытался спрятаться под кушеткой), верещат все, пищат, стрекочут, ухают, гукают, каркают… куда это он?

– Зачем? – прохрипел Фантом, полупридушенный телом Харлея.

– Пойду я, – сказала Амели и отправилась восвояси. Она очень переживала, когда ее обожаемый профессор попадал в неловкое положение. Да еще в шкафу.

– А и точно, если специалисты опытные, то в шкаф запросто помещаются, – сказал Развнедел. – Ладно, вас я проведал. Пойду Клинча проведаю.

Тень внизу сидела на крыше Главного корпуса Первертса и озабоченно шевелила ушами. Она тоже умела слышать эхо звуков будущего, но, в отличие от небесной Тени, ей эти звуки совсем не нравились.

«Мда»,  – сказала тень, махнула хвостом и потрусила к чердачному окну. Если бы поблизости оказался независимый наблюдатель, он бы с удивлением отметил, что у тени строгая кошачья морда.